Возвращение легенд (СИ) - Ш. Дмитрий. Страница 54

— Пригляди, пожалуйста, за юным Тонгом, — удивила всех Цяо, попросив фуци с лёгким волнением в голосе. — Он такой неуклюжий, — огорчённо вздохнула.

Следом повернулась ко мне, протянув большую круглую пилюлю.

— Возьми. Это ценное лекарство пятого ранга. Называется дыхание жизни. Примешь в самом критическом случае. Говорят, даже мёртвого на ноги способно поднять.

— Цяо? — ещё сильнее, чем Цане, удивился Фунэ Фу, не ожидавшей от сестры такого поступка.

— Чего Цяо, — девушка мгновенно переключилась из образа милого котёнка в ворчливого демонёнка. — Я всю жизнь Цяо. Должна же побеспокоиться о своих инвестициях. Я вложила в Тонга деньги, — насильно впихнула мне в ладонь пилюлю. — Теперь он мне должен. Вот, — упрямо надула губки. — Большие деньги. Чтобы их отработать сделает мне два массажа. Не меньше! Запомнил, — снова повернулась ко мне. — Только попробуй не отдать долг. Кишки на шею намотаю, — угрожающе пообещала, сердито сверкая глазками. — Ничего не знаю, — бросила открывшему рот Фунэ Фу. — Моя личная пилюля. Куда хочу, туда дену.

— Ты уверенна, что бабушка одобрит такие дорогие подарки первому встречному? — осторожно уточнил Фунэ Чу.

— Естественно, — сфальшивила Цяо, растеряв всю воинственность. — Настолько же, настолько не уверена, что и дальше буду оплачивать ваши посиделки с друзьями в дорогих ресторанах, постоянно одалживая деньги на очередные авантюры, — угрожала прямым текстом.

— Всё поняли. Ничего не видели, ничего не слышали. Брат?

— Какая пилюля? — наигранно удивился понятливый Фунэ Фу. — Та которую ты оставила дома? О ней идёт речь?

— О ней, о ней, — довольно закивала Цяо, вновь расплываясь в улыбке.

Мда. Не этого результата ожидал, дразня Фу и Цане заигрываниями с Цяо. Чего-то не учёл, старый дурак. Как бы реально девочка ко мне ни привязалась. Пусть и взбалмошная, капризная, тиранящая напарников по команде, но всё же добрая и заботливая. Напомнила кое-кого из прошлого. Подумав об этом, почувствовал лёгкую грусть, которую быстро задавил волевым усилием. Как говорит Юй Фэн, если ты псих, это навсегда, а не на пять минут. Проходя мимо отвлёкшейся на братьев Фунэ Цяо, положил ей ладонь на плечо, слегка сжимая в знак признательности, буквально на секунду.

— Спасибо, — прошептал с теплотой в голосе.

Сразу же вышел во двор, ускоряя шаг. Лучше мне не видеть сейчас выражение лица Цяо, как и её братцев. Касание благородной незамужней барышни незнакомым мужчиной в приличном обществе воспринималось шагом очень смелым, недопустимым, за что родственники вполне могли воспылать жаждой мести, считая себя оскорблёнными, а её обесчещенной. Не пройдя и дюжины шагов, услышал, как меня догнала Цане.

— Знаешь, я ошиблась, — призналась с некоторым восхищением, — ты не псих. Ты грёбаный самоубийца!

— Но-но-но, — шутливо возмутился. — Я псих. У меня и заключение профессионального врача есть. Она даже как-то призналась, что имеет мантию гранд магистра алхимии и медицины. Так что в её словах можешь не сомневаться.

— Она? — переспросила, услышав совершенно другое.

Как-то избирательно у неё работают ушки. Захотелось тщательно проверить.

— И это всё, что тебя сейчас волнует? — недоверчиво уточнил, когда до границы реагирования первых рядов глиняных монахов оставалось совсем чуть-чуть.

— Нет. Ещё волнует, что мы сейчас будем делать? Стратег хренов. Не мог заранее обрисовать план?

— Нет. Потому что сам его не знаю. И вообще, думаешь с нами поделятся просто так, за красивые глазки? Ты же хочешь купить домик.

— Я-то да, а вот что хочешь купить ты, так и не услышала, — обвинила в сокрытии важной информации.

— Ничего, — честно признался. — Я делаю это не ради денег, а ради любви к искусству.

— Великая ночь! — закатила глаза фуци. — Долбанный псих самоубийца, — повторила, но уже другим тоном.

— Да, я такой, — задорно подвигал бровям вверх-вниз, провоцируя Цане, отвлекая от монахов.

