Бар на окраине (СИ) - Кроткова Изабелла. Страница 26
Я, вздохнув, взяла ведро и швабру. Пора отправляться в служебные помещения.
И опять та же легкая мысль полоснула острым лезвием по сердцу.
Как же выманить всех из кухни до закрытия бара?..
Хотя бы на пять минут…
Раздумывая, я побрела мимо стойки. Походя оценила ситуацию. Лилька голосит на сцене, Вовка трет бокалы, Таня записывает заказ у столика возле окна. Ни Насти, ни посетителя в пиджаке и шляпе.
Похоже, он упущен мной навсегда.
Заглядевшись, я притормозила у поворота в темный коридор.
— Арина! — мягко окликнул меня бармен.
Я вынырнула из глубоких раздумий и перевела на него глаза.
Вовка был один — перед стойкой никого не было. Бокалы он уже вытер, и они шеренгой громоздились перед ним на полочке. Я застала его за приготовлением какого-то аперитива. Держа двумя пальцами кусочек лимона, он посмотрел мне в самую глубину глаз. Взгляд его был все тот же, странный, теплый и пронзающий одновременно.
Неожиданно у меня защемило сердце, и я едва не потеряла контроль над собой.
Вовка, неужели ты — один из них?.. — послала я ему телепатическую мысль.
Он улыбнулся краешком губ — точь-в-точь как на фотографии — и мне опять показалось, как уже было однажды, что на кончике его языка таятся какие-то важные слова…
Ну скажи мне, что ты — человек! Скажи как-нибудь неявно, полунамеком, я пойму!
Я умоляюще уставилась на него.
В тот момент я забыла и про странное действие «Самарканда и Бухары», и про то, что не знаю года его рождения…
И про бежевую куртку на стуле.
Улыбка бармена стала чуть шире.
— Лиля договорилась с директором. Минут через пятнадцать выходи на перекур.
Глаза мои широко открылись. На языке повисла фраза…
Но ты же не то хотел сказать…
— Молодой человек, два пепси, пожалуйста! — перебил чей-то голос наш странный диалог. Оказывается, к стойке незаметно приблизился бледный человек, одетый вполне современно, но слишком уж импозантно для такого заведения, как наша забегаловка — в костюм и галстук.
Решив, что беседа закончена, Вовка отвернулся от меня и потянулся за бутылочкой требуемого напитка.
Я опустила голову и двинулась в ближайшую подсобку.
Там, как и везде, пространство покрывал мягкий приглушенный свет. Я достала маленькое зеркальце и заглянула в него.
Так я и думала. Невесть от чего на ресницах заискрились слезы.
Нет, это все-таки не он.
Мой единственный человек, союзник, помощник и необходимая пара — не Вовка.
Я смахнула непрошеные слезинки и начала медленно тереть пол.
Это была та самая подсобка, которую однажды ночью я от страха не стала убирать. Сегодня на полу не было никаких кошачьих волосков.
И кошку с тех пор я больше ни разу не видела…
Неожиданно на память вновь пришел шепот у двери.
«— Ты что творишь? Нам что сказано было?!
— Да я только на минутку!
— А ты знаешь, чего эта минутка может стоить?..
Да не поймет она ничего!»
И шепот этот был в тот день, когда я увидела на лестнице кошку. Странную кошку, усмехающуюся и смотревшую на меня будто человеческими глазами…
При упоминании о которой Лилька дернулась как от разряда тока.
Воспоминания вдруг засуетились, побежали быстрее, наскакивая одно на другое.
…Потом ее неестественный колючий смех и неуклюжие уколы…
(«Странная ты! То волков боишься, то кошка какая-то привиделась!..»)
…Потом — этот шепот, после чего кошка исчезла, словно ее и не было…
«— Ты что, порядка не знаешь?!
— Да я на минутку только!..» — вновь начали пересекаться в голове отзвуки двух голосов.
Вдруг в них вклинился отрезок предыдущей фразы.
«То волков боишься…»
Швабра выпала из рук и с грохотом повалилась на пол.
В памяти отчетливо предстала темная тень, метнувшаяся через дорогу прямо перед машиной, в которой я ехала.
И в ушах прозвучал заунывный вой.
