О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади". Страница 30

Я осторожно отодвинул занавесь и немного постоял у входа, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полутьме.

Интерьер оказался более чем традиционным, конечно, с поправкой на то, что молились тут недавно, так что на стенах еще не успели накопиться дары, которые в древних пещерах покрывают их во много (чего — много?). Здесь же — лишь несколько десятков пестрых, еще не выцветших тряпочек.

Пол — плоская чаша. На небольшом возвышении в центре — расписные плошки с «порошком для разговора». Смесь трав, дым от которых позволяет видеть духов даже тем, кто не наделен этой способностью от природы. Рядом — подставка, о назначении легко догадаться по потекам воска.

Достав припасенную свечу, я зажег ее и укрепил на возвышении. По стенам заплясали тени.

Присутствие кого-то нематериального ощущалось совершенно явственно. Не очень сильный дух, каким-то непонятным образом сумевший проникнуть через начертанные на стенах линии «фейс-контроля». Бросив в огонь щепоть порошка из одной из чаш, я уселся на пол и стал ждать. Конечно, можно бы было воспользоваться своими способностями «разговора с богом», но мне хотелось посмотреть, как встречают тут рядовых прихожан. И вообще — что тут творится?

Сначала ничего не происходило. Тени плясали, дым курился, заполняя пространство под потолком, тряпочки-подношения слегка шевелились, хотя никакого сквозняка не было. И не могло быть.

Когда тишина стала мне уже надоедать, в клубах дыма появился чуть более плотный силуэт: нечто почти круглое, размером побольше теннисного мяча, но поменьше футбольного. Миг — и у этого нечто появилась пара желтых глаз. Потом — кривой клюв, коричневатые когтистые лапы и короткий хвост.

Сова? Похоже — именно она. Точнее — совенок.

— Я приношу свои извинения за задержку, — заклекотала птица. — Но я не сразу понял, кто ты! Прости, друг учителя!

Я мысленно выругался: это надо же было забыть о «доме духов» и магической школе для информационных элементалей, организованной Асаль-тэ-Баукиром!

С того момента, как я единственный раз видел питомцев мертвого мага, совенок заметно подрос. Тогда он был не крупнее воробья, а сейчас — вполне себе птичка, способная, наверное, на равных сразиться с вороной.

— Не извиняйся, друг, — улыбнулся я. — Лучше расскажи, давно ли ты видел Жужуку? Женщину, которая хранит ваш «дом духов»?

Совенок стал еще более материальным, расправил крылья и плавно опустился на возвышение посреди капища:

— Сегодня видел ее. Во дворце она, в Эльтуроне. Живет при библиотеке. Ее брат ушел с войском, а ей приказал ждать во дворце и за всем следить. Ну, мы тоже немного помогаем. Учитель сказал: «Служите мудрой женщине так, если бы она вас повязала заклятьями, только честнее, потому что без заклятий».

Я ухмыльнулся. Информационные духи обладают особым чувством юмора. Порой, если подчинивший их шаман им не нравится, они начинают выполнять приказы с точностью программиста. «Хозяину» приходится следить за языком, иначе ведь сделают то, что сказано, как в том пошлом анекдоте про нового русского, получившего теннисный корт размером с развернутый газетный лист. Нет, не теннис мужику был нужен, это золотая рыбка глуховата оказалась.

Но, бывает, инфодухи служат добровольно, причем не только шаманам. Приживаются в домах у травников, у людей-магов, у эльфов. Для этих астральных существ лучшее лакомство — новые знания. Так что, если Жужука поселилась при библиотеке, то малыши будут липнуть к ней, как родные дети.

— А тут ты что делаешь? — поинтересовался я.

— Как что? — глаза у совенка превратились в лукавые щелочки. — Энергию собираю. И это… канализирую.

— Чего? Куда? — икнул я. — Какую энергию?

— Какую-какую! Благодатную! К тебе канализирую, — нахохлился совенок. — А куда еще?

— Чего?

Определенно это мелкое существо не умело врать. Точнее, не любило, запрет на ложь на этих инфодухов вряд ли кто накладывал.

— К тебе, — чуть более уверенно продолжил совенок. — Ну, и немножко Учителю…

Так… Чем дальше, тем интереснее. Видимо, Асаль-тэ-Баукир затеял какую-то свою игру, в которой ему нужно быть независимым от энергии Арагорна.

