Ветер перемен (СИ) - Волк Сафо. Страница 14

Перед ее глазами проходил целый калейдоскоп разноцветных платьев, камзолов, плащей. Дворянки почти что вываливались из своих тугих корсетов, а их сложные высокие прически и парики едва не сбивали висящие на толстых цепях под потолком хрустальные люстры. Мужчины щеголяли в коротких фраках с длинными фалдами за спиной и штанах, обтягивающих их до такой степени, что проще было бы явиться голыми. Вонь дорогих духов перемешалась, тугим облаком повиснув над залом, и Рада поняла, что задыхается в своем душном накрахмаленном воротнике. Уж лучше нюхать отбросы в Бакланьей Топи. Поморщившись, она осушила залпом бокал и направился к столу, чтобы налить еще. В голове только-только начинало приятно пощипывать, хотя Ленар ужаснулся бы, увидев, сколько она уже употребила за это утро. Но он не видел ее в Северных Провинциях, а потому и ничего не знал.

Направившись к столу за новой порцией бренди, Рада краем глаза заметила, как от толпы отделилась высокая фигура и направилась в ее сторону. Настроение испортилось окончательно: это был посол Речного Дома.

Эльф был высок, того же роста, что и она, и на его каменном лице не отражалось даже проблеска эмоции. Кожа его была гладкой, как у ребенка, без единой морщины, черты лица — тонкие, изящные. Да и двигался он также, словно перетекая с места на место, не в пример Алеору, чью грацию опасного хищника вообще никто не мог повторить. Одет эльф был в какую-то серую хламиду, стекающую с его плеч потоками шелка, его пепельные волосы лежали на плечах так ровно, словно последние три часа он, высунув язык, прилизывал волосину к волосине, а фиалковые глаза смотрели на нее с равнодушным любопытством. Так смотрят обычно на лошадей, выставленных на продажу. Рада скривилась и отвернулась, ища глазами нужный кувшин.

— Миледи, Киер? — голос у эльфа тоже был что ледышка: звонкий, но полный силы. Рада с неохотой взглянула на него. — Я посол Речного Дома, Элоин Тириен.

— Рада Тан’Элиан, — буркнула она в ответ, неловко кивая. Совсем ничего не ответить на обращение посла было бы проявлением ужасающей грубости и опозорило бы ее дом, но он обратился к ней по родовому имени, а не по имени ее Дома. Что тоже было грубостью. Грозар, как же я устала от всего этого!

Бессмертный никак не отреагировал на ее слова, складывая руки в замок на груди. Он был Первопришедшим, из тех чванливых зазнаек, хвалящихся тем, что ведут свой род от самых первых эльфов, ступивших на земли Этлана. Первопришедшие были расистами еще похуже мелонцев, и Рада примерно догадывалась, что нужно от нее этому. Иначе он бы просто и в ее сторону не взглянул: ее-то род уже принадлежал Этлану.

— Рад знакомству, — эльф лишь чуть-чуть нагнул голову, что должно было сойти за поклон. — И от имени моего Владыки прошу принять поздравления с вашим триумфальным возвращением в Латр, миледи.

— Спасибо, — буркнула Рада, ставя кувшин на место и отхлебывая из бокала.

Если такой ответ и оскорбил эльфа, то вида тот не подал.

— Должен заметить, что я знаком с обстоятельствами дела, из-за которого вы попали в ссылку. Послы Речного Дома еще восемь лет назад пытались добиться от короля более тщательного расследования инцидента, однако наш голос не был услышан. — Элоин смотрел на нее без выражения, словно засыпающая змея, однако Раду этим было не обмануть. У эльфов всегда был свой интерес, всегда, а у Первопришедших все это принимало совсем уж невыносимые формы. — И теперь, когда вы доказали свое мастерство в военном деле и вернулись в Латр с победой, мы бы хотели несколько окупить последствия инцидента с королем.

— Каким же образом? — фыркнула Рада, не сдержавшись.

— Права эльфов в этом регионе попираются уже несколько тысячелетий, — проговорил Элоин, нарочито игнорируя ее раздражение. — Лесной Дом не предпринимает никаких шагов для решения вопроса с провинцией совместного проживания людей и эльфов Рамасан. Мы же не можем вмешиваться напрямую из-за некоторых разногласий с королем Маркардом. — Губы эльфа слегка поджались, и Рада сдержала смешок. Разногласиями это можно было назвать с большой натяжкой. Маркард едва не взашей выталкивал послов Речного Дома из страны, а те под любыми предлогами отказывались уезжать. — Однако, мы можем поучаствовать в личной судьбе каждого нашего соплеменника.

