Чёрное сердце: Ненависти вопреки (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 48

Представив картинку, ужасаюсь. Зато мужики расцветают:

— Да… да… — соглашаются дружно.

— К сожалению, мы не скучаем и не одиноки, — разводит Лиза руками, но голос доброжелателен. — Лучше поищите других счастливиц.

Уже готовлюсь более грубо отказать, но мужики, с явным нежеланием всё же встают:

— Что ж, — старший салютирует: — Не пожалейте!

Конечно, ведь есть чему! Морщусь от отвращения. Молодой вновь жёлтозубо ухмыляется, и они ретируются без лишних скандалов, разборок.

— Девочки, — смешливый голос Андрея, заставляет обернуться. — Вас оставить одних нельзя! — переводит взгляд с меня на Лизу.

— Вот и не оставляй, — девушка кокетливо манит его пальчиком. Зепар качает головой, ставит на стол два бокала с соком и садится рядом с Лизой.

Они за напитками ходили? Некоторое время смотрю на бокалы, недоумевая, переключаюсь на Ивана — мнётся рядом тоже с соками. Чуть взволнованный, щёки красные. Что-то не так…

— Не знал, какой любишь, — ставит передо мной бокал с красноватой водой, — Андрей посоветовал вишневый.

Вот так «на»! Зепар отвёл Минакова к бару, чтобы рекомендовать мой любимый напиток? Что за бред?!.

— Так мило, — изображаю радость, — спасибо!

Минаков вновь краснеет, поправляет очки и устраивается рядом:

— Надеюсь, — бормочет, чуть запинаясь, — эти мужчины не позволили ничего пошлого?

— Нет, всё отлично!

Ловлю пристально колючий взгляд Зепара, обнимающего Лизу, и умолкаю.

Следующие полчаса вновь тянутся как резина. Лиза с Андреем совсем глаза мозолят — как стараюсь не смотреть, а парочка, словно назло оказывается передо мной. Единственное, что хоть как-то придаёт сил, Минаков выбивает подряд три страйка, а Лиза только один, два спеа, а четвертым заходом, после бросков остаётся кегля. Такой расклад существенно меняет счёт.

Огорчает, что настаёт моя очередь… Поднимаюсь, иду к выкату, беру шар.

— Стой, — спешит ко мне Иван, только готовлюсь к броску. — Давай, я тебя немного потренирую. — Встает со спины. Одной рукой обнимает за талию, другой придерживает мою с шаром. Ладонь влажная, прохладная. Не скажу, что приятно, но терпимо. — Не торопись, — шепчет друг на ухо. — Правильно сделать подход — полдела…

— Вторая половина, — язвлю в тон, — самая незначительная. Выполнить точный релиз.

— Конечно, — без тени сарказма отзывается Минаков. Следую его инструкциям, шаг за шагом и… О! Выбиваю аж семь кегль. Неожиданно радуюсь, даже силы приливают. Иван светится: — Вот видишь, — обнимает неумело с робостью школьника-ботаника. Отвечаю с большим пылом и чмокаю в щеку:

— Теперь сама! — Наплевав на очередность, беру ещё шар. Мысленно настраиваюсь, вымеряю цель… Шар несётся по дорожке… Не-е-ет! Радость вновь иссякает — снаряд весело юркает мимо кегль и скрывается в темноте.

— Не расстраивайся, — подбадривает Минаков и провожает к столику. — В следующий раз обязательно получится.

— К тому же с таким инструктором, — подмечает невозмутимо Зепар.

Опять издевается? По каменному лицу не понять. Хамить в ответ не буду — недостоин!

— Не завидуй, — хихикает Лиза, — я тебя тоже могу поучить. — Толкает из-за стола и, обняв за торс, идёт следом. Смотреть, как парочка прижимается друг к другу выше моих сил.

— Мне нужно выйти, — шепчу Минакову. — Проводишь?

— Конечно, — чуть мнётся Иван и бросает взгляд на Андрея с Лизой, которые, похоже, совсем забыли о боулинге. Мурлычут, тихо смеются… — Только, может, предупредим? — намекает на них.

— Пусть любезничают, — отмахиваюсь, как можно небрежней. — Зачем мешать?

Выпихиваю Минакова, и пока «голубки» заняты, увлекаю прочь от дорожек. Ищу укромное место, тишину… Дико озираюсь. Народу много. Такое впечатление, что весь развлекательный комплекс скооперировался в боулинг-центре. Чёрт! На улицу не выйти, всё же без Андрея опасно, а его видеть не хочу. Так же, как и нелепо гулять по ТЦ. Нужно где-то постоять, отдышаться. Глазами нахожу вывеску и стрелочку «туалет». Не лучшее место проветриться, — к тому же на меня уже нападали именно у туалета, — но из боулинг-центра точно ни шагу. По крайне мере, чуть отойду от ревностного гнева, и вернусь. Еле пробиваемся через толпу у выхода — человек десять молодежи. Сворачиваем в закуток с двумя дверьми «м», «ж» и я, наконец, перевожу дух:

— Уф! — выдыхаю шумно. — Жарко в зале. Устала от шума.

