Восстание ликанов - Кокс Грег. Страница 6

Мощные передние конечности существа врезались в бок Гекаты, сбивая и лошадь, и всадницу к стене каньона. Удар отразился в костях Сони и сбил Гекату с пути, но, к её огромному облегчению, лошадь поднялась после запинки и продолжила скакать, даже когда полный решимости оборотень бросился в сторону Сони. Его пенящиеся челюсти щелкнули за спиной - она ткнула стальным кованым локтем в рот зверя, выбивая несколько зубов. Это купило ей драгоценный момент, который был нужен, чтобы перевернуть меч в обратный захват. Она изо всех сил вонзила лезвие сквозь череп волка, а затем рванула его обратно. Убитый зверь упал на землю, поднимая столб мелких пыли и камней. Горячая кровь брызнула из следов когтей на боках Гекаты.

Соня не оглядывалась назад. Вместо этого она прищурилась сквозь туман, чтобы увидеть еще одного оборотня, спешащего перехватить ее. Чудовище было в нескольких ярдах от нее, и быстро приближался. Он, казалось, вырос на глазах, когда набросился на неё, словно лохматая черная молния.

Соня поняла, что ей придется двигаться быстро, если она хочет избежать еще одного боя на близком расстоянии. Несмотря на толстые металлические рукавицы, ее проворные пальцы нашли скрытую защелку на защите меча. Она спустила защелку, освобождая две блестящие серебряные звезды, лежащие в рукояти. Стальная точка, расходящаяся лучами от миниатюрной пентаграммы.

Заученным движением она взмахнула мечом в сторону оборотня. Звезды раскрутились вдоль грани лезвия и слетели с меча, как будто выпущенные рогаткой. Они засвистели в воздухе и ударили оборотня в голову и плечо. Их острые края, отточенные до бритвенной остроты, вонзились глубоко в шкуру монстра, и зверь взвизгнул от боли. Едкий белый дым поднялся в месте, где ядовитое серебро сожгло волчью плоть. Он рухнул наземь прямо на пути несущейся лошади.

"Спасибо, Танис", - подумала Соня. Хотя у неё было мало уважения к распускающему сопли писцу, в котором она видела подхалима и развратника, пришлось признать, что его изобретательность помогла. Встроенные метательные звезды были его идеей.

Доказывая свою доблесть, Геката перепрыгнула через бьющегося в конвульсиях оборотня, который отчаянно вцепился в ядовитые снаряды неуклюжими лапами. Копыта лошади стучали по земле, и Соня оставила корчащегося монстра в пыли. Матовый туман поглотил сбитое существо.

Но, увы, не остальную часть группы, которая никоим образом не была готова отказаться от охоты...

Темный склеп был медленно бьющимся сердцем клана. Пещерный каменный мавзолей был построен с одной стороны замка, похоронен наполовину под землей. Гранитные ребра поддерживали высокий сводчатый потолок. Мерцающие факелы потрескивали в канделябрах. Зеленые витражи находились во встраиваемых нишах верхних ярусов стен. Гранитные ступени вели вниз к полупогруженному уровню, где три полированных бронзовых диска были встроены в мраморный пол. Концентрическая вязь перекрывающихся кельтских рун окружала круглые люки, на каждой из которых была выгравирована одна буква: "А" - Амелия, "M" - Маркус и "V" - Виктор.

Виктору было интересно, что снилось его собратьям-Старейшинам, когда они впадали в спячку под землей. Священная традиция требовала, чтобы только один Старейшина управлял кланом каждое столетие, тем лучше, чтобы избежать междоусобной борьбы за власть, которая угрожала оторвать их друг от друга в ранней истории вампирского рода. Порой Виктор завидовал Маркусу и Амелии, когда они мирно дремали в своих саркофагах, отрезанные от мелких неприятностей, которые мешали ему в эти дни. Он часто бывал в склепе, чтобы побыть наедине со своими мыслями.

Но когда-нибудь проблемы найдут его все равно.

-    Дворяне расстроены, милорд, - настаивал Коломан.

Член Высшего совета, бессмертный боярин вторгся в размышления Старейшины с еще одним тоскливым перечислением обид. Худое лицо мужчины носило обычное неодобрительно выражение. Его темно-каштановые волосы были серыми на висках. Он был одет в черный кожаный дублет поверх атласного платья такого же цвета с высоким воротником. Бронзовые медальоны отражали его статус.

