Отказавшийся от имени (СИ) - "Dogtor". Страница 36

— И когда же придёт это время? — Отозвался я.

— Сказал же. Скоро. Другого не знаю. — Разведя руками, ответил он. После этого экран погас.

С одной стороны его слова правильны и логичны. Но они также не совершенны. Мы не можем точно знать, когда нам пригодится тот или иной навык и вообще пригодится ли. Получается, как в тех РПГ что я играл. Я получал множество навыков, один за другим. Прибавка к урону +5 %. Прибавка к удаче +5 %. Прибавка к защите +5 % или, например, навык добавляющий к оружию искры или позволяющий нацепить на броню иглы, дающие дополнительный урон по врагам, если они наносили мне урон. С одной стороны это полезные навыки, умения и прибавки. Но с другой стороны со временем они становились бесполезными. Прибавки к урону, защите и удаче, я мог компенсировать чем-то другим, например каким-нибудь предметом. Оружие, к которому я только что добавил искр, я мог заменить, на новоприобретённое оружие посильнее, а старое разобрать на составляющие. Броню с иглами я вообще мог и не использовать, если бы я просто не получал урон. С опытом, временем и в разных ситуациях, те навыки и знания что мы получаем, заменяются новыми, а те, становятся бесполезными. Значит, так происходит во всех случаях. Человек учиться до самой смерти, значит и то что он приобретает, постепенно становится бесполезным.

Постепенно возвращаясь в реальность, я, наконец, вспомнил что, перед тем как поговорить с фигурой, я собирался найти «Тень». Ведь он так и не вернулся. Хотя я его бы и не заметил, уж очень сильно я был занят разговором. Мази нигде нет, а он, скорее всего, оставил бы её здесь или остался бы сам, ведь он знает, что с моими руками. Безответственный доктор. Оставил единственного пациента на произвол судьбы.

…

Выйдя с кухни, я решил для начала заглянуть в зал. Там не было и души. Всё и вправду ушли в комнату суда. Скоро и мне придётся присоединиться, но сначала нужно разобраться руками. Всё на самотёк пустить не получится. Стоило мне убрать руки от воды, как они сначала начали чесаться, а потом и сильно болеть. Если не «зализать» свои раны, то я не смогу сосредоточится. А если не смогу сосредоточиться, то от меня будет мало толку, от слова совсем.

Дойдя до кабинета врача. Первым делом я понял, что и на этот раз вежливо войти не получится, ибо я не могу не то что постучаться, я не могу даже ручку повернуть без трудностей.

Открыв дверь, я замер на месте. Холодный пот проступил на моём лбу и по всему телу. Мне не было страшно. Я не беспокоился и уж точно не собирался терять самоконтроль. «Тень», лежал на полу в судорогах. Его тело дрожало как осиновый лист, и лишь белый халат, спешно накинутый на плечи, прикрывал его лицо. Подойдя ближе, я убрал его и увидел, ещё более ужасающую картину. Его зрачки были настолько расширены, что они едва не закрывали всё глазное яблоко целиком и из них текли слёзы. Его губы были тёмно-синего цвета, будто он провёл в холодной воде целый день, а изо рта текли ручьями слюни. Губы также судорожно слово в унисон с телом пытались что-то выговорить. До меня доносился лишь их шёпот:

— Quiespharmacum… quiespharmacum… quiespharmacum… — Повторял «Тень» из раза в раз.

Если я правильно помню, то это название его болезни, но почему же он его повторяет?

Осмотрев комнату я увидел недалеко от него, всё также на полу, ту самую баночку с таблетками, всё того же кислотно-зелёного цвета. Я взял их в руку и попытался прочитать то, что написано на ярлыке. Почерк врачей всегда был для меня непонятен, но это было разобрать очень легко.

«Quiespharmacum» — Лекарство спокойствия.

Не нужно быть гением, что бы понять то, что на самом деле это не лекарство.

— Вот оно что. Так тебе нужно это, да? — Гневно высказал я.

— … -Его повторы прекратились и он замолчал. Его огромные зрачки уставились на меня.

— Мерзко. Как же мерзко. Ты заставил испытывать к себе жалость под предлогом того что ты неизлечимо болен, а на самом деле ты просто уродец! — Закричал я, потеряв контроль.

Я много чего ненавижу в этой жизни…

— По. мо. ги… дай… мне… их… прошу… — Взмолился он.

— И ты просишь об этом после всего того что говорил до этого?! Какой же ты мерзкий. А я-то думал хотя бы ты нормальный.

…людей…ложь…несправедливое отношение…

-Прошу…тебя… — Снова обратился он ко мне.

— Мне плевать на тебя, абсолютно. Для меня ты никто. Я тебя вижу в первый и последний раз. Может даже если бы я тебя встретил на улице, я бы просто проигнорировал твоё существование и прошёл мимо, но сейчас… ты мне противен. Я позволю тебе подыхать и дальше, но не от того что с тобой происходит сейчас, а от того что ты делаешь сам с собой на протяжении похоже, уже долго времени. Я не собираюсь спасать такого как ты. — Сказал я и кинул ему таблетки к лицу.

Пузырёк открылся, и таблетки кислотного цвета высыпались рядом с его лицом. «Тень» попытался пошевелить руками, но это было тщетно, они совершенно его не слушались. Единственное что он смог сделать, это примкнуть своим грязным от слюней, слёз и соплей лицом, к такому же грязному полу и начать собирать таблетки, высунув язык и пытаясь зацепить хотя бы одну штучку. Если сравнить что грязнее, он или же пол. То и тут думать не придётся.

Наконец ухватившись языком за таблетку, он закинул её в рот и начал быстрыми движениями челюстей прожёвывать ее, будто это было самым вкусным лакомством из всех что, когда-либо существовало. Рвота подступила к моему горлу, но я сумел подавить её позыв.

Прожевав одну, он не остановился и продолжил жадно пожирать таблетки одну за другой. Когда счёт перевалил за седьмую, я перестал считать и просто поднял взгляд, лишь бы не видеть этого жалкого зрелища.

…также я ненавижу и людей, которые прикрываются знаменем добродетели, а на самом деле творят только то, что просит их гнилая душонка…

-Спасибо…спасибо…спасибо… — Начал благодарить он.

— Да пошёл ты к черту.

Снова осмотревшись, я заметил бинты на столе и мазь от ожогов в шкафчике. Быстро схватив их и положив к себе в карман, я медленно побрёл к двери, к тому моменту глаза «Тени» вернулись в норму и он встал передо мной на колени, преграждая путь к двери.

— С дороги! — Повысил голос я.

— Профу! Не говори нимому! Умоляю! Я хочу, что бы меня и тальше жалели! Повалуйста! Они не должны жнать! — Вцепившись в мою штанину руками, запинаясь и то и дело, прикусывая язык, говорил он. Из его рта пошла кровь и смешалась со слюной. Мерзко. Резко отдёрнув ногу, я убрал его руки. Потеряв опору, он упал, но всё также продолжал просить.

— Я уже сказал. Мне плевать на тебя! Разбирайся сам, но ко мне больше не подходи! Меня! От тебя! Тошнит!

— Прошу!

…А больше всего я ненавижу тех, кто говорит, что им неимоверно плохо, больно и душно. Что их жизнь сплошное разочарование. Даже если это не так, даже если эти проблемы притянуты за уши. Я ненавижу тех, кто жаждет, что бы к нему, испытывали жалость. Ведь по сравнению с теми, кто и правда страдает, эти люди лишь мусор.

— Твой грех не в том, что ты опустил руки! А в том, что ты просто ничтожество, просящее пощады, помощи и умоляющее жалеть его и дальше! Твой грех это даже не наркомания! Твой грех-это твоя сущность! Это всё твоё существо! И от этого греха тебе не избавиться никогда!

С этими словами я вышел из комнаты и, преодолев мучительную боль в руках, с силой хлопнул дверью. Это ничто по сравнению с тем, что он заслуживает, но это единственное что я могу сделать. Убил бы, да руки марать не охота. Как только я вышел сразу же направился в ванную комнату, больше терпеть я не мог.

У него получилось вывести меня из себя.

Его грех это-жадность… жадность до внимания. Жадность до излишней жалости, а эта гнилая жалость в свою очередь пыталась погрузить и меня в этот сон полный грязи и жалости. Но сон ли это? Скорее это больше, похоже, на кошмар.

…

Я много чего ненавижу в этой жизни, но себя, поддавшегося на эти уловки, я теперь ненавижу больше всего.