Людочкины выкрутасы (СИ) - Арутюнова Татьяна. Страница 28

— Да, получил.

— Не забудьте про понятых, — напомнил начальник.

— Хорошо. С этим проблем не будет. У меня есть парочка людей, всегда готовых нам помочь.

В субботу Мазур с Хитровым не стали сопровождать «Ниву» от самого дома, а сразу поехали в сторону дачного посёлка. Мазур остановился у предпоследнего поворота, ведущего в дачный посёлок. Хитров проехал немного ближе к дороге. Первой из дачного посёлка вывернула «Нива». Когда она проехала мимо, Мазур тронулся за ней следом. Микроавтобус появился минут через пять. Хитров повёл его. Вскоре стало ясно, что то людей везут на тот же рынок, на котором высаживали их в прошлую субботу.

Когда «рабов» выводили из транспортных средств, Хитров с Мазуром заметили у рынка своих сотрудников, одетых в обычную одежду, и знакомые машины без милицейской символики. Обратили внимание на то, что женщину с картонной табличкой на груди посадили в другом месте. Рассмотреть её лицо по-прежнему было невозможно.

После высадки и расстановки людей по местам, первой с рынка уехала «Нива». Следом двинулся микроавтобус. За ним тронулась одна из машин отделения милиции. Находящиеся в ней люди непрерывно вели съёмку всего пути следования автобуса. Примерно через тридцать минут он повернул направо, проехал немного по пустой дороге, затем через весь жилой сектор посёлка и остановился у дома-интерната для инвалидов. Машина с сотрудниками милиции, следовавшая за ним, свернула в переулок и продолжила снимать все события. Водитель микроавтобуса вместе с «громилой» вышли из него и направились в здание. Минут через десять из него по очереди стали грубо, волоком вытаскивать людей и сажать их в микроавтобус. Последними в салон загрузили сложенные три инвалидные коляски. Микроавтобус тронулся в обратный путь. Милицейская машина продолжила его сопровождать.

Уже проезжая по шоссе, водитель микроавтобуса спросил «громилу», сидящего рядом с ним:

— Тебе не кажется, что, идущая за нами машина сопровождала нас до интерната, а сейчас едет за нами в обратный путь?

— Да нафига мы ей сдались? — выпалил «громила». — Не трусь, езжай спокойно!

Микроавтобус остановился на площади перед железнодорожной станцией. Из него вывели всех пассажиров. Инвалидов сразу посадили в коляски и развезли по местам. «Громила» угрожающе совал им кулак под нос и что-то говорил.

Время тянулось медленно. Члены группы захвата периодически выходили на связь друг с другом, обменивались новостями, строили предположения, вносили предложения по изменению плана захвата. Стало известно, что в дачном посёлке, в обход сторожа и пропускного пункта прибыли работники милиции и уже сидят в засаде. В посёлке, на окраине которого находится дом-интернат для инвалидов, тоже находится группа захвата. На дорогах в укромных местах дежурят сотрудники ГИБДД на машинах.

Около шестнадцати часов Федуловы посадили в «Ниву» женщину и ещё двоих людей. Она тронулась с места. В этот раз её никто не сопровождал. В микроавтобус посадили оставшихся четверых «рабов» из первого его привоза и по очереди запихнули всех инвалидов. Сложили их коляски и тоже втиснули в салон. Мазур сразу передал информацию для группы захвата, что второго заезда микроавтобуса на рынок не будет.

— В него запихнули всех дачных «рабов» и инвалидов, — предупредил он.

— Сколько всего человек в автобусе? — спросили его.

— Вместе с водителем и «громилой» — двенадцать. Скорее всего, сначала отвезут людей в дом-интернат. Брать микроавтобус надо там же со всеми пассажирами.

Когда Федуловы привели людей в дачный посёлок и завели их в дом, в дверь ворвались люди в масках. Им тут же надели наручники. Троих «рабов» посадили на диван.

— Снимите платок, — потребовал от женщины человек в маске.

Она сняла. Её лицо было бледным, измученным, глаза — потухшими, безжизненными.

— Назовите свою фамилию, имя, отчество, — потребовал человек в маске.

— Веселова Светлана Витальевна, — произнесла она слабым спокойным голосом.

— Светлана Витальевна, как вы оказались в этом доме?

— Меня откуда-то похитили, насильно затолкали в машину и привезли сюда. Подробностей я не помню.

— Вы можете объяснить, с какой целью вас похитили?

— Меня заставляли просить деньги у граждан на различных рынках под видом нищенки.

— Почему вы не сбежали и не отказались это делать?

— Меня били, запугивали, много раз показывали фотографии уже убитых и изуродованных людей. Говорили, что закопают так же, как их, в землю.

