В огне революции(Мария Спиридонова, Лариса Рейснер) - Майорова Елена Ивановна. Страница 15
Они особо подчеркивали роль творческих идей, волеизъявления, „борьбы за индивидуальность“ против „борьбы за существование“, значимость неэкономических факторов, детерминирующих социальные процессы и человеческое поведение». И не случаен успех ученых, испытавших влияние народнических идей, — Николая Кондратьева, Александра Чаянова, Питирима Сорокина, Александра Челинцева и др.
Местные партийные ячейки большевиков в это время были или очень слабы, или вообще не сформированы, а большинство лидеров находились в эмиграции, тюрьме или ссылке. Так, Ленин и Зиновьев пребывали в Цюрихе, Бухарин и Троцкий — в Нью-Йорке, а Сталин, Свердлов и Каменев — отбывали срок в Сибири. В Петрограде руководство небольшой по численности партийной организацией большевиков осуществляло Русское бюро ЦК РСДРПб), в состав которого входили Шляпников, Молотов и Залуцкий.
Политические преобразования позволили выйти на арену легальной деятельности различным силам — анархистам, максималистам, а также ряду национальных партий. Грань между «правыми» и «левыми» выглядела достаточно четкой в дореволюционной России, где «правыми» считались защитники традиционных ценностей — монархии, православной веры и национальной культуры, а «левыми», соответственно, их противники с той или иной степенью радикальности. Либералы — октябристы и кадеты — занимали место «центра». Крушение монархии привело к быстрому исчезновению монархических партий, и либералы неожиданно для себя заняли крайний правый фланг. В этом раскладе эсеры оказались самыми левыми.
В столицу потянулись все изгнанники.
В марте 1917 года в Петроград из Сибири была возвращена Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская. Ей уже исполнилось семьдесят три года. Февральская революция мгновенно превратила ее из преступницы в национальную героиню. Возвращение из ссылки в Питер стало триумфальным: шикарный салон-вагон, оркестры на перронах по всему маршруту следования поезда, митинги, речи, цветы. По распоряжению Керенского ее поселили в царских покоях Зимнего дворца. Министры Временного правительства кланялись ей в ноги. Именно тогда за ней закрепилось прозвище — «бабушка русской революции». Удивляло количество людей, посещающих Брешковскую в Зимнем дворце ежедневно. Кажется, что все политические ссыльные, вернувшиеся из Сибири, хотели с ней встретиться и перемолвиться хотя бы словом. «Если ты нравишься Брешковской, ты настоящий революционер», — говорили о ней современники.
3 апреля после проезда через Германию в пломбированном вагоне в Петроград прибыл Ленин. Большевики организовали своему вождю триумфальный прием. Это позволила не только продемонстрировать популярность Ленина в массах и тем самым сгладить неизбежную критику в его адрес по поводу проезда по территории враждебной Германии, но и дать Ленину возможность оценить влияние большевиков в столице. Умнейшая и очень острая писательница Зинаида Гиппиус, очевидец событий, рассказывала в дневнике: «Встреча была помпезная, с прожекторами. Но… он приехал через Германию. Немцы набрали целую кучу таких „вредных“ тришек, дали целый поезд, запломбировали его (чтоб дух на немецкую землю не прошел) и отправили нам: получайте. Ленин немедленно, в тот же вечер, задействовал: объявил, что отрекается от социал-демократии (даже большевизма), а называет себя отныне „социал-коммунистом“».
