Скарлетт (ЛП) - Коул Дженна. Страница 6

Ответы, которые я намерена получить завтра.

Глава 4

БЬЮ

Офис моего отца располагается на втором этаже особняка, большие живописные окна обеспечивают беспрепятственный обзор на нашу подъездную дорожку. В этом зрелище нет ничего особенно захватывающего, кроме того, что мой отец может следить за тем, кто входит и покидает его территорию прямо из-за своего стола. Крошечная красная птица пролетает мимо окон, её растрёпанные перья — чёткое напоминание, что мы находимся на её территории.

Я расслабляюсь в его кресле, закинув ноги на его стол, когда он входит внутрь такой же холодный как зима. Много лет назад мой дедушка стал обладателем этого стола ручной работы, он сделан из самого лучшего красного дерева, которое только можно найти. Полагаю, что дедушка и мой отец разделяют одинаковый вкус как в мебели, так и в женщинах. Они оба готовы заплатить целое состояние, чтобы найти и приобрести самые красивые экспонаты со всего мира.

— Ну привет, сынок. Рад тебя видеть.

Вообще-то мне не особенно нравятся эти визиты к отцу, но важно показать единый фронт, особенно в последние месяцы моей кампании. Фамилия Беллами обладает силой в Саванне. Наша табачная плантация принадлежала нашей семье на протяжении многих поколений и производит одни из лучших сигар в мире. Моего отца всегда уважали за то, что он толковый бизнесмен, отчасти из-за успеха, которого он добился в табачной индустрии, а отчасти из-за бизнеса, который он ведёт за закрытыми дверями. За счет старых денег приходит определенное количество власти.

— Кто она такая? — я размахиваю тонким файлом с её досье в руке. Я просмотрел его раньше, но мне не за что было ухватиться.

— Кто такая, кто, Бью?

— Новенькая в городе. Та, с отчётливым акцентом, которая пытается его скрыть, но очевидно, что она из Нью-Йорка.

— Не припоминаю, — он небрежно отмахивается от меня, пока выбирает сигару из своего хьюмидора (прим. ящик, шкатулка для хранения сигар). На нём выгравирован наш фамильный герб и буква «Б» такая же, как и на наших сигарах.

Я открываю файл и скользящим движением раскладываю перед ним.

— Кто она? — спрашиваю ещё раз, указывая на её фотографию.

Из моего офиса в центре города открывается вид на самый популярный фонтан в Саванне. Тот же самый, что она посещает каждый день. И да, я заметил её, но если честно, кто бы нет? Её мягкие черты лица и редкая улыбка сведут с ума любого мужчину. И так завораживающее то, как она превращает монеты в желания, когда бросает их в фонтан. То, как надежда появляется и исчезает в её глазах вместе с кругами на воде. Я потянул за ниточки, но кроме имени и адреса, трудно найти доказательства того, что она вообще существует.

Мой отец просматривает досье, а затем небрежно бросает его на стол.

Он раскуривает сигару и садиться в одно из кресел напротив меня.

— Она не та, о ком тебе стоит беспокоится, сынок. Тебе стоит сосредоточится на предвыборной компании, и сейчас не нужно отвлекаться.

Часть меня понимает, что он прав, однако уже слишком поздно. Я уже отвлёкся и ловлю себя на мысли, что беспокоюсь о её безопасности больше, чем о моей кампании.

— Хватит нести чушь, пап. Ты можешь рассказать мне, что делает её досье на твоём столе, или я сам разберусь.

— Держись от неё подальше, Бью. Она будет стоить тебе выборов. Она слишком молода для тебя. Если ты ищешь настоящую женщину, всегда есть — Стефания. Она спрашивала о тебе.

— Её отец преступник.

— Он превосходный деловой партнер, а она красивая женщина. И у вас двоих есть история.

— Ага… история её измен, — напоминаю ему я.

— Вы оба были молоды, эту обиду можно простить.

— Господи, пап, ты что, бл*дь, беспокоишься за моё счастье?

— Конечно, да! — выкрикивает он. — Я работал день и ночь, чтобы обеспечить тебе победу на этих выборах.

