Дискрет (СИ) - Тулина Светлана. Страница 49
Даже инки недолюбливали Белую Трость, хотя к ним он не приставал никогда. Сукки же его ненавидели. Все. И боялись — те, которым не повезло. Ру не повезло один раз, давно ещё, и того раза было более чем. По кускам потом собирали. Больше удача её не оставляла, вот и сегодня — не её дежурство, не обязана, а уж не нарваться на Тросточку в узких и запутанных туннелях Куббсвилля даже у блондинки ума хватит.
Куда теперь?
Ру надула пухлую губку, размышляя. Домой? Скучно. В салон ради праздника? Вот ещё! Праздник. Наверняка над Центром будет светошоу. А потом танцы. Это красиво, твёрдые любят.
А ещё твёрдые любят блондинок…
Ру улыбнулась, поправила растрёпанные кудряшки и пару раз глубоко вздохнула — для тренировки.
Вот туда и пойдём. Но торопиться не будем, пусть сперва Белая Трость найдёт себе новую жертву. А Ру подождёт, она никуда не торопится.
О Керби она даже не вспомнила — у блондинок короткая память. Зато Керби запомнила Ви, выведенная коротким всплеском паники из состояния медитации. А Ви на память не жаловалась никогда.
Второй раз Ру встретила Керби на площади перед Центром релакса, уже после окончания светошоу, среди шумной праздничной толпы. Внимание её на тот момент было рассеяно между коктейлем и только что начавшимися танцами, поэтому потребовалось чувствительно толкнуть и мурлыкнуть прямо в ухо:
— Смотрри, кто там! Кррасава!
Он стоял перед прайс-витриной релакса, листал номинации в слайд-режиме и вид имел потерянный и несчастный.
Ру сразу же окрысилась:
— Он мой! Я его первая забила! Не смей лезть, ясно?
— Хоррошо, хоррошо, не споррю… — Ви отступила вглубь, скрывая улыбку. — Наигрраешься — перредашь?
Вопрос был излишним — Ру не жадная и всегда делится тем, что добыла. Ей нравится делиться — и нравится, когда спрашивают. Почему бы и не?
— Конечно. Потом. А пока — исчезни… Керби! Привет!!!
А, может быть, вечное соперничество вовсе и ни при чём было, и Ру просто его пожалела — блондинки сентиментальны. Или же сказались три коктейля, которыми угостил её твёрдый по имени Винс — очень симпатичный твёрдый, жаль, что сегодня занят, но от её чип-визитки не отказался, а это обнадёживало. День не прошёл зря, Ру была счастлива и хотела поделиться хотя бы частичкой этого счастья со всеми, кому не так повезло. И особенно — с очаровательным перворазкой, который рассматривает лучшие предложения Центра с таким видом, словно ему только что сообщили о смерти любимой бабушки.
— Привет, Ру!
Кажется, он обрадовался.
— Я думал, будет проще, а тут… Никто ничего… и так шумно… Ру! У тебя есть полчаса? Мне надо найти…
— Я тебя не слышу!
Вокруг взрывались петарды, гремела музыка. Ру вручила Керби свой бокал — четвёртый, кстати. Вертелась вокруг, пританцовывая и тормоша. Коктейли в Центре релакса хороши, после них трудно стоять на месте, пузырики поднимаются из живота, щекочут горло.
— Пошли танцевать! Я рыбка! Я сегодня твоя золотая рыбка! Любое желание! Но сперва — танцевать!
— Нет, Ру, нет! Послушай, мне надо…
— Я тебя не слышу!
Она схватила его за руку и поволокла за собой сквозь веселящуюся толпу, смеясь и пританцовывая. В ритме танца двигаться было проще, Керби пока ещё этого не понял, болтался сзади, уже почти не упираясь, но всё равно тормозя, покорный и несчастный. Толпа кончилась внезапно, вот только что толкали со всех сторон, и нету, остались сзади плотной спрессованной массой, качающейся в едином ритме, а впереди — край площади и проём боковой улочки.
Ещё не туннель — свода над головой не видать, только глубокая чернота. Но уже достаточно узко. Шум праздника отгорожен двумя поворотами, доносится глухо. Ру смеётся:
— Видишь? Здесь можно слышать друг друга! Я — твоя золотая рыбка! Ты захотел, и — ап! Загадывай новое желание! Ну? Чего ты хочешь?