— Если Учителю, то ничего страшного, — успокоил я духа. — Но при чем тут я?

Совенок, кажется, удивился еще больше, чем я:

— Так ты же новый бог!

В голове что-то щелкнуло — и все странности последних дней перестали казаться необъяснимыми чудесами.

Забегающие поболтать богини, полеты наяву, духи-подхалимы…

— Бог? — переспросил я для верности.

— Конечно! Тот, Кто Скачет На Белом Льве. В твою честь построены уже десятки храмов. В них молятся об исцелении и доброй дороге. Впрочем, в дороге помочь можешь не только ты, а вот знахарскую силу раньше давала только Матушка Земля, да и то только мудрым женщинам. А ты благословляешь и воинов, и магов.

— Благословляю?

— А как же! — гордо ответил дух познания. — Те, кто выбрал лекарскую стезю, получают в твоих храмах и силы, и новые знания.

— Что? Откуда знания? Вроде я ничего никому не давал…

— Ну…

Совенок смущенно наклонил голову и почесал клюв лапой:

— Мы это… когда лекарь нравится, то мы… мы решили… ну… в общем, передаем то, что сами узнали! Ты молчал — вот мы сами и решили! А что, что-то не так?

— Все так! — успокоился я. — Правильно решили.

Привалившись к стене, я закрыл глаза.

Нужно было привести в порядок скачущие мысли. И вообще — хоть немного успокоиться. До того, как инфодух радостно сообщил мне о моей божественности, я ее никак не ощущал. Были, конечно, странности, но мало ли что с шаманами случается. У шаманов мозги по определению устроены не так, как у обычных орков, так что шаманы могут слышать голоса тех, кто находится за сотни верст, видеть духов, говорить с богами. Вроде бы и летать могут — если не сами, то верхом на астральных скакунах… А теперь оказывалось, что все, что я принимал за новый уровень шаманских умений, — это атрибуты божественности.

— И что с этим делать, — пробормотал я.

— Как — что? — тут же откликнулся совенок. — Что все боги делают. Поощрять адептов, карать осквернителей. И это… внимать! Ага! Мы не на все вопросы ответы знаем. Бывает, молится кто-нибудь об исцелении, а мы понятия не имеем, что ему делать.

— Думаешь, я на все вопросы могу ответить?

— Ну… ты же бог! Хотя…

Видимо, совенок не решился озвучить своем мнение о моих умственных способностях. Инфодухи, конечно, — еще те наглецы, но хамить собственному богу мало кто станет. А меня это «хотя» успокоило. Если даже мелкая астральная пакость допускает, что я могу быть не всеведущим и всемогущим, то и самому от себя этого требовать не нужно.

— Слушай, дух, — начал я, — да, кстати, а как тебя лучше называть?

— Я — Второй, — гордо ответил совенок.

— Слушай, Второй, а почему меня принимают за Того, Кто Скачет На Белом Льве? Из-за Асаль-тэ-Баукира?

— Да, из-за учителя. Его многие рядом с тобой видели. И еще ты похож на Ылека.

— На кого?

— На Того, Кто Скачет На Белом Льве. Его звали Ылеком, только сейчас об этом мало кто помнит. Я узнал об этом от Четвертого, а тот — у старого шамана, который видел Ылека, когда тот вернулся с севера, ведя с собой белогривого зверя с глазами дикого кота.

— А и впрямь похож! — раздалось у меня за спиной.

Пока я предавался переживаниям по поводу своей божественной сущности, Убуш-ага тихонько выбрался из «дома духа» и растекся дымом по стенам капища, а теперь потихоньку концентрировался над моим плечом.

— Знал бы я еще, каким был этот ваш Ылек!

Если быть абсолютно честным с самим собой, то я уже потихоньку начал уставать от того, что мне приходится все время быть кем-то, о ком я еще недавно и не подозревал. Арагорн говорил, что я — не только я, но и старый алкаш Мышкун, действительно родившийся в клане приречников, служивший в дворцовой охране в Эльтуроне и погибший по собственной глупости, свалившись по пьяни в какую-то яму. Теперь же оказывается, что я — это еще какой-то Ылек, живший несколько сотен лет назад и тоже померший при очень странных обстоятельствах. Впрочем, все шаманы уходят странно…