Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения. Страница 38

— Офигеть! — не сдержала я своего изумления. — Получается, церковь тут ни при чем?

— Ну почему же, — не согласился он. — Охотники действовали через религию, выставив другие расы, кроме своей посланниками сатаны. Так началось гонение против ереси. В итоге, чтобы спасти от массового геноцида вымирающие виды, — парень даже усмехнулся метафоре, — прям как зубры из красной книги, Совет Братства после долгих споров пришел к выводу, что нам пора уйти в подполье, стать невидимыми, слиться с массой людской. — он захохотал. — Я сегодня прям поэт! Так вот и вышло, что с тех пор полукровки вне закона, все их ненавидят.

Я переваривала информацию. Голова гудела, да и усталость давала о себе знать. Скоро начнет светать, я была вымотана, но спать не собиралась, пока не узнаю все.

— Тогда почему я еще жива? — задала я свой главный вопрос. — Дело ведь не в родстве и братской любви вашего клана, так?

— Ковена, — поправил он меня. — Мне об этом мало, что известно, старшие нас, не достигших свершения, ни во что серьезное не посвящают. Я лишь знаю, что Силы полукровок почти безграничны. Им не надо постоянно искать источники, чтобы питаться, им хватает внутренних ресурсов. Ну а уж если приспичит, то они могут взять их у нас, Иных. Согласись, нам бы не помешало нечто подобное, с нашими-то проблемами питания? — он в упор поглядел на меня. — Ну и не забывай, что твой отец изначально не желал твоей смерти. Каким бы порой жестоким он ни был, ты его дочь.

— Он сам говорил о том, что меня надо было убить, — усмехнулась я зло. — Не думаю, что это он так любовь проявляет.

— Не берусь судить, — он широко зевнул. — может днем договорим, а? я уже еле языком ворочаю.

— А как же ваши хваленные способности? — поддела его я.

— Они есть, просто зачем их использовать, если есть возможность спать, есть и дышать, сколько вздумается?

Я спорить не стала, тем более что у самой глаза закрывались. Он постелил мне на диване. Едва потушили свет, я мгновенно вырубилась, напрочь забыв обо всем на свете.

Глава 5.

Я с трудом шла вперед, утопая по колено в снегу. Он был мокрый и тяжелый, облеплял обувь, проникал в нее. Деревья частым строем окружали меня, им не было числа, конца леса не видать. Я подняла лицо кверху, перевела дыхание. Небо, голубое и чистое, высоко раскинулось надо мной, все видя и понимая. Что-то неумолимое и страшное гнало меня вперед, манило к себе, обещая раскрыть Истину, дать успокоение моему измученному сердцу. Головная боль, нестерпимая, всеобъемлющая то стихала, то нарастала с новой силой.

— Надо идти, — шептала я, дыша с надрывом, — нельзя останавливаться, Влада, еще немного!

Но дорога казалась бесконечной. Я выбилась из сил, была безумно голодна, хотелось плакать от холода и усталости. Когда мои ноги подкосились, и я повалилась в глубокий снег, отчаяние и страх захватили меня, я зарыдала, кусая снег.

— Не плач, дитя, — раздался надо мною чей-то мелодичный тихий голос. — Ты на месте.

Тысячи сотен игл вонзились в мое тело. Я закричала, извиваясь от с ума сводящей боли. Кровь потоком хлынула из пор, заливая все вокруг алым. Я конвульсивно дергалась, понимая, что это конец. Не будет никакого успокоения, не найду я Истины. Меня просто заманили в ловушку. Я глядела в лазурную высь, чувствуя, как жизнь уходит из меня. Как глупо и как самонадеянно я жила….

Я проснулась, всхлипывая и вытирая слезы. Комнату заливал солнечный свет. Успокоившись, я поднялась с дивана. Кровать напротив была заправлена, в комнате никого не было. Видимо, я все на свете проспала. Выбравшись из комнаты, я пошла к себе. Скинула мятую одежду, накинула халат, взяла полотенце, из рюкзака достала нессер и пошла умываться. Ванную комнату я нашла с трудом, пришлось спросить у Кристины, проходящей мимо меня, потерянной и заспанной. Оказавшись под душем, я смогла взять себя в руки, отодвинуть эмоции от странного сна и подумать о том, что произошло в моей жизни за последнее время. А произошло много всего, я бы даже сказала через чур. Еще совсем недавно главной моей проблемой было вернуться домой к своим, да отношения с отцом, который избивал меня за каждый проступок. А потом я узнала, что….сколько всего я узнала! Теперь мне важно остаться в живых и разорвать эту чертову связь! И, конечно же, вернуться домой. Меня разрывало на части. Мир, о котором я узнала был таинственен и привлекателен, это с одной стороны. А с другой, я хотела быть обычным человеком, жить с людьми, которые мне действительно дороги.