Рада уже поняла, к чему он клонит. Примерно то же предложение Речной Дом делал ей и десять лет назад, когда она ненадолго вернулась в Латр из своих поездок по стране. Шпионить при дворе для эльфов, а за это — жалкие туманные посулы каких-то неведомых имений на границах Речного Дома, и это при том, что Первопришедшие гнали прочь всех «низкородных» эльфов, не пуская их даже на порог своих городов, — именно этого хотел от нее посол много лет назад. Вряд ли теперь его намерения изменились.

Она уже открыла рот для того, чтобы нахамить Первопришедшему и избавиться от его общества, но тут к ним из толпы вывернул Ленар. С каменным лицом взглянув на бокал в руках Рады, он слегка поклонился Элоину и проговорил:

— Прошу простить меня, посол, но я слышал, что вот-вот прибудет король. И хотел бы перемолвиться парой слов со своей женой до того, как начнется церемония присяги.

— Конечно, милорд. Не смею задерживать вас более, — отозвался эльф, потом долгим взглядом посмотрел на Раду. — С вашего позволения, я найду время, чтобы закончить наш разговор.

Когда он отошел прочь, Рада поморщилась и негромко выругалась под нос.

— Что он хотел? — холодно вздернул бровь Ленар, глядя вслед уходящему эльфу.

— Как и всегда. Чтобы я шпионила для них за королем.

— А что хотел милорд Ренон? — голос Ленара не изменился, но плечи его одеревенели. — Ему опять неймется втянуть тебя в очередную авантюру?

— Не беспокойся, ни во что он меня не втянет, — проворчала Рада, допивая залпом свой бокал и ставя его на край стола. — Пойдем. Я хочу только одного: чтобы все это поскорее закончилось.

Словно в ответ на ее слова, в двери тронного зала вошел герольд в рыже-черной ливрее и позвонил в вызолоченный колокольчик. Звук его был мерзким и высоким, точно таким же, как и голос самого герольда, объявившего:

— Милорды и миледи, его величество, король Мелонии Маркард Тан’Ганд!

— Грозар, дай мне пережить этот треклятый день, — проворчала Рада, глядя, как король торжественно входит в тронный зал, и придворные кланяются, расступаясь перед ним.

==== Глава 4. Первая песня ====

В душном помещении таверны было шумно и темно. Народу сюда под вечер набилось, словно селедок в бочку, и запах стоял соответствующий. Под закопченным, потемневшим от времени бревенчатым потолком висело густое облако дыма из трубок. Ревели два больших камина, прогревая и без того душное помещение. По усыпанному песком полу скрипели подошвы сапог, скрежетали ножки стульев.

Света от одной большой люстры на три десятка свечей было не слишком-то много, а потому за отдельную плату можно было купить у трактирщика свечу, чтобы иметь возможность разглядеть содержимое собственной тарелки. Впрочем, этой услугой здесь никто не пользовался: место было, конечно, не самым злачным в городе, но и не из тех, куда захаживали приличные люди, а потому о том, что ты ешь, лучше было и не знать.

В дальнем углу на небольшом возвышении танцевала полуголая деваха. Ей подыгрывали двое музыкантов, но за грохотом голосов, отдельных выкриков и грубого смеха, музыки почти что и не было слышно, разве что иногда долетали какие-то визгливые нотки, которые выдувал из своей флейты молодой паренек с вылезающими от натуги глазами. Деваха задирала юбки почти что до пупа и высоким визгливым голосом горланила всяческую непотребщину, которую завсегдатаи заведения встречали радостным дружным ревом.

Гардан, наемник, повсюду сопровождающий Раду в последние годы, сегодня пойти с ней не смог, отговорившись какими-то неотложными делами, но она подозревала, что все дело в его обыкновении под конец недели посещать бордели. Раду такие заведения не интересовали, она предпочитала бессмысленным телодвижениям и растрате энергии хороший крепкий алкоголь и драку, а потому не стала настаивать на совместном времяпрепровождении. По большому счету Гардан был ценен только тем, что мог выпить столько же, сколько и она, что делало его незаменимым компаньоном. А еще он умел молчать и драться, что также выгодно выделяло его на фоне остальных окружающих Раду людей.