— Ну, тогда у меня есть для тебя новость. Мне не нужна твоя помощь, чтобы победить! — я встаю и хватаюсь за край стола так сильно, что мои костяшки побелели. Я наклоняюсь над столешницей, приближаясь к нему как можно ближе, и убеждаясь, что он услышит каждое слово, что я сейчас произнесу. — Если я выясню, что ты знаешь об этой девушке больше, чем мне рассказал, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты подарил мне жизнь.

С этими последними словами, я ухожу. Я не сомневаюсь, что он знает всё о ней. Я никогда раньше не чувствовал необходимости никого защищать, но, возможно, это просто часть её привлекательности. Она не из тех девушек, которые готовы открыться кому угодно. Она пойдёт в бой одна... и победит. А сейчас, мне просто необходимо убедить её, что ей не надо этого делать.

Весь ресторан замирает, когда замечает, как она входит через тяжелые двойные двери. Чёрт, даже мне пришлось ослабить узел своего галстука, когда я заметил её. Она уверенно идёт, возможно, даже немного опасливо, но с таким одиноким видом, что Вам непременно захочется это исправить, но так никогда полностью и не удастся уловить. Она привлекает молчаливое внимание, а когда заходит внутрь, то как будто приносит с собой тёплый летний ветерок.

— Прости, что опоздала, — её слова поспешные, но при этом искренние. — Я потеряла счёт времени.

Она опоздала на пятнадцать минут и лжет. Она не потеряла счёт времени. Она снаружи разговаривала с Чарли — бездомным, которому мы все пытались помочь бесчисленное количество раз. Я видел, как она выговаривала ему, грозя пальцем, когда он сделал глоток из своего коричневого бумажного пакета — и я хихикал. Его не мучала совесть от признания, что он наслаждается спиртным. Когда лекция закончилась, она обняла его и дала ему немного денег перед тем как зайти внутрь.

— Всё в порядке, — я встаю, приветствуя её поцелуем в щёку. Она пахнет распустившимися цветами и солнечным светом. Прошлой ночью она была одета так, чтобы её трахнули, но сегодня она в свободном платье с цветочным принтом и выглядит абсолютно сногсшибательно. Я выдвигаю для неё стул и помогаю сесть. — Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — улыбается она, и я не могу не заметить, как вспыхнули её щеки.

— Я уже заказал для нас, надеюсь, ты не против.

— О... конечно нет, — она кладет салфетку на колени. — Это мило с твоей стороны.

Её глаза расширяются, когда официант приближается к нашему столику с моим любимым десертом. Он ставит между нами большой кусок лимонного пирога. Он тёплый. Украшен белой глазурью. Официант кладёт на стол две блестящие вилки, а потом уходит. Скарлетт облизывает губы, и это многократно увеличивает мой интерес к тому, что я хочу взять. Нельзя отрицать, что она будет намного вкуснее после первого кусочка пирога.

— Знаю, что обещал тебе обед, но десерт — так недооценивается, — я улыбаюсь про себя, думая обо всех женщинах, с которыми это провернул, и о выражении чистого презрения, которым они меня одарили. Скарлетт же хватает вилку, и я смотрю, как она погружает её в лимонный пирог. Она подносит вилку ко рту и делает совсем не скромный укус.

— Я согласна, — её глаза сверкают, когда она облизывает губы своим розовым язычком.

«Е*ать».

— Он невероятен, — она указывает вилкой на десерт и издаёт нежный стон. — Если в этом состоял твой план заполучить мой голос — то он твой, — когда она делает второй укус, то ловит, что я на неё пялюсь. Мы не спускаем глаз друг с друга, когда румянец распространяется по её лицу и всё её нежные черты лица становятся розовыми. Я чувствую, как мой член упирается в штаны.

Она опускает вилку и подносит стакан холодной воды к губам. Делает глоток и перед тем как вернуть стакан на стол, болезненно медленно проглатывает воду, глядя на меня в процессе. Это явно стратегический ход. Как только её позвоночник выпрямляется как струна, я ощущаю перераспределение власти в комнате. Она смотрит на меня, как будто на пятьдесят процентов она — ангел, а на оставшиеся пятьдесят — дьявол, и я понимаю, что мне пи*дец.