О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади". Страница 13

За разговорами мы добрались до очередных придорожных развалин. В степи много таких руин — был когда-то или эльфийский городок, или крепостица, а теперь остались лишь куски стен, наполовину занесенные пылью, да несколько пышных деревьев, пробравшихся корнями к водяным жилам, поднятым к поверхности древней магией. Орки не любят в таких местах устраивать даже временные стойбища, слишком велик риск столкнуться с неупокоенным духом. Сколько сотен лет прошло, а возле когда-то разрушенных домов все бродят бесплотные мстители…

Меня же духи не пугали. Любой более или менее разумный представитель «иножизни» по сравнению с мертвым магом Асаль-тэ-Баукиром — детская игрушка. Да и поболтать с некоторыми из них бывает интересно. Все же древние существа, много видевшие и много знающие, не то, что многочисленная «природная» мелочь, слетавшаяся ко мне, как стая воробьев — к рассыпанному мешку зерна. Сначала я удивлялся, почему это, когда я вышел из дубравы юной богини, за мной увязалась целая стая «воздушников», но потом понял — их привлекает окружающий меня кокон Силы. Впрочем, они мне не мешали, так что я их вскоре перестал замечать.

А вот слова караванщика о «том, кто должен быть на пятом небе», меня заинтересовали. Не просто дух, а еще с даром провидца… такие в степи встречаются редко. Хорошо бы узнать, что он там плел о «скачущем на льве». Что еще за персонаж такой в степи появился?

Поэтому на ночевку мы устроились именно в этих развалинах, тем более что остатки стен защищали от ветра, а под деревьями было достаточно сушняка для костра.

Рядом с фундаментом я заметил характерное отверстие. Похоже, именно здесь обитала каменная жаба, которая помогла мне обзавестись седлом. Однако благодарности к ядовитой твари я не испытывал, поэтому ничто мне не помешало дождаться, пока она выберется на поверхность, и пристукнуть ее первой попавшейся под руку дубинкой. Тушку достаточно опалить на огне, и можно разделывать, не рискуя пораниться.

Маня, проглотив свою долю добычи, улегся с подветренной стороны и беспечно захрапел. Знает ведь, зверюга, что я буду сидеть у костра и караулить.

Но я на волка не обижался. На его морде расплылась блаженная улыбка. Пять лет Мане приходилось спать вполглаза, пять лет рядом не было никого, кто мог бы в случае опасности прикрыть от первого удара. Для зверя, то ли природой, то ли древними магами превращенного в идеального фамильяра, одиночество — тяжкое испытание.

А я отошел подальше от затухающего костра и принялся всматриваться в развалины. Не могут такие шикарные камни, помнящие и кровь, и радость, не приманить неупокоенных духов! Достаточно лишь тихонько позвать…

— Знал я, что еще разок увидимся! — вдруг раздалось у меня за спиной. — И Матушка Земля намекала не раз…

Я медленно обернулся.

Дух — а это, несомненно, был дух — стоял, опираясь на призрачный посох. Вокруг худой фигуры переливалась плотная сеть, сплетенная из потоков Силы. Похоже, это — не обычное привидение, а весьма и весьма мощный представитель «иножизни».

— И чего уставился, парень? Не узнаешь, что ли?

Голос был определенно знаком.

— Убуш-ага? — неуверенно произнес я. — Но ты же…

— Ага, — кивнул дух. — Был жив еще три дождя назад. Старик я. Первый раз я на небо ушел не по чьей-то воле, а потому, что ветхое тело сносилось. Пока в новом моем теле была твоя сила, снова жил. А потом снова умер. Сам виноват. Забыл, что не молодой, съел много жирных белеш. В Кароде вкусные белеш жарят. Брюхо на меня обиделось, и я умер…

Я расхохотался:

— Ну, здравствуй, Убуш-ага! Я скучал по тебе. Встретить в степи мудрого шамана — всегда к добру.

Мне показалось, что дух порозовел от удовольствия, хотя вряд ли такое возможно:

— Здравствуй и ты, Скачущий-На-Льве!

— Что? На каком льве?

