Марионетка. Странная связь (СИ) - Мельрих Ксения. Страница 52

— Так, именинница, — торжественно провозгласила она, я заметила, что глаза ее стали ярче, на щеках даже румянец заиграл. — наряжайся, прихорашивайся и спускайся вниз, скоро гости прибудут.

Я пообещала ей поторопиться. У меня не было настроения отмечать этот праздник. В былые времена я ждала своего дня рождения за месяц до даты, придумывая в голове, как он может пройти, мечтая о подарках, которые желала получить. А нынче я делала то, что меня просили, изображая энтузиазм в угоду тем, кто этого хотел. Я даже себе не могла в этом сознаться, но с некоторых пор намного теплее стала относиться к своей мачехе. Я не могла не видеть, насколько она добра ко мне, как пытается мне помочь, оживить всех вокруг, хотя ведь ясно, что сама страдает не меньше нашего.

Надев светлое шерстяное платье с поясом под грудью, я подкрасилась, расчесала волосы, оставив их свободно спадать на плечи и спину, неторопливо спустилась вниз. В гостиной, украшенной цветами и бумажными фонариками, я застала всех в сборе, переговаривающихся, правда позитива и радости не наблюдалось. Из гостей были Ангелина Ивановна, мама Марины, и Кристина, ее племянница. Все обратили свои лица на меня, едва я вошла. Меня поздравляли, желали много всего хорошего и приятного, хотя их лица упрямо говорили об обратном. В столовой нас ожидал праздничный ужин и красивая торжественная сервировка. Когда молоденькая горничная вместе с экономкой подали горячее, мой отец с женой поднялись и подошли ко мне.

— Влада! — обратилась ко мне Марина, преувеличенно радостно улыбаясь. — Мы с твоим отцом решили сделать тебе особенный подарок. Может сам скажешь? — вполголоса обратилась она к мужу.

— Да, — кивнул мой отец. — В этом году никаких побрякушек, дорогих шмоток и тому подобное. Зная, как тебе давалась нелегко разлука с братом, мы решили подарить тебе поездку на все каникулы к нему.

— Что? — прошептала, дернувшись словно от удара. — Я не могу уехать!

— Почему? — улыбнулась мачеха словно неразумной. — Никто ничего не имеет против, — она, видимо, имела в виду Совет. — С тобой поедет наблюдающий, да и в твоем родном городе есть те, кто всегда приглядывал за тобой.

— Я никуда не поеду! — громко, резко сказала я. — А вдруг пока меня не будет…он. он… — я начала задыхаться, голова кружилась от натуги. — он вернется, а…я…

— Он не вернется. — тихо и твердо произнес отец.

— Ты этого не знаешь! — возразила я, чувствуя, что впервые за несколько недель говорю о том, что так мучило меня. — Он уже пропадал однажды, но ты находил его!

— Я искал его восемь лет, Влада! — повысил голос мужчина. Все сидящие за столом глядели на нас с застывшими лицами. — Ты даже не представляешь, чего мне это стоило тогда. Но я знал, что он жив. Его видели живым, когда Охотники уводили его. — отец почти кричал от отчаяния. — А сейчас надежды нет. Я видел, я видел его мертвое тело. Его сердце не билось, как ты не поймешь этого!

Он тяжело дышал, словно все, что накопилось в нем, разом вышло, причинив страдания. Я качала головой, глядя на него с ненавистью. Он не может меня отослать сейчас! Я не могу! Не могу! Не могу! Я кричала это вслух, выбегая из столовой. Не думая об одежде, я выскочила на улицу и побежала, словно за мной гналась стая волков. От слез я ничего не видела. На улице было совсем темно. Куда я бежала, мне было все равно. Боль затапливала меня до краев, причиняя адские страдания. Я кричала, чтобы заглушить их, до крови кусая губы, но боль нарастала с новой силой. Я опустилась на колени, оказавшись на вычищенной площадке у обтесанного столба. Рыдания сотрясали мое тело, я выла, словно раненный зверь, кусала снег, скребла по ледяному насту ногтями, ломая их. Прислонившись щекой к столбу, я словно ощутила его тепло, словно он совсем недавно касался дерева.

— Вернись! — шептала я, глотая слезы, задыхаясь от тоски. — Пожалуйста, будь жив! Даже если я никогда тебя не увижу, у тебя будет любовь с другой, ты будешь счастлив, я уже этим буду дышать. Я не могу больше, не могу это терпеть! Я не могу поверить в то, что ты умер! Ты не можешь так со мной поступить! Я умоляю тебя! — поглядев на небо, я закричала: — Забери меня! Возьми мою жизнь, а его оживи, только пусть он живет, пожалуйста…

Я упала лицом в снег, захлебываясь горем, безумием. Чьи-то тонкие руки подняли меня и прижали к себе. Пахло ванилью и розами. Мягкий ароматный мех шубы коснулся моего лица. Я билась в истерике, чувствуя, как сердце и все внутри истекают кровью.

— Отпусти его, — услышала я голос Кристины, тихий и непривычно грустный. — ты должна отпустить его, станет легче, вот увидишь.

Я замотала головой, сжимая живот до боли. Я боялась, что распадусь на кусочки, залью все кровью вокруг, но и тогда боль не утихнет.

— Все проходит, — она гладила меня по волосам, говоря так, словно взрослая умудренная опытом женщина. — Время лечит раны.

Конец первой книги. Продолжение следует…