Тайна трех подруг - Королева Лариса Анатольевна. Страница 53

— Что объяснять, когда ребята уже мертвы! Твой мент застрелил их! За что? Они бы не выдали тебя. И я не выдам! Отпусти хотя бы меня! Моей дочке всего один годик! Боже мой, у тебя ведь тоже есть дети!

— Охранник стрелял в ребят? — В голосе табасаранца слышалось неподдельное изумление. — И что потом?

— А потом из-за угла появился мужчина в маске и убил твоего охранника. Вот что случилось!!! Умоляю, позволь уехать, не преследуй! Моя жизнь все равно кончена, дай вырастить ребенка.

— Что ты несешь, Рина? Давай встретимся и поговорим спокойно. Где ты находишься?

— Этого я тебе не скажу!

— Хорошо, не говори. Подъезжай прямо сейчас к скверу напротив поликлиники. Я подойду туда. И привези мне дипломат, — велел кредитор, вовлекший должников в преступление.

— У меня нет дипломата. Его унес тот, кто убил охранника.

— Ты хочешь сказать, что твой муж, его друг и милиционер убиты?

— Все убиты, все! А ты заботишься только о своем чемодане.

— Ты говоришь несусветные вещи, девочка. Этого не может быть, о чем ты рассказываешь? Ты, верно, не в себе. Если боишься меня, то приезжай к Лане. Ее-то ты не боишься? Нам надо все обсудить. И захвати с собой дипломат. Пойми, тебе все равно не удастся сбыть такой товар.

— Я не верю тебе! И у меня нет дипломата!

Рината резко опустила трубку на рычаг и снова бросилась к спасительному дому в надежде, что об этом убежище Кафлан узнает не скоро и у нее еще есть время, чтобы решить, как быть дальше. Она сидела на диване, на котором вчера спал Гоша, обхватив голову руками, тихонечко скуля и раскачиваясь из стороны в сторону. На подушке осталась вмятина от головы ее товарища, которого уже нет в живых, перед глазами стояло мертвое лицо Павла с застывшим на нем подобием недоуменной улыбки…

Обезумевшая женщина предавалась своему горю, не видя выхода из создавшегося положения, и вдруг воспаленный мозг обожгла первая разумная мысль: Наташка! Как же она могла забыть о подруге? Ведь и ей, скорее всего, грозит опасность. Кафлан знает, что они с Гошей собирались пожениться, и может подумать, что дипломат хранится у нее. Кроме того, Ринате срочно нужно было обсудить случившееся и посоветоваться. Она снова бросилась на улицу к телефону-автомату, хваля себя за то, что благоразумно запаслась двухкопеечными монетами.

Набирая номер телефона общежития, думала, что придется долго ждать, пока вахтерша поднимется на третий этаж сама или попросит кого-то из проходящих мимо жильцов вызвать Наташу. Но трубку подруге передали почти тотчас же, будто та сидела рядом с аппаратом и ждала звонка.

— Наташка, Наташка, — только и смогла выговорить Снежина.

— Да, Рина, я все знаю, я была на месте трагедии, — скорбно отозвалась подруга. — Ты чудом меня перехватила, я уже собралась ехать к Лане.

— К Лане сейчас нельзя! — в отчаянии выкрикнула Рината.

— Да я знаю, что нельзя. Но хотя бы узнать…

— Нет! Немедленно хватай Женьку, документы, ценные вещи, все деньги, что у тебя есть, и мчись ко мне. Я сейчас назову тебе адрес. Только никому-никому его не говори… И не бери такси! Поезжай на автобусе и, когда выйдешь на остановке, посмотри, чтобы за тобой никто не следил.

— Ладно, — неуверенно согласилась Наташа. — В течение часа буду. — В голосе ее сквозило явное недоумение.

Когда Рината вернулась в квартиру, Ангелина стояла в своем манеже, держась ручками за веревки, и улыбалась.

— Па-па, — вдруг четко выговорила она.

Надо же было, чтобы именно в этот ужасный день дочка произнесла свое первое слово! Павел верил в примету, что если ребенок сначала скажет «папа», то следующим в семье родится мальчик, и часами твердил, сидя перед малышкой на корточках: папа, папа! И его старания не пропали даром.

— Па-па, — повторила Лина.

Рината потеряла сознание.

Обнаружив себя лежащей на полу, в первые мгновения никак не могла понять, что произошло. С трудом пришла в себя, поднялась, отправилась в кухню выпить воды, вдруг все вспомнила и задергалась: может, Наташка звонила в дверь, а она валялась тут без чувств и не слышала. Подошла к двери, прислушалась, заглянула в глазок. Никого.

Подруга приехала, как и обещала, примерно через час после звонка. Рината кинулась ей на шею, зарыдала. Женька сразу же затопала в направлении манежа, оставляя на паркетном полу мокрые следы от крошечных сапожек.

— Господи, Пата, что делать-то теперь, что делать! — запричитала юная вдова. — Как я теперь без Павла? Надо скрываться, бежать!

— Почему без Павла? С ним-то что случилось? — глупо спросила Наташа, стоя посреди комнаты и озираясь по сторонам в поисках подходящего места для своей куртки.

— Ты же сказала, что все знаешь. Павел с Гошей погибли! Этот мент застрелил их наповал.

— О господи, — сказала Наташа и опустилась на диван. — Вот оно что. А про Лану ты, значит, не слышала?

— Нет.

— Сегодня рано утром Лана взорвалась в своей машине.

Рината снова потеряла сознание.

Глава 9. Планы, перевоплощение, побег

— У-у-у, — дурным голосом по-бабьи выла Рината. — Их всех убили, убили, и нас тоже убьют, мы все умрем…

— Не голоси, — пыталась отрезвить ее подруга. — Лана пока еще жива.

Но Рината продолжала безостановочно выть на одной и той же ноте, как заевшая пластинка. И тогда Наташа резко, с размаху выплеснула ей в лицо стакан воды, и несчастная, захлебнувшись, внезапно замолчала, будто с пластинки резко сняли патефонную иглу.

Наташа рассказала, что сегодня утром Лана собиралась поехать в женскую консультацию. Ровно в восемь она села в свою машину, которую, как и обещал, подарил ей Кафлан, завела и прогрела мотор. Но проехала всего несколько метров, и тут раздался взрыв. Прибывшие на место сотрудники милиции сразу же разобрались, в чем дело: к выхлопной трубе проволокой была привязана боевая граната. От ее кольца к растущему рядом дереву шла тонкая, почти невидимая леска…

Пострадавшую увезла «скорая». Опера, узнав у соседей, что девушка жила одна, вскрыли квартиру. Над телефонной тумбочкой к зеркалу скотчем была прикреплена бумажка. Неспособная запомнить наизусть ни одной цифровой комбинации, Лана записала «Рината, Наташа» и еще несколько имен. Стоматолога в списке не было. Любовнице было строго-настрого запрещено звонить, и неизвестно, знала ли она вообще его домашний номер.

— Кафлану-то что сообщать, — недобро улыбнулась Рината. — Он все знает. Он ее и взорвал.

— Не думаю, — строго сказала Наташа. — Он любит Лану и очень ждет появления на свет сына. Они собирались вскоре уехать вдвоем, чтобы ребенок родился уже в Америке и автоматически стал гражданином страны. Там такой закон.

— Ну, значит, это сделала жена Кафлана, чтобы он от нее не сбежал.

Наташе в общежитие позвонили из милиции около десяти утра, сообщили о несчастном случае и пригласили к шестнадцати часам прийти в отделение. Но она тут же оделась и поехала к дому Ланы, где над искореженным автомобилем еще работали эксперты, которые не позволяли проходить за ограждение. Квартира была уже опечатана. О гранате подруга пострадавшей услышала от группы собравшихся у дома мужчин, обсуждавших небывалый случай…

— Страшно так, — говорила она Ринате. — Взрывом стекла в доме повыбивало. От машины осталась черная груда металла и кровь на снегу…

Соучастница ограбления вспомнила, что не видела крови своего мужа, лишь у Гоши вытекала тоненькая струйка изо рта. И пожалела, что открыла погибшим лица: пусть бы оставались в памяти живыми. Она принялась рассказывать Наташе о своей трагедии, и подруги стали обсуждать страшные события черной субботы на все лады.

Обладающая математическим складом ума Наташа старалась «расставить все по своим местам» и «разложить по полочкам». Выспрашивала у подруги все мельчайшие подробности плана ограбления и его реализации на месте. Выстраивала возможные версии, почему развитие событий пошло по иному сценарию.

— Если бы Кафлану надо было убить Гошу с Павлом, он нашел бы не такой громкий способ привести свой приговор в исполнение. Подстроил бы автомобильную аварию, например. Если ему действительно так нужен был дипломат из сейфа, то почему не подождал, пока ребята его принесут? Не верил, что отдадут? Зачем тогда посылал их на дело? Сразу бы и договаривался с тем человеком, кто появился в последнюю минуту. Сплошные нестыковки, — резюмировала она.