Керби улыбается, растерянно и немного смущённо:
— Не знаю, сможешь ли ты… Тут такое дело… Понимаешь, я ищу одного инкуба…
— Ооо…
Как с разлёта об невидимый свод. Ру так обидно, что даже танцевать больше не хочется. Надо же, такой молоденький и красивый. И — мимо. Не угадала…
— Да… тут я тебе вряд ли чем-то смогу…
— Да нет же! Ты не поняла! — он ещё очаровательнее, когда краснеет. — Я ищу конкретного инкуба. Вот этого!
Над экранчиком древнего мнемика развернулось стерео — твёрдая в обнимку с Викингом-14 стандартной модели, модификации минимальны или вовсе отсутствуют. Когда-то Ру и сама от такого была в полном восторге, но сейчас лишь надувает губки:
— Такая линия плеч давно вышла из моды! А эти бёдра… Фу! Зачем тебе такое старьё?
— Он мой отец.
Сверху падает припозднившаяся феечка, чуть не задев Ру истрёпанными крыльями. Керби отшатывается, Ру не обращает внимания. Она смотрит на Керби, хмуря красивый лобик и топыря пухлую губку. Он, конечно, очень молод. Но достаточно ли он молод, чтобы ему никто ничего не объяснил? Сезонов пятнадцать, не больше, у твёрдых это вроде как даже не вылеток ещё, скорее — первая куколка. Много ли можно объяснить куколке?
Керби уставился на феечку — та упрямо пытается взлететь, несмотря на то, что и так отлетала чуть ли не вдвое больше нормы. Изорванные крылья не держат, феечка падает, скулит, молотит по чёрному глянцу покрытия маленькими кулачками. Злые слёзки текут по детскому личику, промывая на чумазых щеках грязные дорожки.
— Что с ней?
Керби пытается подойти и наклониться к скулящей истеричке, но Ру быстрее, и решение ею уже принято. Вклиниться между — и ловко оттеснить, спасая глупенького.
— Не суйся к ней. Ещё укусит, лечись потом…
Глаза у него вовсе не серые, а голубые. С очень красивым зелёно-коричневым ободком. Это хорошо видно, когда они становятся вот такими, почти квадратными…
— П-почему?
— Ну, это же феечка! К тому же — очень злая сейчас, не налеталась. Они совсем безмозглые до первой линьки. Только летать и любят. Не переживай, её скоро найдёт кто-нибудь из опекунов, феечек опасно одних оставлять, это все знают. Пошли!
— Куда ты меня тащишь?
Спросить удалось лишь у выхода на верхний мостик, где они остановились, пережидая группу организованных туристов-иномирян в сопровождении местного гида с острыми эльфийскими ушками и глазами в пол-лица: мостик был узкий, разминуться на нём невозможно. Туристы шли гуськом, посверкивали мнемиками. До этого Керби приходилось бежать за своей проводницей, спотыкаясь и почти падая, да он бы давно и упал на бесконечных лестницах и переходах, если бы странная красотка не стискивала его ладонь так, что и при желании не вырваться. А ведь пальчики такие изящные вроде, и кисть тонкая… но удивляться тоже было некогда, как и задавать вопросы. Дыхания не хватало, сердце грозило выскочить из груди, билось чуть ли не о зубы, горло горело, тут не до расспрашиваний.
Красотка моргнула удивлённо, пожала плечиком. Под переливчатой туникой качнулась роскошная грудь — слишком близко для сохранения внутреннего спокойствия. Керби сглотнул и поспешно перевёл взгляд на её лицо. Тоже хорошего мало. Вернее — много. Слишком…
— К винтажникам, конечно же!
Ярко-розовые пухлые губы — свихнуться можно! — раздвигаются в довольной улыбке, глаза сверкают в обрамлении пушистых ресниц.
— Твой папа, он… — точёный носик сморщен в лёгком недовольстве, — такое сейчас не носят! Было модно давно, сезонов пятнадцать назад. А то и больше. А винтажникам — самое то, они любят старьё!
Туристы проходят. Высокий измождённый парень в компенсаторном поясе захватывает мнемиком и Керби — словно случайно, вместе с панорамой. Керби делает вид, что не заметил. С обитателями спутников отношения и без того натянутые, лишний скандал ни к чему. Лунник последний в группе, проход на мост свободен, но белокурая красотка не спешит, перестаёт улыбаться, смотрит озадаченно. Наконец решается:
— Слушай, а зачем тебе?.. Твоя мама наверняка заключала контракт, иначе просто не бывает…