Луна желаний (СИ) - Горенко Галина. Страница 48

— Забыли, — тряхнула я головой. — Позволишь?

В традициях туарегов много странного, например в Демистане бал или прием начинается лишь когда правитель ступит на танцпол или вкусит первое блюдо. В Расаяне, гость всегда в приоритете, ему отдается почетная возможность примерить на себя роль вседержителя, поэтому только когда я наполню тарелку сначала себе, а затем Тану, ужин начнется. Самые лакомые кусочки из своей тарелки выбирает Азам, протягивая мне, и я обязана принять их.

Сочный кусочек тающего во рту мяса отдает мятой и шафраном, я слизываю каплю сока с нижней губы и тянусь к сочному томату, с крошками козьего сыра и лиловыми листиками базилика. Протягиваю кусочек мужчине, и тот медленно вбирает в рот сочащуюся кроваво-красную дольку, нежно прикусывая мои пальцы.

Томительные волны пульсируют и тянут, кружатся и беснуются мурашки, пробегающие по спине. Сидеть сразу становится неудобно, а мысли толкаются в предвкушении.

Что, Жнец его дери, было в этом мясе?

Точно, во всем виноваты специи, хотя кого я обманываю, уж если не быть честной с самой собой, то с кем?

Гордость, вот, что не дает мне плюхнутся к ногам бывшего любовника, забить по полу хвостом и подставить беззащитное пузо, чтобы его почесали. Но он мне задолжал. Объяснения, как минимум про попытку моего убийства, как максимум, про те слова, что он произнес в Пустой трети. Но об этом сейчас говорить я не готова, а вот послушать как продвинулось расследование, а оно точно было, я желала.

— Кто пытается убить меня в твоем доме, Фатих, — ну раз я-то — Долор.

— Не тебя — меня, Анима.

А вот это уже интересно.

— Тот, кто отравил воду знал о моём…кхм…отношении к тебе и был уверен, что в купальне мы будем вместе. У меня нет иммунитета к этому яду, и тот, кто знал это — слишком хорошо осведомлен о моей слабости. Шаму не редок, но, если бы не дар отца, я бы умер все те разы, что мне пытались привить защиту. Об этом знало едва ли пяток людей. И двое из них мертвы.

— Кто жив?

— Мой отец, Ильнара, потому что дочь вероятнее всего тоже унаследовала эту способность, а приучать к ядам детей Эмира начинают довольно рано и я.

— Медина еще крошка, не рановато ли?

— Трижды небо дарило мне детей, но выжила лишь самая младшая. Она крепка здоровьем, но дар не унаследовала, а значит вырабатывать иммунитет к ядам мы начнем лишь после девяти, хотя сейчас это не важно. — Тряхнул длинной косой Тан, — Лисса, я допросил слуг, всё повторяется как тогда.

— Не понимаю тебя.

— Было оказано мощное ментальное воздействие, а как только я задал несколько вопросов и слегка надавил на разум, началось саморазрушение, а как итог — смерть. Трое, понимаешь? Их может быть больше. Покидать шатер сейчас не самое удачное время, но я обещал, да и сила твоя ждать не будет, я уже вижу, осталось совсем немного. Завтра с утра уедем. Одни.

— Объяснись, что ты имеешь в виду «как тогда?»

— Тогда, когда погиб мой брат.

*Сервус — рабовладелец, сленг.

Глава 37. Такая уж судьба у отцов — разочаровывать детей

Дальнейший ужин прошёл скомкано, я была задумчива и кажется даже расстроена новостями о гибели брата Азама, хоть и не была с ним близко знакома. Сам же Эмир, словно глубоководная раковина, поймавшая в плен ловца за жемчугом, замкнулся, не желая возвращаться к этой теме, да и вообще к непринуждённой беседе. Дважды нас прерывали, хотя разговор вовсе не клеился, и мы вкушали деликатесы молча, думая каждый о своем, но мельтешащие слуги раздражали.

Я покинула столовую не дожидаясь тая. После густого и крепкого напитка, что заваривают по местному рецепту, я не усну до утра, а мне хотелось выспаться.

— Завтра с рассветом, до встречи Долор.

— Мирной ночи, Тан, — ответила я.

Ночью я спала крепко и без сновидений, постель была удобной и прохладной, воздух свежий с горькой ноткой вечнозеленых специй и сандала, и всё же, смутная тревога и прочное ощущение чужого взгляда, царапающего меж лопаток, не оставляло меня. Встала я затемно, быстро и плотно позавтракав, захватила сдельную сумку, которую собрала с вечера и в сопровождении давешнего слуги спустилась к конюшням. Туму я отправила заранее, так что сейчас именно моя кобылка стояла оседланной, в нетерпении перебирала ногами и стригла ушами.

Азам уже был здесь и сам поправлял подпругу на вороном, похлопывая того по лоснящимся бокам и шепча что-то в чуткие уши. Не Буруваз, но тоже невероятно хорош. Жеребец с по истине цесским спокойствием сносил порывистые движения Тана, тыкаясь бархатным носом в ладонь и выпрашивая лакомство.

— Готова? Не боишься? — спросил Азам улыбаясь. От вчерашней тучи не осталось и следа.

— Готова, но страшусь неизвестности, — ответила я, споро вскакивая в седло.

Тан кивнул.

— Ничего не боятся только дураки, Лисса, а ты далеко не дура.

— Спасибо за столь лестную оценку, — сказала я, сжимая коленями бока Жемчужинки. И очень выразительно посмотрела на Азама.

— Можешь не стрелять глазами, — усмехнулся тот, — ты узнаешь всё, что рассказали перед обучением мне, но есть то, что постичь должно лишь в одиночестве. Итак…

Мы выдвинулись с восходом солнца, а когда дорога позволила, он начал свой рассказ. Локаим виртус являлось лишь избранным, как бы пафосно это не звучало, и сутки пути, по большому счету могли быть потеряны зря. Я не поверила ему на слово, и на первом же привале потребовала карту с точными координатами, а когда Эмир обозначил место — поняла, точка пересечения силы была совсем рядом с финишем Великого забега, и не заметить хоть какое-то строение, даже самую маленькую лачугу, было бы невозможно.

Наставником мог стать лишь тот, кто уже бывал в месте силы. И так же, как и много талей назад с будущим вседержителем отправился его наставник, так и сейчас, со мной, отправился Азам. Достойный.

— Твоя сила слишком нестабильна, мне просто необходимо находится рядом, чтобы контролировать возможные последствия. Не думай, что, если удалось обуздать элементалей, тебе не придется учить теорию. Очень много теории. Простейшие заклинания, бытовые, защитные, даже атакующие, ты сможешь выполнить интуитивно, но что-то посложнее…

— Логично, я и не надеялась выехать на голой силе.

Тан хитро прищурился после моих слов и не удержавшись захохотал. Я тоже улыбнулась, таким свободным, я не видела его ни разу, то, что открылось моему взору — мне нравилось.

А еще, время в изломе силы текло по-другому, там не нужна была пища, а естественные потребности организма отходили на второй план. Локаим виртус само решало, когда ты готов и отпускало из своих крепких объятий, испытав и обучив.

— А ты знаешь случаи, когда локаим так и не явился, отказав в постижении знаний? — спросила я, удобно откинувшись на спину кобылы и вытянув ноги поближе к пылающему пламени.

— Знаю. Брат так и не смог войти, — тихо произнес Азам, за треском топляка было не почти не слышен его ответ.

— Расскажи, — и он понял, о чем я спросила.

— У меня не было времени горевать. Когда демоны Изнанки выбрались наружу, потребовались силы десятков магов, чтобы уничтожить мерзких тварей. Я мстил, отдавая всего себя, всю ненависть и отчаяние, что двигали мной тогда, и по возвращении в Шатер не сразу понял, что происходит…

Он замолчал, пристально вглядываясь в лижущие сумрак смелые языки пламени, словно рассматривая в их огненном танце картины прошлого. Острые искры то и дело вырывались на свободу, силясь дотянуться до звезд, но терпели неудачу и гасли, чтобы попробовать вновь. Тай стал выползать из закопченной турки, шипя черной пеной и пузырясь от недовольства. Азам снял её с огня, добавил специи и разлив по пиалам, подал одну мне.

Так странно.

Я привыкла к тому, чтобы правители были изнеженными, словно кисейные девицы. Северн даже в десять стоял в нетерпеливом ожидании, когда ему накинут камзол или застегнут пряжку на туфлях, а здесь, я пью тай сваренный самим Эмиром. Надо будет внести сей вечер в анналы и сделать зарубку на календаре, чтобы отмечать это грандиозное событие каждый таль гульбой и плясками. А если серьезно, то мне было демонски приятно, да так, что я раскраснелась, поэтому спрятала свое смущение обхватив пиалу двумя руками и опустив глаза долу.