-   Хотя сам Уильям заперт навечно, его зараза не была остановлена. Хищные стаи оборотней убили рабов наших вассалов...

-   Люди расстроены, - сказал Виктор лукаво. Ухмыляясь, он положил руку на сердце. - Танис, пожалуйста, отметь, какую боль это мне приносит.

Писец послушно нацарапал замечание Старейшины на кусок пергамента. Он предупредительно стоял сбоку от Виктора, чтобы лучше сохранить мысли своего хозяина для вечности. Так вездесущ был ученый-вампир, что Виктор часто забывал о том, что он был здесь.

Коломан проигнорировал саркастический тон Виктора.

-     Может быть, милорд. Однако их потерянные рабы означают наше потерянное серебро.

-     Довольно! - рявкнул Виктор.

Бесстыдство мужчины граничило с наглостью. Один из фаворитов Маркуса, Коломан давно был бельмом в глазу Виктора.

Он бы изгнал человека много веков назад, если бы Коломан не пользовался защитой других Старейшин.

-     Разве я не увеличил наше состояние десятикратно с того времени, как Маркус и Амелия приняли сон? - Он сел на внушительный каменный трон с видом на склеп. - Мы будем делать с волками то же, что и всегда.

Но его уверенное утверждение опроверг внезапный вой, который проник даже в мрачные глубины склепа. Виктор и его приспешники оглянулись в тревоге. Предупреждающий рог звучал с крепостной стены много этажей выше над ними. Второй вой, даже громче, чем первый, добавился к шуму.

Лай, казалось, раздавался прямо у стен замка.

Искры летели от наковальни, когда Люциан бил по вмятинам поврежденного железного нагрудника. Добела жаркий металл, который он нагревал до накаливания в соседней кузнице, был выкован его умелыми ударами. Пара длинных металлических щипцов держали расплавленную броню в готовности. Подобный колокольному звон раздавался всякий раз, когда молот стучал по тонкой стали, приваренной к лицевой стороне большой железной наковальни, сидящей на пне тесаного вяза. Люциан крепко сжал металл на наковальне, чтобы загнуть его так, как нужно. Опаленные кожаные шкуры окружали его кузницу, чтобы лучше защитить остальной замок от искр, разлетающихся от его работы. Большая бочка соляного раствора ждала, чтобы охладить и закалить металл, как только он будет выкован до нужной формы. Подковы были навешаны на край ванны. Запах угольной гари стоял в раскаленной кузнице. Булавы, грабли, ножницы и другие инструменты были бессистемно разбросаны по мастерской. Капли расплавленного шлака застыли на грубом каменном полу. Стойки с мечами, пиками, алебардами и боевыми топорами выстроились вдоль стен. Дым от горна выходил через дыру в треснувшей каменной крыше кузницы. Тонкий слой сажи и золы охватывал как мастерскую, так и кузнеца.

Он остановился, чтобы вытереть пот со лба. Уже не юноша, Люциан вырос в рослого взрослого, закопченное лицо которого теперь носило потрепанные усы и бороду. Беспорядочные каштановые волосы падали на плечи. Кожаный жилет обнажал мускулистую грудь и руки. Пот блестел на его жилистых мускулах, накачанных годами тяжелого труда кузнеца. Лунные кандалы неудобно охватывали шею, но он носил ошейник так долго, что едва замечал ужасные серебряные шипы, колющие горло. Викторовский знак оставался заклейменным на его правом бицепсе. Кожаные штаны защищали нижнюю часть тела от искр и шлака. Грубый медный нож был заткнут за пояс.

Кружка тепловатой воды утолила его жажду, перед тем как он вернулся к своему труду. Работа кузнеца никогда не кончалась. Просто держать Виктора и Вестников Смерти вооруженными и бронированными - было бесконечной задачей само по себе; добавить к этому необходимость поддержания в складе замка подков, петель, бочек, обручей, скоб, гвоздей, наперстков и тому подобного, и едва хватало часов в день, чтобы идти в ногу с работой.

Тем не менее, он не мог жаловаться. Как опытный ремесленник, он пользовался большей свободой, чем любой другой раб-ликан, большинство из которых были ограничены караульной службой или непосильным физическим трудом. Учитывая его варварское происхождение, ему посчастливилось взойти так высоко.