Сокровище для дракона (СИ) - Горенко Галина. Страница 30

Когда отличная конная прогулка подошла к концу, Куртт пригласил меня на стрельбища. Он давно не бил по мишеням и у него был такой подавленный вид, что я не смогла ему отказать.

Настроение его заметно поднялось, когда он лихо поразил почти все цели в яблочко, и не сдержавшись, я все же поделилась с ним своими мыслями, когда галантный мужчина провожал меня в общежитие:

— Питер не сочти за дерзость, надеюсь я не покажусь тебе слишком навязчивой со своим советом, ни от кого, по крайней мере в нашей компании не тайна, что твои симпатии принадлежат Катарине, — молодой человек покраснел, но продолжил внимательно слушать и кивнул, тем самым поощряя меня к дальнейшей откровенности, — Ката моя подруга, и я желаю ей счастья. И ты… — Я подбирала слова, а потом решилась, — для того, чтобы она обратила на тебя внимание ты должен перестать обращать внимание на нее. Во истину, чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей… это слова поэта, знатока женских сердец. В конце концов ты ничего не теряешь. Попробуй.

Мое нетерпенье достигло таких высот, что по возвращении в общежитие, поправ все правила приличия я перескакивала через две ступеньки, стремясь скорее попасть в покои, а войдя в свою комнату, даже не сменив амазонку, вскрыла ожидающую меня коробку. Внутри, на красном бархате лежала дивной красоты ажурная золотая маска, с чёрными шёлковыми лентами завязок и инкрустированная белыми сапфирами.

В прошлую встречу, Рэйдж подробно описал свойства маски и это знание просто завораживало, она словно личина скрывает сущность одевшего её. Я давно смирилась, если так можно сказать, с магической составляющей этого мира, но порой, волшебство, которое для многих было обыденностью, поражало меня в самое сердце. Никто, вообще никто, не сможет узнать меня пока я ношу её. И пусть не в полночь, как в сказке про Золушку, а в два леора ночи, но маска превратится в тыкву, точнее утратит волшебные свойства. Все, кто желает остаться неузнанным в эту ночь, должны покинуть городской особняк герцога, и именно так, я и собиралась поступить.

Еще в загородном имении Арду, во время чтения исторических хроник, в частности летописей Стран Кватры, я удивилась некоторой схожести государств Твердыни с реально существующими в моём мире. Рассаян, одна из четырех стран содружества именовала себя танством (ханством), кочевники и варвары, они до сих пор сохранили рабовладельческий строй и гаремы. Костюм, который я собиралась надеть на карнавал прочно перекликался с нарядом наложниц той же Турции, с которой в это самое мгновение воевала Россия, но был взят из этого мира. Мне почему-то вновь вспомнился персонаж персидской книги Тысяча и одна ночь — Шахерезада, что услаждала своими сказками визиря, и я решилась. Стану ей.

Уговаривать модистку пришлось долго, она не желала шить «срамной наряд» и всячески отнекивалась, пришлось посулить ей больше денег, к тому же, я сама рисовала эскиз, выбирала и приобретала ткань, но результат стоил того. Тонкая, кружевная грация, бледно-телесного цвета, с россыпью мелких пуговок — речных жемчужин, сливалась с кожей, идеально придерживала грудь и создавала иллюзию обнаженного тела, даже в районе ямочки пупка был вышит узор, имитирующий проколы для колец танцовщицы. Насыщенного цвета сапфира, необычайной чистоты, елек* был вышит серебряной нитью и прозрачным стеклярусом, длинной ниже бедра полы жилета соединяла между собой брошь-фибула. Рукава от предплечий расходились на две половины, как и составляющие жилета от талии. Шальвары более светлого оттенка из той же ткани сидели низко на бедрах и удерживались тонким пояском-учкуром** выгодно подчеркивая контраст между тонкой талией и покатыми бедрами. Вместо атласных бальных туфелек я заказала шипшип***, но с задней пяткой, я надеялась танцевать, а в шлепанцах делать это будет чрезвычайно затруднительно. От чадры я отказалась, потому что маска, итак, сделает меня неузнаваемой, а вот легкую вуаль на волосы я накинула. Не знаю почему, но в этом мире они росли намного быстрее, и уже достигали лопаток. По утрам Ката помогала мне с ними, иначе бы я вновь их остригла. Чтобы соответствовать образу восточной красавицы, я покрасила их составом, что собрал для меня аптекарь. Насыщенный цвет корицы продержится ровно до следующего мытья головы, а мягкие кудри, волнами обрамлявшие сейчас моё лицо, стали результатом умения все той же Катарины обращаться еще и с щипцами для завивки.