Почистив зубы и обернув голову полотенцем, я поспешила обратно в комнату, чтобы обсушиться и пойти искать, где тут едят. Войдя к себе, я швырнула, что было в руках, на кровать и начала развязывать халат, чтобы переодеться.

— Не стоит так торопиться. — до чертиков испугал меня голос позади. Я запахнула халат и с ужасом обернулась. Он стоял, перекрывая путь к двери, и глядел на меня с ненавистью. — Ты сбежала от меня.

Я отступила к кровати, не зная, что мне теперь делать. Он меня точно убьет! У него было такое лицо, словно он готов разорвать меня на части голыми руками. Он сделал шаг вперед.

— Я закричу! — пропищала я, испытывая самый настоящий ужас. — Не подходи ко мне!

— Можешь начинать. — оскалил он зубы в улыбке и схватил меня за плечо. — Ты сделала мне больно, причем незаслуженно.

— Только по лицу не бей. — попросила я, закрываясь руками.

Он даже отшатнулся и поглядел на меня с презрением и сочувствием что ли.

— Я и не думал тебя бить. — его глаза, казалось, прожгут меня на сквозь. — Есть и другие методы давления.

И тут он начал раздеваться. Серьезно. Я закричала от ужаса и метнулась к двери, даже не думая о том, что он может меня перехватить. Он оторвал меня от пола и понес к кровати. Я била его руками и ногами, верещала так, что любой бы оглох. Швырнув меня на подушки, он расстегнул ремень на штанах и связал им мои руки, подняв их над головой. Я уже ревела в голос, не стесняясь. Я не хотела этого, я боялась. Это самое страшное, что может быть в жизни любой девушки — изнасилование. Распахнув мой халат, он уставился на мое тело, а потом резко притянул меня к себе и посадил на кровать рядом. Развязал руки, поправил на голове съехавшее полотенце.

— На будущее, — насмешливо проговорил он, погладив меня по щеке. — не вздумай даже пытаться меня ударить. Я сделаю тебе в десятки раз больнее, девочка.

Сказав это, он быстро вышел из комнаты, а я забилась в угол кровати, все еще содрогаясь от пережитого страха и рыданий. Мне было стыдно, гадко и мерзко. Просидела я так, утирая постоянно выступавшие слезы, до поздних сумерек. Когда совсем стемнело, в дверь негромко постучали, а потом на пороге возник Константин. Он прошел в комнату, включил свет и направился к кровати.

— Не знаю, что тебя расстроило, но может хватит убиваться? — он сел на край кровати. — Тебе надо умыться и поесть, а то так и с голоду умереть не долго.

Он протянул мне широкую ладонь. Я, все еще всхлипывая, пожала ему руку. Он поднял меня с кровати и повел в ванную.

— Сейчас поедим, а потом, я тебе кое-что покажу, — словно маленькой проговорил парень перед тем, как я вошла в ванную. — Ты любишь читать?

— Не особо. — покачала я головой, закрывая за собой дверь.

Умывшись, я и правда почувствовала себя лучше. Вдвоем мы спустились на первый этаж и пошли на кухню. Дом поражал размерами. Здесь было неисчислимое количество различных помещений, коридоров, лестниц, черных ходов и темных закоулков. Без Кости я давно бы заблудилась, свернув куда-нибудь не туда. На кухне, в два раза большей, чем в доме моего отца, хлопотали повар, пышная Людмила Ивановна и молоденькая девушка-горничная, заваривавшая чай и укладывая чайный набор на поднос.

— Милые мои! — воскликнула экономка, всплеснув руками при виде нас. — Я уж и не надеялась, что увижу кого-то из наших. Тут столько народа, а на кухне никого не увидишь! — она начала собирать на стол. — Ужин подадут чрез час, но вы-то, верно, голодные очень?