Лавка колониальных товаров (СИ) - Барышев Александр Владимирович. Страница 39

День выдался заполошный. Бобров метался по усадьбе и по его прикидкам переговорил не меньше чем с тремя десятками человек. Мешала его манера говорить с каждым, боясь что-либо пропустить, он ничего не поручал Сереге, а тот и не надоедал. Потом Бобров все-таки решился и повесил на своего партнера вопросы охраны и безопасности, выбросив из головы найм и содержание воинов и их семей. Серега почему-то обрадовался и тоже закопался с головой, хотя сотрудников на первое время у него и было всего двое.

Когда же наступил вечер и Бобров немного освободился от дел, он с удивлением обнаружил, что Элина с дочерьми уже уехала, что дом полон народа и все куда-то торопятся и что-то делают, а рядом стоит Злата и настойчиво зовет его на ужин.

— Сейчас, милая, — сказал Бобров, сворачивая бумаги, и только потом до него дошло, что он только что сказал, и он поднял глаза.

Злата стояла перед ним, даже приоткрыв рот от удивления. Синяк, рас-плывшийся и ставший светло желтым придавал ее красивому личику какой-то нездешний вид. Она это знала и старалась этим местом к свету не поворачиваться. Но сейчас забылась, и Бобров имел возможность полюбоваться своей юной хозяйкой, так сказать, без грима. Он не стал поправляться, мол, ляпнул, не подумав, он просто встал и, приобняв девушку за тонкую талию, слегка подтолкнул вперед.

— Пойдем, посмотрим что там у вас приготовлено.

Злата пошла впереди, постоянно оглядываясь, и в глазах ее Бобров прочитал немой вопрос.

— Ну да, — сказал он. — Нравишься ты мне. А ты как думала?

Они как раз вышли в коридор из таблинума и стояли напротив двери в триклиний. Коридор был пуст, все-таки в усадьбе было не так много народа, чтобы заполнить все помещения. Злата остановилась, повернувшись к Боброву и, протянув к нему руку, робко коснулась плеча. Тот сделал маленький шаг, обнял девушку, подавшуюся к нему с готовностью, нисколько его не покоробившую и поцеловал ее в полураскрытые губы. Злата прикрыла глаза, сердце ее стучало часто и гулко. Она медленно подняла обе руки и обняла Боброва за шею.

— Саш-ша-а, — прошептала она, оторвавшись, от его губ.

Повинуясь внезапному порыву, Бобров наклонился и подхватил девушку на руки. Она тихо ахнула, но рук на шее не разомкнула. А он, слегка приподняв ее легкое тело, наклонил голову и поцеловал ее в ямочку между ключиц, как раз туда, где живет дыхание. Ну и конечно же ни на какой ужин они не пошли, а поскребшегося в дверь Серегу Бобров послал так далеко, что тот вернулся через полчаса и попросил уточнить адрес.

Наутро в усадьбе, давно не видевшей такого столпотворения, наверно еще со времен постройки, закипела работа. Прибыли повозки от лесоторговца с бревнами и брусьями. Возчики разгружали их сразу возле каменной стенки, не решаясь въезжать с громоздким грузом по довольно крутому подъему. Серега не смог их заставить как ни угрожал. Но появившийся Бобров решил проблему быстро, использовав два бревна как направляющие и двое мужиков спокойно втащили все остальные наверх, пользуясь двумя веревками как рычагами второго рода.

Бригада (хотя сами они называли свое объединение как-то иначе) плотников принялась городить внизу под выбранным Серегой местом небольшую пристань со спуском. Никто не спрашивал, чем это место так понравилось младшему хозяину. Он платил и платил хорошо и это всех устраивало. К концу дня уже стало вырисовываться занятное сооружение, чем-то напоминавшее решетчатую башню.

Не все занятые работой в усадьбе обращали внимание на носившуюся по территории высокую красивую девчонку в коротком хитоне с длинными, собранными в пучок волосами, которой, казалось, просто некуда было девать так и просившуюся наружу энергию. Лицо у девчонки было совершенно ошалелое, глазищи сияли странным зеленым светом, и она то и дело улыбалась, когда видела где-нибудь старшего хозяина. Серега, которому она иногда попадалась на глаза, понимающе ухмылялся.

