Не склонив головы - Калачев Владимир Сергеевич. Страница 16

Доктор Майер поднялся навстречу гостю, Рамке приветливо улыбнулся и наклонил голову:

— Добрый вечер, уважаемый профессор.

— Здравствуйте, герр Рамке.

Глубокие складки, прорезавшие высокий лоб ученого, придавали его лицу усталый вид. Рамке вежливо осведомился:

— Вам нездоровится? Я не вовремя?

— Да, герр Рамке, сегодня…

— Как жаль, но уважаемый профессор, — все с той же вежливой улыбкой перебил Рамке, — дело никогда не ждет, — он развел руками, печально вздохнул: — Да, да, профессор, кто теперь отдыхает?! Нет, в Германии, право же, не найти такого человека. Хотя творится у нас теперь много непонятного, — добавил он как-то вскользь.

— Вот именно непонятного, — сдвинул свои густые брови Майер. Припоминая что-то, он спросил: — Вы, герр Рамке, сегодня не видели майора Шницлера?

— С какой стати, профессор? — по лицу гостя пробежала тень. Про себя он заметил: «Шницлер чем-то обеспокоил доктора?» Гостю явно не понравился неожиданный оборот в разговоре.

— Ну, как же, этот офицер гестапо ваш хороший знакомый… — напомнил доктор своему гостю.

— Не настолько, как вы полагаете, — опять без желания продолжать разговор на эту тему отозвался Рамке. Он сел в кресло и, спросив разрешения, взял со стола сигару, аккуратно обрезал, закурил.

— Собственно, уважаемый профессор, я приехал к вам посоветоваться относительно закупки новой партий полуфабрикатов для нашего предприятия. — Рамке выпустил кольцо дыма, свободно закинул ногу за ногу. — Если позволите, профессор, я коротко изложу вам суть дела.

— Опять закупки… курс акций… — Майер невольно поморщился.

— Но, уважаемый профессор, это и ваши дела, — возразил Рамке.

— Сколько раз я просил, чтобы вы сами решали все вопросы. — Ученый посмотрел на гостя и понял, что Рамке крайне недоволен. Доктор опустился в кресло напротив гостя.

— Хорошо. Я слушаю вас…

…В 1937 году незадолго перед смертью отец Майера передал в руки своего единственного наследника — сына все дела по управлению небольшим промышленным предприятием — заводом точных приборов. Но старый предприниматель очень скоро убедился, что его сын не хочет и не может успешно вести дела. И тогда отец посоветовал сыну взять в компаньоны опытного инженера и передать ему управление заводом.

Выполнить волю умершего родителя оказалось не так просто. К тому времени финансовое положение предприятия настолько пошатнулось, что никто из знакомых промышленников не пожелал вкладывать свои капиталы в столь бесперспективное дело. Сам доктор был целиком поглощен научно-исследовательской работой в центральной лаборатории мощного концерна «Динкельбарх-верке», поэтому не мог найти способ поправить дела на собственном заводе. От полного разорения, как считал ученый, его спас герр Рамке…

Около двух лет назад Майер получил письмо из Америки, от старого знакомого отца, Доктор никогда не видел этого человека, но помнил, что отец всегда очень хорошо отзывался о нем. И вот, совершенно неожиданно — от него письмо. Американский немец советовал Майеру принять в дело пайщиком состоятельного и опытного дельца Рамке. «Он не пожалеет сил, чтобы наладить производство, и будет лично заинтересован в этом, — писал старый друг семьи. — Рамке — молодой, энергичный коммерсант, располагает солидным капиталом, что, безусловно, поможет оздоровить предприятие».

В конце письма указывался адрес Рамке.

Так доктор Майер познакомился с Рамке, который с первой же встречи произвел на ученого хорошее впечатление. Всегда подтянутый и аккуратный, Рамке без лишних слов занялся делами на заводе, вложив в предприятие солидный капитал и, став совладельцем, он по-настоящему поднял производство.

Через год Рамке добился процветания в делах предприятия и своих собственных. В его руках очутился контрольный пакет акций завода.