Продолжить трепаться о всяких глупостях нам не дали. Пришлось срочно бежать, спасая свою жизнь. Я змейкой скользил между глиняных фигур, постоянно уклоняясь от боя, собирая за собой с каждой секундой всё увеличивающуюся толпу преследователей. Как и думал, у них срабатывала простейшая команда, приблизился посторонний, атакуй, пока он либо не покинет зону видимости, либо не зайдёт на запретную территорию. Таким образом, удалось увлечь за собой всех монахов, уводя на другую сторону дома. Чувствуя, как нам буквально палят пятки, Цане обогнала даже меня, время от времени обеспокоенно оглядываясь. С каждой минутой уклоняться от монахов становилось всё сложнее и сложнее.

— Сволочь, они же нас на лоскутки сейчас порвут! — не выдержала очередного увеличения хвоста из преследователей. — Ты видел сколько их?!

— Всё в порядке, верь мне.

Отвечать не было времени, сосредоточившись на том, чтобы не попасться. Это становилось реально сложно и опасно. Многих монахов приходилось уже разбивать на части, по пути, чтобы не оказаться зажатыми между ними. Цане дико запаниковала, но спасаться самой, пользуясь сверхскоростью, не спешила. Оттягивала этот момент до последнего, веря в то, что у меня есть план. Желая в это поверить, чтобы окончательно не пасть духом.

— Ты будешь последним человеком на земле, кому я хоть ещё раз поверю на слово. Клянусь! — в отчаянье завопила фуци, когда её хвостик на самом деле подпалили, как и край юбки.

Посчитав, что отведённое время вышло, с трудом пробился в нужную сторону.

— За мной!

Хорошо хоть монахи молчаливы как камень, иначе бы такой шум и ор поднялся, что услышать меня Цане не смогла бы даже с такими ушами. Сейчас они уже больше мешались друг другу, чем нам, постоянно сталкиваясь, строя живые пирамидки, карабкаясь по своим же дёргающимся товарищам, вызывая противный скрежет.

Безумный план, основанный на прошлых наблюдениях, сработал. Трудно сказать, чтобы случилось, будь иначе. Вокруг тучного жреца образовалось свободная площадка, окружённая толпами навалившихся друг на друга монахов. Как и в прошлый раз, нам предложили поединок с боссом территории. С трудом приводя дыхание в норму, приглаживая вставшие дыбом волосы и туша одежду, Цане с подозрением уточнила.

— Только не говори, что твой гениальный план состоит в том, чтобы привести нас к этому чудовищу?

— Хорошо. Считай я промолчал.

Не сказал бы, что я настолько спокоен и уверен в себе, как пытался показаться напарнице. Однако, отчаиваться рано. Попадал и в более худшие ситуации.

— Я тебя ненавижу, — по-моему вполне искренне призналась Цане, заставив усмехнуться на такое нелепое заявление.

— Не думай, что это что-то поменяет в наших отношениях.

— Да нет между нами никаких отношений! — взбесилась окончательно выведенная из себя фуци, переходя на нужный мне настрой.

— Нет, так нет, — беззаботно пожал плечами. — Чего тогда так бесишься?

— Я не бешусь! — громче чем надо прорычала Цане, собираясь прибить меня на месте.

Сияющему во всех смыслах жрецу, видимо, надоело ждать, пока мы наговоримся. Прекратив изображать отрешённого от мирских забот святого, грузно направился в нашу сторону, надувая щёки. Ну-ну, не долго тебе пыжиться. Терпеть не могу святош.

— Надеюсь, не забыл, что он может дышать огнём похлеще иного дракона, а также обладает аурой очищения? — изменившимся голосом напомнила Цане, обеспокоенно отступая.

Про меня враз забыла. Ну что за непостоянство.

— Поверь, если бы не это, меня бы здесь не было, — заверил со всей серьёзностью. — Как ни странно, но разобраться со жрецом будет даже проще, чем с генералом.

— Не верю ни единому слову, — нервно отозвалась, не сводя взгляда с медленно приближающегося жреца.

Весь авантюрный план строился именно на упомянутых особенностях стража восточного района поместья. Каким бы грозным противником он ни выглядел, но, по сути, оставался всего лишь куклой с набором вложенных команд. Наполнив очаг энергией ци, до краёв, произнёс истинное имя, вливая в него всю возможную силу. Аура незримо завибрировала на недоступной для восприятия Цане частоте, служа проводником. В этот раз я обратился не к игривому ветру, а к буйному пламени. Глиняные болванчики использовали самый обычный огонь, берущий своё начало от чистой стихии, а не от аспектов родословных. Без собственной души и воли. Поэтому он с радостью отзывался на истинное имя, обретая отражения уже моей души, становясь проводником именно моей воли. Эту маленькую особенность заметил ещё когда нас пытались спалить в самый первый раз, при прорыве к дому.