История одной любви "Любить волка. Быть волком" (СИ) - Мигаро Лилия. Страница 59

Я не вылезала с судебных заседаний, на ходу изучала материалы дел. Меня нещадно эксплуатировали все оппоненты Лебедева стоило только узнать о нашем противостоянии. Мой уютный офис просто не помещал всех помощников и посетителей. Рядом сняли ещё помещение. Кроме этого велись дела лиса и Кабанова. Мой график стал настолько плотным, что я даже забывала узнать у Князева, когда мой Сергей вернётся официально в мир живых. Я просто сбегала вечерами с кем-то из мальчишек, чаще с Дэном, и мы мчались в Королёв, и я была счастлива до утра.

Развязка настигла меня внезапно. Очередное заседание суда и уже новый адвокат Кабанова рекомендует клиенту мировое соглашение. Он недовольно поджимает губы и молча уходит. А потом появляется у меня в офисе. Его охрана остаётся на пороге. А он под руку ведёт не знакомую мне женщину. Она выглядит как дама средних лет, ухоженная, высокая, очень похожа на жену Кабанова. Только эта женщина явно умна, расчётлива и опытна и не так молода, как выглядит. Она села, не здороваясь и не дожидаясь приглашения. Чувствовала себя хозяйкой и всем своим видом давала мне это понять.

— Я не приглашала вас. Но раз пришли сами, то не тратьте моё время. Слушаю.

— Молодая, горячая, глупая. Время… Это ты его тратишь. Взялась не за то дело и не за тех людей. Наш мир не прощает подобных ошибок. Я дам тебе второй шанс. Шанс исправить свою ошибку. Ты отказалась однажды от того, кого любишь, предала его ради победы в деле. Не повторяй своей ошибки. Я единственная кто может вернуть тебе его. Отступись. Уезжай на свой хутор и получишь свою пару целого и живого. Не согласишься и получишь его, но уже по частям. Я дам тебе время всё обдумать. А завтра приду за ответом.

Она внимательно наблюдала за моей реакцией. Ей понравилась боль и печаль вспыхнувшая в моих глазах и тоска, растворившаяся в воздухе кабинета. Она не понимала, что это не от её слов, а от воспоминаний о пережитом уже чувстве потери и отсутствия выбора тогда. Она так же не прощаясь ушла, опираясь на руку своего зятя. Шла гордой не торопливой походкой с осанкой человека победителя. В углу за моей спиной неподвижно стоял Сеня, у входа Петя. Они всё видели и слышали.

— Надо сообщить Князеву о визите. Решение принимать тебе, но он должен знать о предложении.

— Хорошо. — Я не говорила, шептала. — Поехали.

Ехали молча. А у Князевых нас уже ждали так сказать военным советом.

— От самки Кабановых пахло… знакомо. Не могу вспомнить чей это запах, не из доверенного круга, но знакомо. — Сеня с мучительным лицом огорошил всех. Он загнанным в клетку зверем ходил из угла в угол погружаясь всё глубже в свои мысли.

Судебные дела решили дожать в срочном порядке и по максимуму. Семье лиса выделить охрану, а детей отправить ко мне на хутор. Туда же отправить беременных и молодых женщин. За детьми нужен присмотр и женщины более беззащитны, особенно молодые и глупые. Когда сообщили о решении лису, то вместо ожидаемых протестов услышали слова благодарности и всхлипы сдерживаемых слёз в трубке телефона. Позже на наш совет приехал Гришин.

— Кто эта тварь, которой от тебя несёт? — Сеня взвыл, хватая за горло ничего не ожидавшего Гришина. — Кто?

— Что с тобой и о чём ты? — Прокашлявшись после того как Сеню оттеснили от Гришина, он заговорил. Уверенно, ровно и не обращая внимания на происшествие.

— Я вспомнил от куда мне знаком этот запах, сейчас, когда почувствовал его на тебе. Им часто пахло от старика из совета стаи Фонберина, когда тот возвращался из одиноких вылазок в город. И от главной самки стада вепрей пахло этим же оборотнем, только иначе. Они любовники, поэтому я не вспомнил запах сразу. Он не чистый… Она к нам пришла почти сразу из его постели.

— Этого не может быть. Это просто невозможно! Он лучший сотник, он вырастил не одно поколение стражей, он мой наставник! — Гришин сорвался, повысив голос, а потом прошептал сам не веря в свои слова, тоном полным обречённого разочарования. — Ты ошибся.

