Перемирия не будет (СИ) - Горенко Галина. Страница 25

Я слишком сильно сжала черенок ложки, белея костяшками пальцев и процарапав по днищу котла с противным скрипом, через силу улыбнулась.

— Конечно не можешь, Ваше Сиятельство, — хекнула я. — Вот видишь. Второй день варево булькает. Всё для вас. Всё для вас.

Нацедив бурой жидкости в чашку, я протянула её гадине.

Конечно, я могла бы совершенно спокойно долбануть её по голове или бросить парализующим заклятьем, ускоряя процесс, но мне хотелось насладиться каждой секундой, вкусить плод моих титанических усилий и самое главное, сделать всё, для того, чтобы вернуть Рейджу то, что так подло было у него украдено — самоё себя.

— Пей пока не остыл. Чего смотришь? — зашелестела я.

— Точно поможет, вед…унья? — принюхиваясь к содержимому чашки спросила Морона.

— Слово ведьмы. — Закивала я, продолжая мешать отвар. Только точно не тебе, милочка. Тебе уже ничего не поможет.

Она подносит амулет от ядов и выжидательно смотрит, ожидая поменяет цвет камень или нет. Наивная. Что ж я буду тебя травить, когда у меня на тебя такие грандиозные планы.

Жгучеяд, сонная травка, кисеетень и синяя соль, немного, чтобы усилить воздействие, и с последним глотком ДеМелон падает как подкошенная, продолжая всё понимать и жадно ловить каждое моё движение широко распахнутыми глазами.

Я простым щелчком смахиваю все, что лежало на столе. Под скатеркой оказывается испещренный мелкими символами Изнанки и запретными рунами алтарь, когда-то кусок дольмена, оказавшийся в нашем мире, сейчас он был единственным, что способно было выдержать этот ритуал, не оставив после себя выедающую кислотой воронку зла.

Именно его было труднее всего, даже не найти, доставить сюда к определенному часу, но это оказалось гораздо проще, когда в твоих союзниках Виверн.

Уверенно и легко Себастьян поднял Морону и уложил на камень. Ледяной, как и тот, на котором когда-то давно так же расположили и меня, он буквально впитывал в себя отголоски тепла, мешая расслабиться, лишая надежды.

Я зафиксировала её руки в специальных креплениях и вытащила заготовленную с чистым жгучеядом тряпку. Через четверть часа онемение в горле пройдет, и она сможет кричать, но лишние свидетели нам не к чему, потому разжав челюсть, я вложила ей отравленную паклю и плотно привязала широким лоскутом.

Она затрепыхалась, хныкая и постанывая, но я лишь сильнее затянула узел, наслаждаясь тем, как часто-часто задышала моя жертва.

— Это обязательно? — спросил Себ, кивая на флакон с жгучеядом.

— Нет, конечно. — Удивилась я его человеколюбию. — Но я так хочу. Ты против?

Тот пожал плечами, а когда Морона дернулась, вновь пуская в ход издревле известное оружие — слезы — отвернулся, не в силах терпеть подобное.

— Я мог бы убить врага на поле боя, даже женщину бы смог, если бы она угрожала моим любимым, но не так…не так, — бормотал он отвернувшись.

— Именно поэтому, друг мой, ты сейчас пойдешь погуляешь. Или постоишь на шухере. Или быть может пройдешься до кондитерской лавки и купишь мне гору засахаренных иберейских орешков. Не смотри. Ты не увидишь здесь ничего, на что стоило бы смотреть.

Больше часа я старательно вырезала на коже руны…И дождавшись смены лун на небе ударила жертву в живот ритуальным ножом, потроша от пупка до ямки между ключицами.

Жизнь, вытекающая по капле из мелких порезов, заструилась бурным потоком, гася свет в некогда прекрасных глазах.

Я сорвала бледно-лиловый фиал, раздавила теперь уже хрупкое стекло, порезав ладони до крови и ударила в центр рунного круга: отдавая, принося, забирая.

— Sanguis enim sanguinem, animam pro anima, compedibus enim compedes, ultionem pro veritate, pro amore mortem. Tolle hostiam Umbra. Dare aliquid quod non est iure tua*.

Тело Мароны стало тлеть.

Я отошла, стряхнув остатки своей крови и стекла в зияющую смертельную рану.

— Будь ты проклята, называющая себя Морона ДеМелон, пусть не будет тебе покоя, — прошептала я над телом.

