Южно-Африканская деспотия (СИ) - Барышев Александр Владимирович. Страница 46

Апи загорелась тут же эскиз посмотреть. Златка тоже была не против. Ну и устоять против таких взглядов Бобров, конечно же, не смог. Он сбегал в кабинет и принес пачку листов.

— Это копии, — сказал он виновато. — Подлинник-то я весь исчеркал и исписал замечаниями и пожеланиями. Ну и отправил, естественно, обратно. Так что, там сейчас почти все по-другому.

Девчонки тем не менее, выхватили у него листки и принялись их жадно рассматривать с соответствующим звуковым оформлением и жестами. Наконец, удовлетворив в какой-то степени любопытство, они подняли к Боброву лица.

— А дальше?

На этот раз Бобров имел возможность развести руками.

— А дальше все. Собираемся и плывем. Дом на острове ждет нас с нетерпением.

Апи захлопала было в ладоши, но посмотрел на Златку и осеклась. Златка выглядела серьезной и почти мрачной.

— А кто едет-то? — спросила она. — Надеюсь, не мы одни?

— Ну что ты, — ответил Бобров. — Конечно не одни. Серега с Дригисой и сыном; Саныч с Млечей и дочкой, дядя Вася с внуками. Обязательно Петрович — с кем, он пока не определился. Я имею в виду из детей, — быстро добавил Бобров, заметив удивленный взгляд Апи. — Ефимия однозначно будет. Но вы не рассчитывайте, — не преминул он вставить шпильку, — готовить она не будет. Юрка там подберет поваров из какого-нибудь афинского ресторана.

— Афинского? — удивилась Златка. — Почему афинского?

— А я разве вам не говорил? Остров-то греческий. И до Афин там час на катере. Так, идем дальше. Супруги Комаровы. Петровна совместит отдых с работой — за Апи догляд нужен.

Апи запунцовела и опустила ресницы.

— Нина будет. Скорее всего с дочкой, — продолжил Бобров. — Не знаю. Может удастся отбояриться. Не нравится мне ее дочка.

— Ты же ее не видел, — удивилась Златка.

— Я с ней знаком заочно и мне хватило. Так, теперь местные. Никитос, Андрей и Евстафий. Все с женами. И вроде все. Да, весь персонал тамошний. Старались набирать из деревень. Из Афин только повара. Далее, замок электрифицирован, есть вертолетная площадка и ангар с вертолетом и маленькая гавань с маленькой же яхтой. Ну как маленькой? Конечно, меньше Санычевых баркентин. Но ненамного. Надо же будет Санычу развлекаться. А то закиснет он на суше.

— А мы не закиснем? — лукаво поинтересовалась Апи.

— А может тебя сразу не брать? — задумчиво сказал Бобров.

— Не дразни ее, Саня, — попросила Златка. — Ей нельзя волноваться.

— Да, да, конечно, — перепугался Бобров. — Забываюсь. По ней же ничего не заметно.

Апи немедленно вскочила и сделала пируэт. Подол легкого платьица взлетел, обнажая стройные ноги. Она показала Боброву язык и снова села.

— Вот, — сказала она. — И ничего еще не видно.

Бобров погрозил ей пальцем.

— Не отвлекайтесь, — сказала Златка и опять повернулась к Боброву. — А как же мы туда доберемся? У вас же граница, таможня, куча документов.

— Так документы нужны только на вас с Дригисой, на Ефимию и еще на шесть человек, — ответил Бобров. — Да за такие деньги, какие Юрка занес, вам не то, что паспорта выправят, но и через границу на руках перенесут. Но подождать с недельку конечно придется. Правда, я пока не знаю, где мы будем ждать — в Херсонесе или же в Севастополе. Ну и, понятное дело, мы не поедем все вместе. Разобьемся на три группы и Саныч по очереди перебросит нас на яхте до Стамбула, а потом всех вместе до острова. Небось поместимся. Там идти-то по времени всего ничего. Поэтому и говорю — не берите с собой ничего. Все нужное купим на месте. Теперь все понятно?

Апи вскочила, приложила ладонь к виску и отрапортовала:

— Теперь все, командир!

— Руку к пустой голове не прикладывают, — сказал Бобров и поспешил удрать, потому что в глазах Апи стал разгораться опасный огонек.

