Лавка колониальных товаров (СИ) - Барышев Александр Владимирович. Страница 40

Провожаемый пожеланиями заходить еще, после спуска лодки на воду, Бобров неожиданно обернулся и спросил:

— Судно сможешь раздобыть? Можно старое.

Мастер, который обрадовался, было, что красиво разошелся с опасным клиентом, сначала приуныл, а потом задумался.

— Пока не знаю, — сказал он. — Надо поспрашивать.

— Поспрашивай, — покладисто сказал Бобров и отправился к лодке, у которой уже ждали Прошка с отцом и Злата.

Лодка явно была не чета прежнему челну, хотя и того рано было сбрасывать со счетов. Это была настоящая морская лодка: широкая, высокобортная, вельботноготипа, рассчитанная на две пары весел. Кстати, весла на верфи изготовили тоже. В сделанный мастером колодец Бобров предполагал установить тяжелый вращающийся шверт, заказав его Смелкову. По его, Боброва, разумению вырезать из листа десятки по размерам нужную фигуру, отшлифовать кромки, и просверлить пару дырок, должно было обойтись в сущие копейки. Кстати, в следующую передачу шверт уже должны будут отгрузить. Парус дожидался дома, в усадьбе. Но его и рангоут еще необходимо было подогнать. Все это Бобров успел подумать пока шел. Потом они столкнули лодку на воду, расселись по банкам, причем Бобров сел загребным, а Прошка с рулевым веслом. Злата разместилась на короткой носовой палубе с лючком форпика, а Андрей — отец Прошки на носовой гребной банке. Вообще-то лодка была довольно широкой, и каждая банка предназначалась для двух гребцов, и длины рук Боброва едва хватало, чтобы работать сразу двумя веслами. Андрею было немного проще — его банка была четверть метра уже.

Когда вышли за мыс, в правую скулу ударила волна, взметнув веер брызг. Радостно взвизгнула Злата. Однако, в лодку вода не попала и Бобров положительно оценил развал бортов. Потом они повернули, подставив волне борт и Боброву понравилась плавность качки. Вобщем мастера, изготовившие суденышко, дело знали на отлично, и Бобров с удовольствием заказал бы им что-нибудь посущественнее. Жаль, что имя мастера определить было невозможно. Да и времени прошло уже довольно много.

В саму Стрелецкую бухту они не пошли по причине неготовности пристани, а пришвартовали лодку сразу за стенкой хоры, там, где сейчас пляж Нахимовского училища. Злата тут же выпрыгнула на гальку и помчалась к дому, Прошка дунул за ней в попытке догнать, да куда там. Бобров убрал весла и обратился к Прошкиному отцу.

— Видишь, Андрей, вдвоем на веслах очень тяжело. Втроем тоже. Завтра с вами сходит Сергей четвертым, все покажет и расскажет, а потом, скорее всего, тебе придется искать четвертого человека. Но это на твое разуменье. Сможете втроем лодку водить — ваше дело. Поставим парус — будет намного легче, но ветер, он же не всегда бывает.

Андрей, кряжистый мужик с суровым обветренным лицом, степенно кив-нул.

— Тогда сегодня жду вас, когда солнце будет вон там, — Бобров указал на юго-восток.

Быстренько похватав, кое-что с обеденного стола, как Злата не уговаривала, Бобров с Серегой вытащили из укромного места сложенные паруса, мешок со снастями и блоками, мачту с гиком и потащили все это к лодке. Прошка, естественно, увязался следом.

Перед тем как ставить мачту, пришлось подработать степс и выборку под наметку. Как-то не совпадало изделие местных столяров с изысками местных же судостроителей. Однако Бобров не винил никого кроме себя, размеров-то местных он не знал. Вот и приходилось показывать размеры на пальцах. Соответственно, и получилось плюс-минус полсапога.

На мачту прицепили оковку гика и оковку топа, ввернули обухи под ванты и оттяжку гика. Так как на мачте ликпаз отсутствовал как класс, пришлось с грота срезать ползуны, от души примотанные к люверсам, а через люверсы продергивать слаблинь. Бобров и Серега хотели сделать все работы по такелажу, пока мачта лежала на берегу, потому что лезть на нее потом, когда она уже встанет на место, ни у кого охоты не было. Хотя Бобров иногда задумчиво посматривал на Прошку.