Ослепляя яркой, белоснежной вспышкой оно вспыхнуло, вмиг превращаясь в хрупкую пепельную пыль, обводящую когда-то изящный силуэт. Почерневшее кольцо негромко звякнуло об обсидиан, проваливаясь сквозь прах.

У входной двери тихо тренькнул колокольчик.

Я устало выдохнула, и достав еще теплое украшение вышла в общий зал.

— Уверена Рейдж скажет мне спасибо, — улыбнулась я, сдувая белый пепел с сжавшегося в комок дрогона.

— Очень в этом сомневаюсь, ведьма, — услышала я до боли знакомый голос и упала как подкошенная, получив увесистый удар кулаком в челюсть.

Сознание померкло.

И только тотемный змей, хранитель дюжины поколений, счастливо заурчал, оборачиваясь вокруг безвольно разжатых пальцев, перепачканных прахом.

— Ты с ума сбрендил? — Услышала я разгневанный возглас Себастьяна.

— Отойдите от нее, Ваше Высочество. Она опасна.

Каждое слово отзывалось в голове набатом, резкая боль нехотя перешла в пульсирующую, барабаня в виски с неменьшим энтузиазмом. Пред глазами танцевали звезды, ослепляя вспышками в полумраке лавки.

Я часто-часто заморгала, пытаясь не щуриться, и громко не стонать. Злобная физиономия оскалившегося Рейджа пугала, и я старалась не делать резких движений, дабы не получить еще парочку ударов или презрительный пинок.

— Это ты опасен. Это же Амадина, — протягивая мне руку и в то же время отодвигая рычащего Рейджа «объяснил» Себастьян. — Ты как? — О, а это уже мне.

Ну как я?

Ве-ли-ко-леп-но.

Я протянула свои дрожащие от напряжения пальцы и Себ, осторожно и крайне деликатно привел меня в вертикальное положение. Я закряхтела как старушка, и остервенело почесала щёку. Смесь почти полностью осыпалась, хотя всё еще ужасно стягивала кожу. Умыться бы…

— Ваше Высочество, — всё еще хмурясь, вещал Рейдж, — ваша любовница — ведьма. И если судить по остаточным эмонациям, только что провела чёрномагический ритуал.

— Что? Что? — синхронно выдали мы с «любовничком». Но наше искреннее изумление его выводам не произвели на него никакого впечатления. Он для себя уже что-то там решил, и планировал чётко придерживаться этой линии поведения. Надежда на то, что память Змея вернется сама собой, была столь же эфемерна, сколь и вероятность, что Морона соберется в себя из горстки белесого пепла. А значит надо убираться по добру, по здорову, пока он еще не сильно соображает.

— Так, — решительно, но всё еще без резких движений, я стала собирать в большую холщовую сумку свои принадлежности, — пойду я. Пока еще что-нибудь о себе нового не узнала. — И уже кронцессу:

— Я по-прежнему вынуждена пользоваться твоим радушием, но в ближайшее время надо что-то менять. Скрываться в твоих покоях до коронации я не хочу.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, — пообещал Себастьян, судя по его виду он до конца так и не поверил в то, что Алекс не в себе. Да, чего уж там, и мне (несмотря на болезненный удар) всё еще казалось, что герцог потеплеет лицом и засмеется над нами, издеваясь над нашей реакцией, но увы. Уверена это заблуждение вскоре отступит, под натиском неопровержимых доказательств.

Тем временем, Рейдж, судя по всему, вспомнив свои первые деньки в МагКонтроле исследовал место «преступления». Котел, деревянный черпак, разбитую чашечку для пунша с остатками парализующего зелья, капли, припорошенной пеплом, крови на полу, потухшая спиртовка и конечно же треснутый алтарь, всё еще ледяной, — ничто не укрылось от его глаз.

— Я не могу отпустить вас.

— Меня? — искренне изумился Себ. — Ты забываешься.

— Не вас, Ваше Высочество. Её, — указательный палец уперся мне меж лопаток. — До выяснения обстоятельств.

— Нет. — Отрезал кронцесс, выпятив красиво очерченную челюсть. Сверкая узкими прорезями зрачков. Ярко-синие, почти фиолетовые глаза, сейчас они посветлели, стали прозрачно-белыми, и по правде говоря, смотрелось это жутко.

— Боюсь здесь у вас нет полномочий, Ваше Высочество, — не остался в долгу Рейдж, скалясь бритвенно-острыми клыками. — Несси, не сопротивляйтесь.