Кстати, плотникам, как заявил Бобров, чтобы быстрее работали, был выдан странный инструмент: два острейших стальных топора непривычных форм; две пилы-ножовки, тоже ни на что не похожие и так называемая двуручная пила. Пока плотники рассматривали удивительные инструменты, младший из хозяев принес тяжелый ящик с длинными гвоздями. И только авторитет старшины артели смог разогнать плотников по рабочим местам. Работа действительно пошла намного быстрее и качественнее.

Столяры, расположившиеся рядом с домом, не получили ничего. Бобров заявил, что у них и так хорошо получается, и, что лучшее враг хорошего.

Задействовав всех, до кого смог дотянуться, Бобров вдруг вспомнил, что именно сегодня до полудня он должен получить из ремонта свою лодку.

— Прошка! — крикнул он. — Ты куда запропастился!

Сын рыбака Прокопос, прозванный для краткости Прошкой, появился со стороны кухни, что-то на ходу дожевывая. Ему здесь категорически нравилось. Он предстал перед Бобровым, готовый тут же бежать куда прикажут. Бобров критически осмотрел его.

— М-да, — сказал он. — Надо будет зайти к Никитосу, чтобы подобрал тебе какой-нибудь приличный хитон. Ладно, где отец?

— В порту должен быть, — бодро ответил Прошка.

— Тогда добеги до дяди Сереги, он с плотниками, и передай, что мы в го-род, и если ему что надо — пусть поспешит.

Прошка мотнул головой и смылся, будто и не стоял только что перед Бобровым. Бобров огляделся. За спиной обнаружилась таинственно улыбающаяся Злата.

У Боброва у самого неудержимо поехали в стороны уголки губ.

— Иди сюда, радость моя, — позвал он.

Девушка подошла так стремительно, словно перетекла и приникла всем телом: грудью, животом, коленями; обняла-обвила тонкими руками и задышала куда-то в шею. Она была будто лиана, только не отнимающая жизнь, а прибавляющая ее. Бобров прекрасно знал, что это вовсе не любовь, как ее принято понимать в двадцатом веке. Просто женщина в этом мире стремится обрести опору в наиболее сильном, смелом и богатом мужчине, который сможет стать надежной защитой ей и ее детям. И она думает, что она его любит и зачастую вполне искренне. Бобров очень хотел ошибиться — жизненный опыт не давал. Не зря говорится: во многом знании многие печали.

А пока он обнял ее покрепче и слегка чмокнул в розовое ушко. Девчонка тихонько взвизгнула и потерлась ухом о плечо. Справа деликатно кашлянули. Бобров глянул, метрах в пяти стоял ухмыляющийся Серега.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал он. — Я не смотрю.

Злата ойкнула и спряталась за Боброва.

— Что ж ты, мерзавец, всю идиллию испортил? — сказал Бобров по-русски и добавил. — Я за лодкой, тебе ничего в городе не надо?

— Дригису, — Серега молитвенно сложил перед собой руки.

— Потерпеть, что ли не можешь? — возмутился Бобров. — Решу я этот во-прос. Нельзя же дом оставлять без прислуги совсем.

— Быстрее решай, — сказал Серега и посмотрел выразительно, а потом мужественно добавил: — А больше мне от вас ничего и не надо.

Бобров махнул рукой и повернулся к Злате.

— Ты со мной, милая? Или может, здесь останешься?

— Конечно, с тобой, — девушка даже немного обиделась.

— Тогда где у нас этот юный разбойник? Прошка! Прошка!

Лодка

Бобров и Злата двигались не спеша и имели для этого все причины. Прошка сначала описывал вокруг них круги, а потом махнул рукой и помчался вперед. Пока парочка добралась до порта, он уже нашел отца, и они вдвоем ожидали Боброва недалеко от верфи. Мастер встретил новоявленного судовладельца с опаской. Он хорошо помнил общение со спокойным с виду купцом и страхолюдного громилу за его плечом. Но сегодня Бобров бы сама любезность. Он осмотрел представленную работу и остался доволен, а чего же быть недовольным, если работа выполнена, можно сказать, на отлично.

Мастер с удовольствием выслушал похвалу, но еще большее удовольствие доставил ему кошель с деньгами, а когда он узнал, что ему полагается еще и премия за качество, мастер просто растерялся, потому что про премию ничего не слышал и не знал что это такое. Но Бобров его успокоил, сказав, что это простая доплата, что и произвел тут же.