Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения. Страница 50

За две недели прилежных занятий с репетиторами и зубрежки до глубокой ночи, я подтянула все хвосты, даже в кое-чем перегнала своих одноклассников. Только это не вернуло мне прежнего их расположения, а казалось, еще больше усугубило и без того натянутые отношения. Все это время Никита был со мной, мы вместе обедали, проводили окна, подолгу целовались после уроков, заставляя Виктора ждать меня в машине. Я видела, что он все еще не простил меня, что обида живет в его сердце, хоть он и был рядом. Мы не говорили о нас, не вспоминали прошлое. Моментами я забывала обо всем в его объятиях. Но бывали минуты, когда даже рядом с ним, я задыхалась, хватаясь за горло, словно воздух не желал проникать в легкие. По началу Никита пугался, хотел отвести меня в медпункт, даже угрожал вызвать «Скорую». Но потом он привык. Просто терпеливо ждал, когда пройдут панические атаки, спазмы, крепко обнимал меня, гладил по лицу, голове, плечам, пытаясь успокоить. Я была безмерно благодарна ему за это. Я знала, что, если бы не он, та хрупкая стена, отделяющая меня от безумия, уже рухнула бы, затапливая меня горем и разрушая разум.

Двадцатого декабря, за день до моего дня рождения, мы писали сочинение по литературе. Все ученики одиннадцатого класса присутствовали в этот день. Мы пришли к 12 часам дня. Каждый из нас сел за отдельный стол. Нам раздали темы и выделили время. Я ужасно волновалась, тряслась, что не смогу написать. Эти два с половиной часа показались мне вечностью пыток. Но едва я отложила ручку, поняв, что это все, что я смогла из себя выжать, почувствовала радость и облегчение.

Никита ждал меня на нашем месте — лестнице у пожарного выхода. Я присела рядом с ним, чувствуя смущение и неловкость от того, что собиралась сделать.

— Я хочу, — негромко проговорила я, опустив глаза в пол, — сделать тебе подарок.

— Что? — не расслышал парень, пребывая в мыслях.

— Вот, — я протянула ему дорогой моему сердцу предмет. — Возьми. Пусть это будет у тебя, как память обо мне.

Он не спешил протягивать руку к моей раскрытой ладони. На ней лежал талисман, который подарила мне мама, едва мне исполнилось пять. Она тогда попросила меня никогда его не снимать, объяснив, что он оберегает от злых сил, защитит меня от опасности. Сейчас я хотела, чтобы он защищал его. Это была старинная позеленевшая от древности монета на простом черном кожаном шнурке.

— Я не могу принять его. — покачал головой парень.

— Почему? — обиженно прошептала я. — этот талисман будет оберегать тебя, я очень хочу, чтобы ты всегда носил его. Пожалуйста.

— Мне нечего подарить тебе взамен. — смущенно проговорил он.

— Ты уже даришь, каждый день. — прошептала я, глядя ему в глаза. — Ты даже не представляешь, как много для меня делаешь!

Я надела на него подарок, он не стал сопротивляться. Всхлипнув, я сглотнула рвавшиеся слезы.

— Мы никогда не говорили об этом, но я ведь не слепой, Влада. — его голос стал глухим. — Что с тобой происходит? Ты словно держишься из последних сил. Мне ты можешь все сказать, сама знаешь.

Я покачала головой, избегая его взгляда.

— Не могу. — выдавила я из себя, сжимаясь всем телом. — Я не могу даже думать об этом, прости пожалуйста.

Поднявшись со ступеней и схватив рюкзак, я быстро побежала вниз. Уже одеваясь, я увидела, как он идет ко мне.

— Может, а ну его все? — улыбнулся он хитро. — Давай устроим себе праздник!

Я слабо улыбнулась. Виктор уже как полчаса ждал меня, мне снова перепадет от отца за такое халатное отношение.

— Не выйдет, ты же знаешь. Я должна ехать домой. — я чмокнула его в щеку. — Но как-нибудь, мы обязательно это сделаем.

Я уже отходила от него, когда он перехватил меня, развернув к себе. Поцеловал очень страстно, даже властно, чего прежде никогда не было.

— И ты позволишь мне все? — прошептал мне он на ухо.

Я дернулась, с испугом глядя на него. Сердце замерло. В его глазах на миг блеснула усмешка, мне даже показалось, что его глаза стали серыми. Волосы зашевелились на моей многострадальной голове.