И тут меня поразила простая и ясная, как луч света, мысль.
И этот луч остро и резко разрубил меня пополам.
Они — оборотни.
ГЛАВА 27
— Арина, скорее, салют, салют! — в подсобку, едва не опрокинув ведро, влетела взволнованная Таня.
Я тупо оторвала взгляд от пятна на стене, в которое пялилась уже минуты две.
— Какой салют?.. — голос прозвучал медленно и низко, как в документальном кино, когда свидетеля снимают спиной и меняют ему тембр, что бы его не опознали бандиты.
— Так миллионер Быстров приехал и устроил новогодний фейерверк! Все смотреть побежали!
И Таня исчезла.
Горячая, проворная мысль пробила ледяную корку и выбралась на поверхность. Сейчас, ей-богу, некогда ужасаться и впадать от страха в ступор. На это просто нет времени. Надо спасать свою жизнь. Всеми возможными способами.
Свою и его.
«Все смотреть побежали!..»
Так это же то, что нужно! Бегом в кухню!
Скорее, скорее, скорее!!!
Как на грех, торопясь, я зацепилась полой халата за гвоздь, торчащий из косяка, и с силой дернув, оставила на нем клок материи. Но это меня не остановило.
Оглянувшись по сторонам и никого не увидев, я низко нагнулась и почти ползком пробралась вниз по лестнице к двери кухни. Приоткрыла ее…
Никого.
Откуда-то снаружи раздавались громкие хлопки и веселый полупьяный гогот.
Почти со скоростью света я оказалась у окна. Где же здесь можно спрятать ключ?..
На подоконнике его нет. Под цветочным горшком?..
Чертыхаясь, я отодвинула в сторону кадку с огромным фикусом. И здесь ключа тоже не было.
Взгляд судорожно заметался по кухонному интерьеру. Она ведь шла сюда, значит, ключ где-то здесь… ну где же?!
Задумавшись, я оперлась рукой на стол, и тут же из-под моей руки словно выползло что-то и со стуком шмякнулось на пол. Ругая себя за неуклюжесть, я наклонилась и увидела, что уронила со стола нож.
Очень быстро я подняла его и вернула на место, успев обратить внимание на то, что он очень необычный. Тяжелая рукоятка ножа сплошь была испещрена какими-то знаками, похожими на иероглифы. А лезвие было кривым, как у крошечной сабли…
Хлопки на улице стали раздаваться реже, и гул поутих. Я с трудом оторвала взгляд от странного предмета. Вот-вот сюда явятся повариха с помощницей!
Облизав пересохшие губы, я опять уставилась на стену в углу. На ней не было абсолютно ничего. Кроме маленького отрывного календаря.
Чем черт не шутит?..
Я чуть-чуть отодвинула календарь в сторону.
И увидела за ним блеснувшую полосу металла.
Ключ!
Быстро переместив искомое в карман халата, я бесшумно выскользнула за дверь и полетела вверх по лестнице.
Наверху раздались оживленные голоса — зрители возвращались назад.
В считаные секунды я очутилась у двери подсобки. Сердце в груди трепыхалось, как птица.
Руку с ключом я держала в кармане, и от ее температуры белый сверкающий металл запросто мог расплавиться.
Потихоньку, угомонив сердцебиение, я направилась навстречу голосам.
И сразу за поворотом наткнулась на Полину.
— Видела салют? — приветливо спросила она, отделившись от смеющейся и гомонящей толпы.
Я кивнула.
— Ну как тебе?
— Салют просто чудо! Первый раз вижу такую красоту! — призвав на помощь весь свой скудный актерский дар, выразила я восхищение.
Полина его вполне разделяла.
— Да, в этом году даже шикарней, чем в прошлом! Этот Быстров вообще любит такие эффекты, но в этот раз превзошел самого себя!..
Выбравшись из кучи людей, спускающихся по лестнице, мимо, не взглянув на меня, прошел Вовка. Я вспомнила, что он звал на перекур, и в последний момент удержала его за рукав. Он резко обернулся.
— Ну что, покурим?
Бармен неопределенно пожал плечами и равнодушно ответил:
— Можно и покурить.
Раздавленная его тоном, я в очередной раз утвердилась в своем мнении.
Это не он.