Толстолоб (ЛП) - Ли Эдвард. Страница 34

- Так что вы там пишите для "Вашингтон пост"? - спросил он, когда они ехали по 154-ому шоссе. Казалось, будто он задал этот вопрос для отвлечения внимания, чтобы сменить тему. Будто он не хотел больше говорить об аббатстве. - Статью о сельских общинах, что-то вроде того?

- Серию статей, три уикендных выпуска подряд. Социальная симптомология современной культуры Голубого хребта, - попыталась она сформулировать как можно выразительнее. - Мне нужны эти исследования. Люди, экономика, история и даже фольклор.

- Звучит интересно, - сказал Александер, сунув в рот сигарету.

Джеррика, сложив руки чашечкой, дала ему прикурить, затем закурила сама.

- Это будет более чем интересно, это будет шаг вверх по карьерной лестнице. Но я сейчас ругаю себя за то, что не взяла фотокамеру.

- Что? - нахмурился священник. - В аббатство?

- Конечно. Это аббатство такая же часть этого места, как и все остальное. Швейные цеха, публичный дом и самогонщики. Если это часть настоящего города, я должна написать об этом.

- Я хотел бы рассказать вам больше, но я не так уж много знаю. Все, что епархия дала мне это фотокопии планов и нотариально заверенный акт закрытия.

- Но вы знаете о самих монахинях, а это послужило бы замечательным дополнением к моей статье. - Джеррика вошла в профессиональный раж, почувствовала вдохновение. Возможно, запретное влечение к священнику подпитало ее креативность. Она знала, что может иметь такое влечение, какое захочет - она все еще не заполучила его, и это, казалось, возбуждало ее больше, чем все остальное.

- Поверить не могу, сколько прошло времени, пока мы были там, - сказал Александер. - Простите, что отнял у вас весь день, но, черт, вы сами попросились со мной поехать.

- Я отлично провела время, святой отец, - успокаивающе произнесла она. - Это была очень стимулирующая поездка. И я дождаться не могу, когда вы расскажете мне о монахинях.

Александер рассмеялся.

- Особо не о чем рассказывать, если только не хотите выслушать лекцию по аскетизму.

Когда они вновь проезжали мимо старой, закрытой церкви, он перекрестился. Чем больше самоотверженности, тем больше веры. Джеррика восхитилась этому, даже не зная почему. За всю свою жизни Джеррика ни разу не была в церкви, и верила в Бога не больше, чем в пасхального зайца. Она моргнула и покачала головой. Что он сказал?

- Что вы говорили? Что-то об аскетизме?

Внезапно священник показался ей нервным и напряженным.

- Я расскажу вам о них все, но... вы, вроде бы, говорили, что в городе есть таверна?

- Ага. "Перекресток". Кстати, мы с Чэрити были там вчера вечером. Просто поверните здесь, - сказала она, указывая на поворот на Мэйн-стрит, - и мы уже на месте.

- Отлично, - произнес он. - Как насчет того, чтобы разжалованный священник-дезертир угостил вас выпивкой?

Лицо Джеррики посветлело.

- Звучит здорово.

3

- Черт, Дикки, - сказал Тритт Боллз Коннер, потирая себе промежность. - После всего, что мы проделали с той толстухой у меня по-прежнему стоит.

Ох, блин, - мысленно простонал Дикки. Да этот парень - психопат.

- Может, нам пока затихнуть, а, Боллз? Может, на сегодня нам хватит, а? Послушай, я выпил бы сейчас холодного пива.

Тритт Боллз почесал свою дьявольскую козлиную бородку, задумчиво глядя в окно.

- Знаешь, что, Дикки? Черт. Думаю, ты прав. Холодное пиво было бы сейчас очень кстати. Давай пропустим по парочке.

Слава богу. Боллз мог быть реально серьезной проблемой. А та толстая тетка, которую они завалили сегодня? Боллз бил ее по пузу и заставил проблеваться? Он от этого так разгорячился, что потом даже подрочил в машине! Дикки не хотел больше участвовать в этом дерьме и очень обрадовался, когда Боллз согласился выпить пива.

Поэтому Дикки направил "Эль Камино" прямиком на парковку "Перекрестка". Но прежде чем сделать это, он посмотрел на товарища и посетовал:

- Ох, едрен батон, Боллз! Когда ты уже, наконец, угомонишься?