— Что? — испуганно спросил Никита, глядя на меня. — Ты чего?

Я зажмурилась и отстранилась от него. Я схожу с ума. Только что мне померещился Костя. Нет, мне и правда стоит выспаться и обратиться к кому-нибудь за помощью.

— Я…завтра увидимся, хорошо? — запнувшись, выпалила я и опрометью бросилась к выходу из школы.

Только забравшись в салон автомобиля и отъехав на приличное расстояние, я смогла расслабиться и выровнять дыхание. Но заглушить голос, принадлежащий не моему парю, я не могла. Вновь и вновь повторялась, не прекращая звучать в мыслях, фраза:

— И ты позволишь мне все?

Глава 9.

Легкие разрывало от частого тяжелого дыхания. Я бежала из последних сил. Звук быстрых шагов отскакивал от стен, нарушая вековую тишину старого отсыревшего подземелья. Я мчалась вперед, провожаемая тихими шорохами, шипением, голодными взглядами, полными ненависти. Впереди, становясь все ближе, меня звал голос, знакомый, словно старая песня, услышанная в глубоком детстве. Он звал меня по имени, молил о помощи, кричал от горя и боли. Я не знала дороги, сбиваясь с пути, порой сворачивая не на том повороте. Пот градом стекал по лицу, горло горело от жажды. Когда впереди показался свет, я сделала последние несколько шагов и рухнула на каменные плиты. Свет затопил меня. Открыв глаза, ослепленная полуденным солнцем, я проморгалась и с удивлением огляделась вокруг. Поле, бескрайнее поле, звенящее от насекомых, дурманящее ароматами полевых цветов и трав, расстилалось предо мной. Я пошла вперед, просто повинуясь какому-то инстинкту. Было невероятно тепло, лучи пронизывали все вокруг, по синему бесконечному небу плыли воздушные, белые облака. Легкий ветерок трепал растительность, мои вечно спутанные волосы. Я прислушивалась, как могла, но голоса, прежде звавшего меня, не было, он оборвался, едва я ступила в свет.

Что-то знакомое и родное было в этом месте. Я неспеша шагала вперед, чувствуя покой и умиротворение. Где-то в вышине вскрикнула пролетающая птица. Я вздрогнула от неожиданности и замерла на месте. Поле, еще недавно такое прекрасное, было обагрено кровью, повсюду валялись мертвые тела, покореженные, разорванные. То тут, то там дымили потухшие костры, мелькали металлические орудия смерти. Было пасмурно и прохладно, ветер с силой завывал, мне приходилось уворачиваться от него, скукожившись и втянув голову в плечи. Я продолжила путь по этому месту, настоящему кладбищу. Звери и птицы делили добычу, рыскали везде, вызывая тошноту и страх. Шла я долго. Уже смеркалось, когда мне удалось выйти к селению, окруженному высоким частоколом, который я видела по телику в фильмах про Древнюю Русь. Подойдя вплотную, я увидела чуть дальше лаз в заборе. Упав на четвереньки, я проползла под ним, испачкавшись в пыли. Оказавшись по ту сторону, я отряхнулась и внимательно поглядела окружающее меня пространство. Тут тоже разгорелась битва. Двери изб были сорваны с петель, кое-где хаты сгорели дотла, мужики, бабы и дети попадались мне на каждом шагу. Их тела посинели, издавали зловоние, начиная разлагаться. Я не заметила ни одного живого существа, даже скота или кого-то из домашних питомцев. Я бродила по мертвому селению, не зная, зачем вообще сюда зашла. Когда я совсем было отчаялась, придя на небольшую площадь, то увидела молодого мужчину, моющего руки в ведре у колодца. Хоть кто-то живой остался.

— Ты пришла, хоть я и сомневался, что сможешь найти дорогу. — обратился ко мне тот самый голос, что просил о помощи в подземелье. — Ну и как тебе?

Он повернулся ко мне, вся его рубаха и штаны были в крови, а сам он жутко чумазый и пыльный. Он глядел на меня пристально, сверкая синими глазами.

— Кто ты? — спросила я, задаваясь вопросом, отчего он один выжил? Почему весь в крови, хотя трупам уже несколько дней? — Откуда я тебя знаю?

— Ты знаешь ответы на все эти и другие, еще незаданные вопросы, они в тебе. — он пожал плечами и вернулся к водным процедурам.