— На том, что был магом и властителем, а стал посланником…

Остаток ночи прошел в разговорах.

Убуш-ага был прекрасно осведомлен обо всем, что происходило не только в степи, но и в Кароде. Правда, с юга он ушел уже давненько, года два как. Тогда Гырбаш-князь с воинами сражались на границе с человечьими землями, вылавливая охотников за рабами.

Вспомнили мы всех общих знакомых.

— Сестра твоя, Жужука, живет во дворце, — словно между прочим бросил Убуш-ага. — Она — лекарка знатная, к ней многие ходят из дворцовой челяди и из горожан. Умна баба, умна, ничего не скажешь!

Расспрашивать подробнее я побоялся. Жива, не бедует — и того довольно.

Я приду, я обязательно однажды приду к ней и подарю то, о чем она и мечтать боится. Но сначала надо разобраться с тем, о чем говорил Арагорн. Если в Эльтуроне назревает переворот, то придворная знахарка может оказаться в опасности.

А Убуш-ага тем временем переключился на свою историю:

— Когда я умер, я не попал на пятое небо. Не знаю, как случилось. Скольких воинов провожал — всегда куда надо попадал. А тут словно вихрь поднялся, и вынесло меня туда, где нет душе счастья. На дальнем юге, говорят, есть земли, убитые магами. Когда-то степь такой же была, но ожила. А там — только камень и солнце. Но в том месте, куда я пришел, еще хуже. Там нет ничего, кроме голода. Я испугался. Думал, совсем умру. Но пришел Белый Лев и накормил меня. И еще он сказал, что ты — и лекарь, и дух. Он все про тебя рассказал. И велел мне возвращаться в степь и ждать тебя. Он сказал, что тебе будут нужны воины.

— Может, нужны, — не очень уверенно отозвался я.

— И еще Белый Лев сказал, что в том голодном мире рождаются наши беды. Это так?

— Так, — кивнул я.

ГЛАВА 7

Убуш-ага — отличный попутчик.

Вроде древний дед, вроде помер уже аж дважды, и оба раза — от старости, но неугомонности на трех молодых хватит.

Сначала он потребовал, чтобы я сделал «дом духа». Подходящие кристаллы у меня были, так что призрачный старик путешествовал с комфортом.

Из всякой астральной мелочи, кружившей возле меня, он выбрал самых разумных и выстроил их не хуже, чем сержант — новобранцев. Мало того: время от времени просил меня завернуть то в какой-нибудь приметный лесок, то в распадок, на дне которого сочился ручеек, и притягивал даже не духов, а ту «иножизнь», которую можно назвать «элементалями». Сам Убуш-ага определял этих юрких малышей «служками» — подданными Матушки Земли, Небесного Всадника, Хозяина Ветров, Мокрого Деда и Огненной Змеи. Пантеон у орков, как я давно убедился, весьма разнообразен, но почитают они только тех богов, от которых зависит их жизнь. Другие расы поклоняются другим богам.

— Хочешь, расскажу, как Мокрый Дед на Огненной Змее женился? — пытался развлечь меня Убуш-ага. — В кланах про эту историю не слыхали, небось. Змея — девка горячая, злая…

Однако меня больше интересовали те духи, что гнездились в руинах. Они помнили такую древнюю историю, о которой не мог рассказать никто из орков. Может, в библиотеках в городе магов и сохранились какие-то свидетельства, но в степи многое забыли или превратили в сказки, в которых не поймешь, где правда, а где — придумка ради красного словца. Теперь же прошлое этой земли потихоньку оживало для меня.

То и дело в разговорах всплывал Темный Властелин, с которого орки начинают свою историю.

— А ведь я его недавно видел, — неожиданно сказал Убуш-ага. — Он это был, клянусь силой самого Создателя!

— Где? — удивился я.

— Там, где Белый Лев живет. Он сам мне сказал: «Вот — тот, кто у вас правил. От него боги отвернулись». А и правду сказал — Темного боги не любят, он их не слушал, все своим умом хотел. Да еще говорят, что он хотел приказывать богам и даже раз велел высечь море…

Я уставился на призрака, вольготно развалившегося возле костра.