Меня крайне беспокоила находка крупиц синей соли, и, по правде говоря, я не знала как себя вести с соседкой, но решила придерживаться существующей международной юридической практики моего мира, а именно презумпции невиновности. До того момента, как кто-нибудь не докажет мне обратного, Ката для меня будет невиновной, случайной жертвой совпадения или участницей фатальных игр судьбы. Тем более, что я смогу поделиться своими наблюдениями с самим главой Магуправления уже сегодня. Поэтому, я решила не рефлексировать, и не впадать в уныние по этому поводу и радовалась помощи, ставшей мне близкой подругой, девушки, как и прежде. С чувством выполненного долга Катарина взбила мои пряди и принялась разрисовывать лицо, брови затемнила, веки подвела, губы накрасила. Вообще, косметика в этом мире имела один неоспоримый плюс, почти вся, она состояла из природных, натуральных компонентов на магической основе, а это означало невероятное разнообразие оттенков и вкусов, а самое главное — она не смывалась до тех пор, пока ты сам этого не пожелаешь, воспользовавшись тоником-нейтрализатором.

К десяти леорам меня ожидала карета, как всегда без опознавательных знаков, но прежде, чем выходить к ожидающему экипажу я решительно подошла к зеркалу и откинув богато украшенный атласной аппликацией и самоцветами капюшон феридже**** оценила свой образ. Три десятка тонких браслетов на руках потренькивали крошечными колокольчиками и подвесками, два широких ножных браслета в виде обнимающих лодыжки змей помигивали мне синими сапфирами глаз, а длинную цепочку с ключом, я благоразумно сняла, одев на ее место тонкую серебряную нить с прозрачной подвеской-каплей. Её мне подарила Ката, продолжая извиняться за отравление — кулон теплел или темнел, в зависимости от яда. Поблагодарив её, я его приняла, незаметно проверяя теперь всю еду и питье.

Пару раз днем, во время прогулок по городу мне довелось побывать в районе столицы, где обосновались представители самого высшего дворянства. Здесь не было домов удачливых торговцев-нуворишей, внезапно сколотивших свое состояние или случайно получивших титул и наследство везунчиков. Только высшая знать, "голубая" кровь, аристократия ведущая своё родство от Великих, самые влиятельные и знатные фамилии. Но все остальные дома меркли пред особняком Герцогов Рэйджей. Я читала, что ранее, этот дом был летней резиденцией Вивернов и уже после того, как был выстроен Розовый дворец, это великолепие было передано за верную службу и сильную сущность одному из предков нынешнего герцога. (Они вообще были какими-то дальними родственниками и почему-то мне казалось, что в сущности Кристофа есть что-то змеиное, наверняка я утверждать не могла, но некоторые повадки и манера поведения мне стойко напоминали рептилию.) Огромный, мощный, как и его хозяин, он привечал гостей горящими огнями окон и музыкой, что лилась сквозь них. Придомовые дорожки были усыпаны светящимися камнями, а крошечные фонари раскиданы по всему саду, создавая ощущение, что я попала на прием в Летний дворец Фей: праздных, любящих гулянья, баловство и свет магических существ.

Я завязала шелковые ленты маски, когда мой экипаж пристроился в вереницу таких же карет желающих посетить маскарад. Она словно погрузилась в кожу, осыпаясь мелкими золотыми искрами, покалывая и холодя мои лихорадочно горящие от волнения щеки. Я знала, что никто кроме меня, если я сама того не захочу, до назначенного часа не сможет снять с меня маску, а значит и я останусь неузнанной, этой догмой я собиралась воспользоваться от и до. По здравому размышлению, я могла повернуть назад, откинув свои планы и наступив на горло собственным желаниям, но… цель с которой я шла на карнавал преследовала меня почти дем, бессонница, мучающие меня сомненья и желания, томление и неразделенные чувства, всё это снедало меня изнутри. Я прекрасно понимала, кто он, и кто я? В истории государства Российского браки императоров всегда совершались по политической договоренности или расчету, это не означало, что они не любили друг друга впоследствии. Но становиться фавориткой, официальной любовницей? Нет. Жить таль, два, три, осознавая, что рано или поздно твоему любимому придётся вступить в союз, делить его с другой женщиной, смотреть как растут его дети и наследники от супруги? Нет. И всё же, я хотела попробовать то, от чего раз и навсегда отказываюсь, ведь зная свой характер, я буду еще сильнее снедать себя, если не вкушу потаённого желания, а лишь пройду мимо.