Баркентина из Смелковска пришла точно в срок. Капитан явился во дворец и сдал под расписку месячную добычу золота. На судне кроме команды находись пять пассажиров из числа золотодобытчиков. Они отправлялись в Грецию с благородной миссией— приискать себе жен и поэтому имели при себе двухмесячное жалованье для пускания пыли в глаза будущим избранницам. Избранницы в результате должны были понять, что в Африке жизнь намного лучше, чем в Элладе и, соответственно, согласиться на переезд, потому что сами золотоискатели возвращаться в Элладу если и намеревались, то только в глубокой старости. Так сказать, на дожитие.

Да и что там было в той Элладе. Ну, конечно, философия и искусство были на высоте, с этим не поспоришь. Что же касаемо бытовых удобств, то здесь Эллада проигрывала с разгромным счетом. Даже считающаяся центром Ойкумены столица Эллады — Афины не имела уличного освещения и общественного транспорта, не говоря уже о водопроводе с холодной и горячей водой, отоплении и канализации с очисткой. Ну и еще много разных полезных в повседневной жизни мелочей. Во всяком случае, простой народ, который кормит, обувает-одевает философов, поэтов, скульпторов, живописцев, едет сюда десятками. Наверно, ехали бы и сотнями, да корабли больше не берут. В связи с этим местные архитекторы забросили свои монументальные сооружения и перешли на, так называемый деспотом, ширпотреб. В общем, отправляющимся в Элладу на поиски счастья было над чем подумать.

Бобров стоял у трапа второй баркентины, которая была предназначена под, так сказать, «командный состав». Петрович уже загрузил на борт Ефимию, которая так страдала от неизвестности, ждущую ее впереди, что даже исхудала. Ждали только запаздывающих Златку с Апи. Наконец рядом лихо затормозил паровик, выпустив струю пара. Из его недр выбрались Златка и Апи. Апи сразу бросилась к Боброву и повисла на нем. И прежде чем тот понял, что его отвлекают, предводительствуемые Златкой двое дюжих матросов уже тащили по сходням огромный сундук. Следом нянька вела за руку двухлетнего Диониса-Дениса. Тот упирался и тянулся к отцу. Но пока молча.

Рядом захохотал Петрович. Апи отошла и посмотрела плутовски. Бобров понял, что его развели, но совершенно не обиделся, только махнул рукой.

— Ну вот, — сказала Апи. — Даже неинтересно.

Вован отчалил в полдень. На борт взошел курьер из Кимберли с мешочком алмазов, и матросы сразу стали выбирать швартовы. За кормой взбурлила вода и судно медленно отошло от причала.

Океан встретил их шедшей с запада пологой зыбью. Навстречу попался спешивший к Воротам сейнер, за кормой которого орали чайки. Бобров стоял на юте, вцепившись в релинги, и смотрел на удаляющийся левый мыс с торчащим на оконечности маяком и вдруг подумал, что в деспотии его именем не названо ни одного города. Да что там города, — ни одного хутора.

— Не уважают, — подумал Бобров лениво и передернул плечами. — Зябко что-то. Пойду-ка я в каюту, да вздремну до ужина.

Однако, его планам не суждено было сбыться, потому что рядом с кроватью стоял открытый сундук, содержимое которого было разложено по покрывалу, а рядом в задумчивости стояли Златка и Апи. Бобров как увидел, так сразу понял, что здесь ему однозначно не светит и пошел в соседнюю маленькую каютку, предназначенную для сына и няньки, которых в данный момент Вованов боцман знакомил с палубным хозяйством. Бобров устроился на узком диванчике, поерзал досадливо и на удивление быстро заснул.

Через пять минут в дверь заглянула Златка. Задумчивое выражение ее лица тут же поменялось на виноватое. Она вернулась в большую каюту, вещи немедленно были убраны, сундук закрыт и задвинут в угол. Боброва осторожно разбудили и препроводили на подобающее ему место. А еще через пару минут он опять спал, но уже между своими женами, которые полежали тихо, стараясь не беспокоить Боброва, да и тоже заснули.

Пробуждение было ужасным — дверь каюты загудела как будто по ней от души били чем-то тяжелым. А ведь наверно так и было. Вырванный из сна Бобров мгновение соображал где он и кто он, потому что слишком резок был переход к бодрствованию. И совсем уже было собрался действовать, но его опередила Апи, верная своему правилу — любить и защищать. В отличие от прижавшейся к Боброву Златки, она выскользнула из-под покрывала, одновременно схватив с тумбочки лежащий там револьвер, и как была голая в два прыжка достигла двери. А Бобров, оторвав от себя Златку, которая оказывается решила прикрыть его своим телом, только-только стал сползать с кровати, шаря по каюте взглядом и не находя больше никакого оружия (пояс с ножнами и ножом остался в соседней каюте).