8 апреля вместе с Б.В. Савинковым и Н.Д. Авксентьевым в Петроград из Франции через Великобританию вернулся еще один революционный деятель — лидер и главный идеолог эсеров Виктор Михайлович Чернов. Яркий публицист, экономист и философ, литературный критик, умный и высокообразованный политик, он представлял исключительно колоритную фигуру в истории общественной мысли и революционного движения России. По мнению Чернова социалисты не должны создавать себе кумира ни из одного трудящегося класса, в том числе пролетариата, а социалистическая партия не должна отождествляться с пролетарской партией; марксистский социализм не годится для аграрной страны, поскольку отводит крестьянам, деревне лишь роль придатка, и игнорирует трудящихся, не занятых в индустрии. Этот социализм рассматривал капитализм как «друго-врага» или «врага-друга пролетариата», так как пролетариат заинтересован в развитии и процветании капитализма. Чернов рассчитывал поднять уровень жизни и престиж крестьянства на должную высоту. Европейский мыслитель, глубоко прочувствовавший европейскую социалистическую парадигму, он надеялся повернуть на этот путь и Россию. В речи на Финляндском вокзале Чернов призвал к объединению всех народнических групп и партий. Он тоже выступал с броневика, и его встречало не меньше, а, пожалуй, больше сторонников, чем Ленина.
До весны 1917 года влияние большевиков в России было незначительным. Как вспоминал Ленин, в апреле 1917 года, когда он вернулся в Россию из эмиграции, у него было только два верных соратника «Надя (Крупская) и Зиновьев». Но с этого времени, хотя не легко и не просто, большевики во главе с В.И. Лениным стали упорно и целеустремленно продвигаться к захвату власти.
Мария Спиридонова обладала слишком большим и весьма нелегко доставшимся авторитетом, чтобы в это время бурных перемен похоронить себя в таежной глуши. 31 мая она вместе с Анастасией Биценко прибыла в Москву в качестве делегата от Забайкальской области на 3-й съезд Партии социал-революционеров (ПСР), на котором женщин избрали в почетный президиум. Тем самым Маруся вернулась на историческую сцену и вошла в Северный комитет ПСР, в котором преобладали сторонники углубления революции. Правда, у эсеров уже имелись признанные вожди, В.М. Чернов и Н.Д. Аксентьев. Самое непримиримое отношение к большевикам было у Аксентьева, который говорил, что большевизм — это абсолютное метафизическое зло, потому что они не способны к демократической эволюции. Между ними и Спиридоновой началась скрытая борьба за первенство. По-видимому, Маруся трудно искала в партии и в разворачивающихся событиях свое место, принадлежавшее ей, как она считала, по праву. Наверное, ей тогда казалось, что жизнь только начинается, что идеалы становятся реальностью, что наступило «второе пришествие».
Но в действительности оказалось, что это был всего лишь второй акт трагедии.
Прежде всего, повзрослевшая, выработавшая и выстрадавшая свои убеждения революционерка должна была разобраться в ситуации. Биографические исследования общими словами упоминают, что она активно работала в Петроградской организации, выступала с агитационными речами о прекращении мировой войны, передаче земли крестьянам, а власти — Советам в воинских частях и среди рабочих. Современников поражал контраст между ее внешностью и характером выступлений. «Она худенькая и маленькая, как Вера Фигнер. Простенькое лицо ее прелестно, как хорошая подробность настоящей России. Только она рано подсыхает, и ее интернационализм, и пенсне на носу, и желтеющее лицо — все это как первая черная голая ветка деревьев, когда осенью с них опадает листва», — отмечал современник.
В Петрограде Маруся встретилась со своим несостоявшимся суженым Владимиром Вольским, который в свое время отнесся к ней с особым сочувствием и одновременно брезгливостью. Они, хотя и принадлежали к одной партии, оказались настолько разными людьми, что даже не нашли общих тем для разговора.
И Чернов, и Спиридонова активно искали в этом поминутно меняющемся политическом мире союзников.
Постепенно к Марусе возвращалась известность. Эта «бледная женщина в очках, с гладко причесанными волосами, похожая на учительницу из Новой Англии», по свидетельству американского журналиста Джона Рида, автора знаменитой книги «Десять дней, которые потрясли мир», была в 1917 году «самой популярной и влиятельной женщиной в России». Ему вторил другой поэт, предположительно Б. Пастернак: