Лавка колониальных товаров (СИ) - Барышев Александр Владимирович. Страница 18

А Бобров подхватил свои узлы, Серегу, и потянул его в сторону постоялого двора.

— Так, Лысый, у тебя хоть какие-то деньги остались, или ты умудрился просадить все?

— Ну, шеф, за кого ты меня держишь? — обиделся Серега.

— Тогда давай прикинем наши возможности, потому что завтра утром у нас встреча с Вованом и Юркой. А нам до послезавтра надо наскрести триста драхм.

— Да как не фиг делать, — нагло заявил Серега.

Они зашли в свою комнату, приперли дверь, так сказать, во избежание, и выложили на низкий столик всю наличность. Всей наличности вместе с заработанным сегодня оказалось сто тридцать шесть драхм и три обола.

— Не густо, — сказал Бобров. — Не хватает всего сто шестьдесят четыре драхмы. Теперь давай глянем товар.

Серега распотрошил тюки.

— Так. У нас осталось шесть кусков тканей по десять метров, у нас осталось двенадцать ножей и небольшая куча хлама, которую я брал в расчете на папуасов. Там несколько стеклянных бус, десяток зеркалец разного вида и четыре набора пряностей.

— А что за пряности? — заинтересовался Серега.

— Да я в них не разбираюсь, — отмахнулся Бобров. — Только и могу, что красный перец от черного отличить. По цвету, как ты понимаешь. Атак, ящичек такой деревянный и в нем восемь отделений, заполненных разной фигней. С надписями конечно. То есть, что там, понять можно. И таких ящичков целых четыре. Чего я их купил — уже не помню.

— Не забудь еще один кусок ткани и два ножа у Никитоса, — сказал Серега.

— Это пусть пока у него и побудут, — ответил Бобров. — Ладно, зови Агафона. Попробуем ему все это всучить.

Серега кивнул и вышел, а Бобров стал быстро собирать все, сворачивать и складывать в аккуратные стопки и кучки.

Серега с Агафоном явились вскорости. Было ощущение, что Агафон дожидался, пока его позовут буквально за углом. Он вошел следом за Серегой не сказать чтобы робко, но и не нагло, а как человек, знающий себе цену. Бобров не стал произносить речей, он просто развернул перед Агафоном кусок ткани и сказал:

— Двадцать драхм.

Агафон в лице совершенно не переменился, но Бобров на лицо и не смот-рел, он смотрел на руки. Вобщем через пятнадцать минут Агафон умчался за деньгами (Бобров проверил по часам), а Серега стал сворачивать ткани.

— Сто тридцать пять, — сказал он. — Не хватает всего каких-то двадцати девяти. Доставай зеркала и бусы, будем из Агафона папуаса делать.

Бобров ухмыльнулся, представив толстого трактирщика в юбке из тростника и с кольцом в носу.

Когда Агафон вернулся с деньгами, первое, что он увидел, был Серега, который, стоя у окна, норовил разместить солнечного зайчика на носу у Боброва. Тот конечно отмахивался со словами: «Оставь свое баловство». Поверх хитонов у обоих висели длинные стеклянные бусы. У Сереги бусы висели в два ряда.

Агафон передал мешочек с драхмами Боброву и тот небрежно сунул его себе за спину.

— А что это? — спросил Агафон, имея в виду Серегину забаву.

— Да зеркало, — небрежно ответил Бобров, поправляя свои бусы и тем самым акцентируя на них внимание Агафона.

Однако Агафон на бусы не повелся. Вернее, он их оставил на потом. Просто типичный папуас. Он подошел к Сереге и тот показал ему на ладони маленькое зеркальце, которое женщины обычно носят в своих сумочках. Блестящий стеклянный прямоугольник подействовал на прожженного трактирщика как золотое ситечко на Эллочку. Но Агафон «Двенадцать стульев» явно не читал, поэтому свою реакцию на блестящую безделушку не соизмерял. Он как-то робко протянул руку и Серега, улыбаясь краем губ, вложил в нее зеркальце. Когда Агафон увидел в нем часть своей физиономии (чтобы влезла вся, ему необходимо было трюмо), восторгу его не было предела.

— Сколько? — спросил он и голос предательски дрогнул.

Но Бобров не собирался пользоваться слабостью клиента. Он собирался пользоваться его расположением. Поэтому он вывалил перед Агафоном все наличные зеркала и заявил:

— Тридцать пять за все.