— Как вы думаете, вас случайно обнаружили на территории больницы или по чьей-то наводке? Я надеюсь, что вы понимаете, на что я намекаю?

Она посмотрела на человека в маске, пытаясь уловить смысл сказанных им слов. Но лица его не было видно, а выражения глаз в прорезях маски было не понять.

— У меня есть предположение, что это было сделано по просьбе моего мужа. — Почему вы решили, что он был в этом заинтересован?

— Дело в том, что однажды я уже была на этой даче, когда только вышла за него замуж. И думаю, что не случайно оказалась на ней сейчас.

— Вам известно, чья это дача?

— Известно, — вздохнула Веселова, — моего мужа.

— Вы вместе с ним приезжали сюда?

— Да, — подтвердила Светлана, — мы отдыхали здесь вместе с ним только один раз. У него не было возможности, бывать здесь чаще. Муж много работает.

Младший Федулов попытался вскочить с табуретки.

— Да врёт она всё! — взревел он. — Она не жена хозяину дачи! Бомжиха она! Да посмотрите на неё! Разве…

Его грубо толкнули на место. Человек в маске продолжил:

— Назовите фамилию имя и отчество вашего мужа.

— Анатолий Андреевич Пущин.

— Да, гонит она! — снова гаркнул Федулов. — Оперный певец Пущин не имеет к ней никакого отношения! Да посмотрите на неё! Разве…

— Помолчите! — грубо оборвал его другой человек в маске.

— Светлана Витальевна, а почему у вас с мужем разные фамилии?

— В нашей среде певцов и актёров не принято брать фамилии мужей при вступлении в брак. Мы предпочитаем быть узнаваемы под своей фамилией, а не как жёны других знаменитостей.

— Понятно. Вы можете показать, где вас содержали?

— В подвальном помещении.

— Покажите, пожалуйста, где оно расположено.

Женщина встала и пошла к лестнице, ведущей вниз. Дверь в подвал была открыта. В комнате примерно в пятнадцать квадратных метров на полу лежали матрацы и грязная измятая постель. В углу стояло ведро вместо унитаза. В противоположном углу — небольшой стол. В помещении стоял удушливый запах грязных тел. Не хватало кислорода.

— Сколько человек здесь проживало?

— Семь, — ответила она.

— Сколько мужчин и сколько женщин?

— Я — единственная женщина, все остальные мужчины, — потупила она глаза в пол.

— Как складывались ваши отношения с ними.

Веселова подняла голову и решительно, даже с каким-то вызовом, ответила:

— Как они хотели, так эти отношения со мной и складывали. Я была бессильна им сопротивляться. Почти все они опустившиеся люди без моральных принципов. Двое из них — просто чудовища. Хозяева в эти отношения не вмешивались. Если я поднимала шум и пыталась звать на помощь, мне же ещё и доставалось. Мне теперь всю жизнь от этих бомжей не отмыться.

Потом запнулась, помолчала и произнесла:

— В какое-то время и я с катушек съехала. Возможно, именно поэтому мой муж упрятал меня сюда. Такое впечатление, что он дал мне почувствовать разницу между тем, как я жила с ним и не ценила этого, и тем, как сейчас здесь с бомжами жила.

В этот момент к дому подъехал автобус. Из него вышли два милиционера.

— Прошу пройти с нами, — сказали они мужчине и женщине, приехавшими вместе с ними.

Это были понятые. Начался осмотр всех помещений, составление и подписание необходимых бумаг.

В гостиной дома вместе с Веселовой, отцом и сыном Федуловыми находились два бомжа. По их выражениям лиц невозможно было понять, рады они тому, что их обнаружили и в скором времени освободят или нет. Закончив опрос Веселовой, человек в маске подошёл к ним и тоже стал задавать вопросы. Он спросил их имена, фамилии и отчества. Поинтересовался, есть ли у них документы, и как они оказались здесь. Спросил, где до приезда в этот дачный дом они жили? Как к ним относились люди, которые заставляли их попрошайничать? И рады ли они тому, что их наконец-то освободят из «рабства»? Они ответили, что особых претензий к своим «рабовладельцам» не имеют. Их жизнь до того, как их привезли сюда, была не лучше. Пожаловались лишь на то, что им не давали выпить и курить. И что милиция освобождает их рановато. Они были совсем не прочь поработать на «рабовладельцев» до лета, так как оставаться на улице зимой тяжело, можно замёрзнуть. А здесь их сносно кормили, вывозили в микроавтобусе на рынок, подышать воздухом. Да и не скучно им было жить всем вместе. А летом им каждый кустик-дом. В тёплое время года они предпочитали свободно передвигаться по земле и ни от кого не зависеть.