Провозившись примерно час, мачту все-таки водрузили на место. Серега налег на нее всем своим немаленьким весом, загоняя шпор в степс. Прихваченная наметкой к банке, мачта уже уверенно держалась в корпусе. Вант-путенсы прихватили снаружи к корпусу по месту, применив мощные шурупы. Увидев в руках Сереги здоровую крестовую отвертку, Прошка стал приставать, чтобы ему тоже дали покрутить. Ну Серега и дал. Прошка попыхтел и отступился, но дядю Серегоса стал уважать еще больше. Ванты, наплевав на все, набили винтовыми талрепами, ахтерштаг тоже. Форштаг просто обтянули через прикрепленный к носовой оковке коуш и закрепили маркой.

— Ну что, попробуем? — спросил Серега и в голосе его явственно проскользнул опасный азарт.

— Шверта еще нет, — ответил более осторожный Бобров, хотя ему тоже хотелось опробовать почти совсем новую лодку, да еще и в таких условиях.

Ведь впервые, можно сказать, в этом мире применялся косой парус в таком интересном сочетании.

— Да пошли, — сказал Серега более настойчиво. — Дадим круг по Песочной бухте. Тут и ветра-то почти что нет.

— А, ладно! — махнул рукой Бобров. — Уломал. Где у нас руль? А, вот он. Прошка, ты идешь?

Бобров мог бы и не спрашивать. Пацан заскочил в лодку даже впереди Сереги. Серега столкнул лодку на воду, прыгнул на нее и разобрал весла.

— Правее отойди! — скомандовал Бобров, берясь за фал.

Легкий ветерок дул прямо в бухту. То есть, даже если сильно захочешь, в море не унесет.

— Суши весла — сказал Бобров и потянул фал.

В это время на берег выбежала запыхавшаяся Злата. Бобров хотел было вернуться, но передумал, потому что ветерок сдул на сторону висящий пустым мешком парус и тот едва не попал в воду. Пришлось срочно тянуть фал, поднимая парус. Его угол взлетел к топу мачты, и парус расправился и дважды хлопнул, словно в ладоши. Бобров схватился за румпель, а Серега потравил гика-шкот. Парус стал твердым как доска, и лодку понесло к противоположному берегу. Радостно заорал Прошка.

— К повороту оверштаг приготовиться! — пожалуй, не тише чем Прошка, крикнул Бобров. — Поворот!

И тут же пожил руль влево. Парус заполоскал, пока Серега выбирал шкот и переводил гик на другой борт. Лодка опасно накренилась и все полезли на правый планширь. Волна хлестнула в борт, обдав всех брызгами, и добавила веселья. Лодка помчалась обратно, пока не вошла в ветровую тень от мыса. Парус сразу скис, лодка выпрямилась и Бобров, действуя рулем, вывел ее прямо на старое место. Инерция лодки иссякла в нескольких метрах от берега, и Сереге пришлось опять садиться за весла. Злата подошла, когда нос лодки вылез на гальку.

— Чего же меня не подождали? — спросила она и в голосе прозвучала нешуточная обида.

Бобров спрыгнул на берег и обнял ее.

— Вот мы полностью все доделаем и тогда обязательно вместе с тобой выйдем в море. А это, — он кивнул в сторону лодки, — пока так, баловство.

Прошка восторженно прыгал вокруг, пока Серега сворачивал парус и снимал гик. Слов Боброва про баловство он не слышал.

Из-за угла городской стены показались трое мужиков, держа путь вокруг бухты. Прошка, радостно взвизгнув, умчался навстречу.

— Андрей со своими идет, — сказал Серега. — Пойду, оденусь соответствен-но. А то в этом хитоне, — он презрительно подергал себя за полу, — чувствую себя как пидор какой-то.

— Ну ты преувеличиваешь, — сказал Бобров, а сам подумал, что именно такие ассоциации хитон в нем и вызывает.

Просто он стеснялся в этом самому себе признаться.

— Пойдем, — сказал он Злате и та тут же пристроилась слева, прижавшись к его боку и ухватив его двумя руками за левую руку.

А Бобров, идя к дому, подумал, что все-таки их с Серегой положение иноземных купцов дает им немалые преимущества. На их манеру говорить, одеваться, пользоваться разными диковинными предметами смотрят несколько осуждающе, но, в основном, снисходительно. Мол, чего с варваров взять. У них же все манеры варварские. И вообще, они никому не мешают, а если и нарушают общепринятую мораль, то не из врожденного сволочизма, а исключительно по незнанию. А вот Злата, Бобров покосился на идущую рядом девчонку, лицо которой уже стало утрачивать жесткие черты вечной готовности к самому плохому. Оно значительно помягчело и приобрело налет некоей мечтательности, свойственной, как помнил Бобров, молодым девчонкам его времени. Похоже, что девочка нашла, как она считает, надежную опору и теперь просто радуется жизни. Ну и ладно пока.