Агафон отреагировал практически мгновенно.

— Беру! — чуть ли не закричал он, видимо, боясь, что Бобров вдруг передумает, с большим сожалением отдал зеркальце Сереге и рысью убежал за деньгами.

Серега подождал, пока его шаги стихнут в конце коридора и сказал:

— Ну вот, можно сказать, дом у нас в кармане, — подумал и добавил. — И лавка тоже. Жаль, что мы не хозяева.

— Жаль, — согласился Бобров. — Ну, надеюсь, Никитос нас кидать не наме-рен. Но договор аренды или как там у них называется составить все-таки надо. И еще. Очень хорошо, что Агафон не поинтересовался происхождением тканей. Забыл от жадности наверно. Запомни, если пристанет, то наш корабль затонул недалеко от берега, и мы имеем возможность оттуда потихоньку товар доставать. Где затонул корабль мы, естественно, не скажем. Ну если только под пыткой. А вот то, что ткани сухие — наш прокол. Надеюсь, он не обратит на это внимания.

— Я понял, — сказал Серега. — Шеф, а ведь у нас еще куча ножей осталась, и бусы, и эти, как их — пряности. Да мы же богатые люди.

— Богатые мы по меркам местного охлоса, — сказал Бобров. — А вот по меркам местного же олигархата, мы нищеброды и голь перекатная.

— Я не совсем усек, охлос это, простите, кто?

— Ну, бедняки, если по-нашему. Надеюсь, ты не будешь интересоваться, что такое олигархат?

Серега помотал головой и сказал просительно:

— Шеф, мы сегодня только завтракали, а уже скоро солнце сядет…

— Действительно, — спохватился Бобров. — А я думаю, что так есть охота. А оно вона что. Пойдем, конечно.

Утром Бобров подскочил по мелодичному сигналу будильника, вмонтированного в часы.

— Серега! — крикнул он. — Вставай! У нас сегодня много дел!

Серега оторвал взлохмаченную голову от валика, который здесь был вместо подушки.

— Ни сна, ни отдыха, — проворчал он.

— Вставай, вставай! — поторопил его Бобров. — Ловушку пойдем проверять. Ты еще не забыл, что у нас сегодня рандеву?

Серега вскочил как уколотый в задницу. Хорошо, что одевать кроме хитона было нечего. Они по очереди умылись, поливая друг другу из кувшина.

— Блин, опять грести, — с тоской сказал Серега.

— Лодку приличную надо, — вздохнул Бобров. — На нашу пирогу парус не поставить. Ты пока запиши наши пожелания. Только не проси слишком много, денег не хватит.

Серега схватился за карандаш.

Сборы заняли от силы пятнадцать минут. Прихватив с собой свернутую сетку для рыбы и завернутое в полиэтилен послание к «потомкам», Бобров с Серегой выскочили на улицу и, шлепая сандалиями, поспешили в порт. Там они получили у смотрителя свои весла, причем, наученный опытом прошлых рейсов, Серега прихватил еще и рулевое весло, которое торжественно вручил Боброву. Вытащенный на берег челн никуда не делся, и буквально через минуту плавсредство уже двигалось в нужном направлении.

Несмотря на раннее время порт уже проснулся. Или может он и вовсе не засыпал. Стучали сходни, по которым сбегали шустрые грузчики кто с амфорами, кто с тюками. Запакованные по самые пятки купцы внимательно наблюдали за процессом или, сойдясь в группы, о чем-то вальяжно переговаривались. Один из кораблей, вразнобой шлепая веслами, шел на выход из бухты. Бобров, пошевелив рулевым веслом, пристроился ему в кильватер. Однако, долго пользоваться халявой ему не пришлось, за мысом корабль отвалил вправо и поднял прямой парус.

— На Керкинитиду пошел, — со знанием дела сказал Серега, подумал и добавил. — Или на Калос-Лимен.

— Греби, знаток, — одернул его Бобров.

Серега вздохнул и снова взялся за весла.

Приближаясь к Стрелецкой бухте, Бобров обратил внимание на стену, которая возвышалась на мысу, немного отступя от обрывистого берега. За стеной виднелись красные крыши.

— Надо наводить справки, — подумал он. — Для нас бы было идеальным прикрытием, если бы мы стали владельцем этой хоры.

Серега, заметив взгляд Боброва, тоже повернулся.

— Ты тоже обратил внимание? — полувопросительно-полуутвердительно сказал он. — Шесть тысяч.