Боллз Коннер ухмылялся в ответ, словно мартовский кот, его джинсы были спущены до лодыжек. Он яростно дрочил, даже не замечая, что на его члене по-прежнему девкино дерьмо, и в следующий момент обильно кончил. Было похоже, будто к животу у него прилип сгусток клея ПВА.

- Говорю тебе, стоит мне вспомнить, как я отодрал в зад и прикончил ту толстуху, у меня сразу встает. Но теперь я классно кончил и готов выпить пива! Так что двинули!

4

Когда Джеррика и отец Александер вошли в "Перекресток", несколько голов повернулось в их сторону. Время будто замерло, лица окаменели, щелканье бильярдных шаров стихло, руки с дротиками для дартса застыли, занесенные для броска.

- А ведь мой брокер даже не Э.Ф. Хаттон (Американский бизнесмен, финансист и соучредитель крупной брокерской фирмы E.F.Hutton Co - прим. пер.), - пошутил священник. В следующее мгновение таверна снова ожила. Джеррика и священник заняли дальнюю кабинку.

- Приветики, святой отец. Мисс, - поздоровалась официантка, ангельского вида брюнетка в обрезанных джинсах и розовом топике. Через край ее шортиков выглядывал пупок. - Что вам принести?

- Кувшин пива, пожалуйста, - сказал Александер. - Неважно какое, главное, чтобы было холодное.

- Сейчас будет.

Над ними лениво вращались потолочные вентиляторы, разгоняя горячий воздух. Принесенное пиво тут же устремилось в пересохшее горло. Александер откинулся назад и вздохнул. Тяжелый день, наконец, дал ему о себе знать, но Джеррика чувствовала себя словно наэлектризованной. Она знала, что причина этого кроется в нем. Его присутствие придавало ей сил и энергии.

- Боже, хорошо-то как, - сказал он, делая очередной большой глоток из кружки.

- Ага. Особенно, после такого жаркого и тяжелого дня, - Джеррика отхлебнула из своей. Тем не менее, все ее внимание было по-прежнему приковано к отцу Александеру. Он совсем не походил на священника. Скорее на благородного гангстера, носящего пасторский воротничок ради хохмы. Она видела его голый торс - лицо выглядело так же. Худощавое, словно точеное. Очень выразительное.

Его очарование никак не отпускало ее.

- Так на каком этапе уже ваша статья? - спросил он.

- Пока только заметки. Я взяла с собой ноутбук, поэтому могу работать во время путешествия. Я здесь всего два дня. Но дело идет хорошо. Материал будет бомба.

- Не забудьте упомянуть меня, - пошутил он.

- О, не беспокойтесь. - Ее лицо озарилось улыбкой. - Упомяну... Но вы обещали рассказать мне о монахинях.

Ее замечание, казалось, позабавило его. Александер закурил сигарету, втянул в себя дым.

- Сестры Небесного Источника, - вспомнил он. - Это был орден монахинь-затворниц, которые делали хозяйственное мыло, похожее на слоновую кость. Очень твердое, так сказать. Они даже рясы носили.

- Но я думала, что все монахини ходят в рясах, - сказала Джеррика.

- Нет. Ошибочное представление. Второй Ватиканский Совет облегчил все правила, сделал немало послаблений. А что же Сестры Небесного Источника? Им было все равно, они не хотели слышать об этом. Они были епифанистками, типа француского иностранного легиона для монахинь. Брались за самую тяжелую, грязную, дерьмовую работу, которую могла предложить Церковь. Они верили в суровость веры.

- А как насчет вас? - отважилась спросить Джеррика. - Разве не все священники суровы?

Александер усмехнулся.

- Зависит от того, какое значение вы вкладываете в это слово.

- Ну, я имею в виду... - Она понимала, что не должна была спрашивать это, но любопытство не отпускало ее. - Священники дают обет безбрачия. Разве это не сурово?

- О, нет, это легко, - ответил он. - Ерунда.

- Но... - Она не выдержала. - Разве Бог не создал секс на радость людям?

- На радость тем, кто живет в христианском браке и любви, для продолжения рода. Но Бог не создал секс для того, чтобы его эксплуатировали, как это сейчас происходит. Только потому, что он приятен, не означает, что он дозволен всем. Героин тоже приятен, но, тем не менее, это - зло. Дьявол - повсюду, путает мысли верующих, и тех, кто мог бы уверовать. Это как карточная игра.