Доктор Майер не имел претензий к Рамке. Наоборот, ученый почти совсем освободился от хлопот на своем предприятии, мог снова целиком отдаться любимому делу — радиолокации. Кроме того, через некоторое время Майер начал получать от завода прибыль — вдвое большую, по сравнению с тем, что имел раньше. Понимая, что его материальное положение улучшилось благодаря стараниям Рамке, доктор Майер проникся еще большим уважением к этому удачливому промышленнику и чувствовал себя обязанным ему.

Однако полгода назад произошло событие, чуть было не испортившее отношения между этими людьми…

Доктор Майер как-то задержался в лаборатории. Опыты проходили удачно, ему не хотелось прерывать их. Поэтому доктор отпустил своих ассистентов поздно. А примерно через час после того, как все ушли, доктор закончил дела и, включив в своем кабинете свет, распахнул окно. Он с удовольствием постоял несколько минут, вдыхая свежий воздух. Уставший, но довольный прошедшим днем, Майер не зажигал свет, убрал свои бумаги в сейф и собрался ехать домой. Он позвонил в гараж. Шофер сказал, что сможет подать машину лишь минут через двадцать.

Ученый вышел из лаборатории, решив подождать машину во дворе. Было тепло, чуть-чуть влажный ветерок приятно обдувал лицо. Майер остановился под старой липой. Воздух, казалось, был полон приятного, немного сладковатого аромата липового цвета. Над головой шелестели листья. Сквозь густую крону где-то далеко-далеко мерцали звезды. Доктор, окинув взглядом огромный двор, тускло освещенный фонарями, прикрытыми маскировочными козырьками, стал наблюдать, как солдаты охраны, придерживая рукой автоматы, неторопливо прохаживаются вокруг.

Через некоторое время внимание доктора привлек длинный лимузин, показавшийся из-за угла. Лимузин бесшумно подкатил к лаборатории. Из него вышли два человека и скрылись в здании лаборатории. Подойдя ближе, Майер увидел, что машина чужая. Было непонятно: кто мог пожаловать в столь поздний час? В это время лаборатория обычно находилась под замком. И это прекрасно знает охрана. Но почему же тогда солдаты беспрепятственно пропустили неизвестных в здание? Встревоженный и удивленный, ученый подошел к машине. В ней сидел лишь один шофер.

— Позвольте, кто…

— Не могу знать, — предупредил вопрос водитель.

Доктор Майер еще раз посмотрел на здание лаборатории, направился в подъезд.

Уже в коридоре Майер чуть было не столкнулся со Шницлером. Гестаповец выходил из кабинета ученого. Вслед за ним шел какой-то человек в форме эсэсовского офицера. Когда эсэсовец повернулся, ученый увидел, что это Рамке, который при всяком удобном случае подчеркивал, что он абсолютно не интересуется делами доктора Майера в лаборатории. «Моя стихия — коммерция», — невольно вспомнил ученый любимое выражение Рамке.

Встретив Рамке и Шницлера в лаборатории в столь поздний час, Майер от неожиданности растерялся. В свою очередь растерялись и запоздалые посетители, вернее, только один Шницлер. Рамке, наоборот, выглядел так, словно ничего не случилось. Он сразу же заговорил.

— Дорогой профессор, очень рад. Я разыскивал вас. — Рамке кивнул в сторону майора: — Герр Шницлер, мой старый знакомый, он любезно вызвался помочь.

— Так поздно? — все еще не понимая, зачем так срочно он потребовался Рамке, спросил Майер. Ученый пристально посмотрел ему в глаза. Они ничего не выражали, были, как всегда, бесцветны, холодны. — Вы застали меня здесь случайно. Совершенно случайно, — повторил ученый.

— Ну, вот видите, герр Шницлер, — обратился Рамке к гестаповцу. — Я говорил, не стоит нам ехать в лабораторию, — и сухо добавил: — Конечно, нам помог случай.

— Нет, отчего же, мы…

Рамке не дал гестаповцу договорить, бесцеремонно перебил его, повернулся к Майеру:

— Мне нужно переговорить с вами, профессор. Все о заводских делах, — добавил он.

— Разве вы, герр Рамке, не могли подождать до завтрашнего дня?

— В данном случае, профессор, срочно нужна ваша личная подпись. — Рамке перешел на деловой тон. Он коротко сообщил Майеру о том, что один баварский промышленник сегодня вечером согласился вложить крупную сумму в их общее предприятие. Но он, конечно, требует гарантийный процент в прибылях.