К нему подошёл Владимир Григорьевич, сжал плечо в жесте поддержки. Он смотрел прямо в лицо Гришишу.

— Пойми Володь, я учился под его началом, я стал тем, кем стал по его советам и урокам. Он учил верить всей душой и отдаваться делу целиком. Как он мог… Ты и сам его знаешь хорошо. Старший сотни нашего региона Беляев Герасим Викторович. И знаешь, отрезать его от связей с нашем миром, с его учениками… Ты же понимаешь, это невозможно. А кто ещё с ним нам просто не выяснить. — Гришин взял себя в руки и снова стал стражем без тени сомнений. — Ему верят и доверяют все поколения. Прижать его смогут помеченные луной и только они. Но наших подозрений для этого мало, слишком. Да и кто поверит, что тигр сошёлся с вепрем.

— Нам не поверят, а вот избраннице луны поверят. И у нас такая есть, в моей стаи. Матрона, мама Ксении.

Разговор затянулся. Многих из поверенных Кабановых решили взять под контроль, тех кто у власти в разработку. Накрыть надо всех и сразу. Аресты обычные и стражами должны быть произведены одновременно. А до этого нужно рыть носом землю собирая компромат. Все обсуждали план действий, а я думала лишь об одном: «устала». Вот совсем устала от всех этих проблем и когда они закончатся уже. Предательство стражей, Фонберины, всё, разобрались и решили. Но нет, открываются всё новые и новые действующие лица и нет конца и края предателям. Предателям всего нашего мира. А я просто хочу, как и раньше быть собой, адвокатом, пробивающим себе путь своими победами собственными силами и знаниями. И хочу, очень хочу быть вместе с Сергеем. И чтобы все эти проблемы закончились и больше не возвращались в наши жизни.

Кабанова старшая приходила на следующий день. Ей вручили пакет испорченной техники для отслеживания и даже не пустили на порог офиса. Да и смысла в её визите не было, я была в это время в аэропорту и провожала чартерным рейсом детей и женщин лиса и многих детей стаи Князева отправляя их к себе на хутор.

Неделя выдалась сложной. Компромат собирался не количеством и качеством, а килограммами бумаг: сводок, договоров, данных о командировках, с камер наблюдения и прочего. Всё без разбора собиралось и систематизировалось. Если о Кабановых личная информация добывалась и выуживалась. То о старшем сотнике евроазиатского континента Беляеве Герасиме Викторовиче было известно всё о его официальных передвижениях и заданиях и внесены дублирующие записи о реально добытых данных. Его роман с главой стада Кабановых длится уже пятнадцать лет. И всё их предательство было вокруг личного обогащения. Это больше всего подкосило тех, кто знал и верил этому сотнику.

Ничего не ожидающих союзников и предателей нашего мира арестовали всех сразу в воскресенье вечером. Гражданская полиция и стражи волной прошлись, прореживая ряды оборотней и людей. Должностные лица, помощники и заместители высших чинов, простые служащие. Компромат для уголовных дел был собран за неделю в таком объёме, что сотрудники полиции, ФСБ и следственного комитета припрыгивали от предвкушения громких дел, повышений и количеству освободившихся ключевых мест оборотней в погонах, на которые можно поставить своих людей. Стражи нашего мира работали до самого утра собирая свой урожай в зале суда, где на утро мы инициировали суд стай. За Беляевым пришёл лично Гришин. Он просто пришёл с ним утром на суд. Беляев не был ни связан, ни обездвижен. Он просто шёл под конвоем Гришина в глазах которого была лишь боль.

Всё тот же зал. Всё те же места, и я с Князевым сидим рядом. Рядом с нами пустые места. За нашими спинами члены наших стай и старый лис среди них со своей семьёй. Тот же состав суда и секретарь. И снова его голос на всё помещение возвестил о начале дела инициированного вожаками Волковой и Князевым. Кабанова и Беляев стоят перед судьями в окружении стражей. На глазах многих стражей изумление, недоверие. А парочка стоит без тени страха. До того момента пока в зал не вошли новые действующие лица. Богдан, Матрона и Сергей. Они прошли в тишине и сели рядом с нами. Сергей рядом с отцом, а Матрона и Богдан рядом со мной.