— Так пойдём на улицу… — несмело предлагает Иван.

— Нет, — спешу оправдаться, — глотка воздуха хватит и тут.

Жмусь к стене, пропуская трёх девушек, вышедших из туалета — Минаков к противоположной. Только они проходят, приближается:

— Как себя чувствуешь? — всё ещё волнуется.

— Лучше, — уклоняюсь от ответа. — Скажи, что Андрею от тебя было надо?

— То есть? — опускает глаза Иван и заметно нервничает.

— Вы ведь не только за соком ходили? — жду ответа, но друг молчит. — Вань, я с Зепаром знакома недолго, но уже знаю, что он ничего не делает просто так! Он может быть груб, циничен, прям и даже жесток. Хотелось бы верить, что не осмелился тебя оскорбить или угрожать!

— Ни в коем случае! — мотает головой Минаков и поправляет очки: — Ни одной грубости от него не слышал. Считаю его интереснейшим человеком.

Ничего себе?! Андрей начал знакомство с нескрываемого издевательства, а Иван его считает неплохим? Похоже, Зепар Минакову мозг запудрил или очень припугнул.

— Заставишь поверить в покупку соков? — давлю на совесть.

Друг переступает с ноги на ногу, изучает свои пальцы:

— Вит, мне неудобно о таком говорить…

О! Уже ближе к истине. Только…

— Интимные советы давал? — неуверенно предполагаю.

— Что ты, — краснеет Минаков и даже чуть шарахается: — Андрей… Он… — запинается на слове. Выуживает из заднего кармана портмоне и достает рыжую купюру: — Заставил взять деньги. Я не хотел, — оправдывается, потряхивая пятитысячной банкнотой. — У меня есть! Я же не беден…К тому же я пригласил… Зачем они мне?!

— Если не нужны, — раздается знакомый мужской голос. Из-за угла выходит подвыпившая парочка, клеящаяся к нам с Лизой в зале. Перекрывают собой узкий коридор и дружно идут навстречу. Внутри сжимается ком, во рту сухость. Старший ехидно ухмыляется: — Так мы можем забрать!

— Ребята! — меня загораживает Иван, неуклюже пряча деньги в карман. — Шутки у вас…

— Кто шутит? — лицо молодой злобно искажается. — Деньги гони!

— Давайте, поговорим, как цивилизованные люди… — Минаков выставляет ладони, испуганно отступает. Я тоже, затравлено поглядываю из-за спины друга.

— Так это и есть твоё «одиночество»? — старший громко хохочет, явно адресуя вопрос мне.

— Да уж, — вторит его дружок, — такой точно не даст соскучиться! — хватает Ивана за грудки и рывком подтягивает: — Что очкарик, денег девать некуда?

— Отпустите, — жалко звучит собственный голос. Отступаю под напором старшего. Хищно ухмыляется, в глазах разгорается похоть. Испуганно вжимаюсь в стену. Мужик нависает и, поймав в «капкан», упирается руками на уровне моей головы. Я в панике, беззащитна.

— Не трогайте её, — почти визжит Иван, вырываясь из плена молодого.

Минакова не вижу, глаза прикованы к своему заточителю, но слышу:

— Заткнись ты, — тихо рычит прыщавый. Следует глухой удар, болезненный вскрик, стон и глухое падение. От ужаса дрожат не только ноги — вся, даже зубы выдают чечетку.

— Веселье обещаю, — дышит мне в лицо перегаром старший. Схватив за подбородок, крепко сжимает. Вытаращиваюсь, не в силах крикнуть. От боли, аж скулы сводит, но лишь беспомощно наблюдаю, как губы мерзавца приближаются. Втягиваю глубоко воздух, рефлекторно выдыхаю тремя короткими и ещё не успеваю подумать, что делать, тело машинально реагирует. Что есть сил, наступаю противнику на ногу, и только он шарахается, пинаю в пах, точно футболист, пробивающий штрафной. Мужик взвывает, хватаясь за ушибленное место, но я не даю ему времени оклематься — хватая его за голову, с размаху ударяю о колено. От жуткого хруста закладывает уши. Меня трясёт словно в ознобе. В голове нарастает гул. Противник, хрипя, падает — катается по полу, оставляя кровавые кляксы.