Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия. Страница 23

Впрочем, тут любой покачнется. Когда возмущение выразит членораздельно здоровенная уродливая птица, уютно возлегающая на каких-то блескучих железках у тебя под ногами. Птица эта, до того мирно ворковавшая с Сианном, приоткрыла похожий на креманку серебряный глаз и уставилась на нас с видом: "А чего это они тут забыли?"

Была в юном симуране сажень примерно длины (вместе с этой самой шеей и раздвоенным гибким хвостом); вытянутый клюв походил на колючую щетку, узловатые лапы когтили ковер. На концах перепончатых, кожистых, как у летучей мыши, крыльев имелись наросты для дополнительного упора. Пух на круглом теле, небрежно утыканном железными перьями, был серый с серебром, чуть мутнее глаз. Ну и голова действительно, оказалась копией той, над камином в библиотеке. Бр-р...

Симуран недовольно покосился на Алиелора.

-- Не дуйся, -- сказал Сианн. -- У Аррайды ранена нога.

Он присел на пол рядом с птицей и почесал ей шею. Симуран заурчал.

-- Эм... знакомься: это мой отец, Одрин, а это...

-- Триллве, моя невеста.

-- О-па! -- сказал Сианн. Птица закрыла правый глаз и открыла левый:

-- А меня на свадьбу позовут?

У меня заполыхали щеки. Я поверить не могла в то, что Мадре сказал о нас Идринн. И все раздумывала: это насмешка? Желание поставить на место гордую красавицу? Или все-таки правда? А теперь Одрин обыденно и просто подтвердил свои слова...

Мадре осторожно посадил меня в кресло у очага. Бросил недоуменный взгляд на симурана и несколько восхищенно посмотрел на сына.

-- Ну, и что я тебе говорил? -- быстро прошептал Сианн, обращаясь к птице.

-- Подменили. Или с ума сошел.

-- Подменили? Вроде с внешностью все в порядке...

-- Значит, просто свихнулся. Бывает.

-- Кончай перемывать мне кости и дай нож, -- приказал старший мевретт.

Сианн кивнул и под недовольный клекот симурана вытащил у того из-под пуза сероватый клинок с изумрудами в рукояти. Достал из-под неприбранной кровати таз и кувшин меда (знакомо и сильно пахнуло орхидеей), а из комода бинты и мазь в фарфоровой плошке. Мадре осторожно устроил мою ногу у себя на колене, чтобы пробитая ступня оказалась над тазом. Озабоченно посмотрел мне в лицо:

-- Придется немного потерпеть...

Я одарила мевретта мрачным взглядом.

-- Да. Терпеть я умею. Не беспокойтесь.

Отвернулась, вцепившись в подлокотники.

В окно умиротворяюще барабанил дождь. В камине потрескивали, источая горьковатый запах, ясеневые дрова. Втиснувшись в узкое пространство между очагом и постелью, сонно моргая, урчали Алиелор и симуран.

А со всех остальных сторон, грозя вытеснить незваных пришельцев, жутковато сияли в полутьме глазами-самоцветами оружие и броня.

Я почувствовала себя, как кошка перед морем сметаны. Если бы не рассеченная пятка, я бы уже растаскивала, рассматривала... извлекала из ножен и тисненых чемоданцев... натягивала на себя... взвешивала по руке... И дивной музыкой звучали бы для меня: лаброс... глефа... клевец... лорика... павеза...

Их историческая эпоха минула, либо подходили они элвилин, как корове седло. А переплавить стало жалко. И их сгрузили в оружейную, развесив по гобеленам, поставив в стойки, уложив на полки. А что не влезло -- свалили грудами вдоль стен.

Я сердито зашипела такому обращению.

-- Ну что ты...

Одрин осторожно полил из кувшина мне на ногу. Крепко обхватив лодыжку, быстрым движением вытащил осколок и плотно прижал к ране смоченную в мед тряпицу. Потом посмотрел в мои заплаканные глаза и нежно коснулся губами голени.

Я быстро и нерешительно погладила Одрина по волосам и уставилась на Сианна. Облизала текущую с прокушенной губы кровь. Гордо вскинула подбородок.

-- Не надо так смотреть, леди, -- Алиелор изящно встряхнул черной гривой. -- Это все Виолет стащила. А я здесь просто живу.

Он подал отцу сложенную вчетверо салфетку с мазью. Тот наложил ее на порез и принялся бинтовать мне ступню. Чуть повернув голову к сыну, с усмешкой бросил:

-- Странно. Я вижу тут птицу и не вижу мальчика с длинным именем.

-- Он пошел за ужином на кухню.

-- И там застрял? Ну почему ты наврал мне, Алиелор? Что он помогал тебе договориться с симураном? А мне вот кажется, твой Сябик Лери Морион их панически боится. Ты что, думал, я такой жестокий, что оставлю несчастного ребенка на дожде? Если ты промолчишь о его подвигах?

Птица хрюкнула. Мадре поднял голову:

-- А это, я так понимаю, и есть пресловутый симуран. Он что, все это время жил у меня под носом в оружейной?

-- Не-а, не под носом. Чуть подальше. В лесу.

-- А тут решил спасаться от грозы?

-- Ну-у...

-- Мевретт, там еще мед остался? -- лениво поинтересовался Сианн.

-- Эй, пить вредно! -- симуран нацелился клювом, но Сианн успел кувшин подхватить.

-- Я не пьянею, -- гордо сообщил он. -- А в качестве обезболивающего будущей мачехе не помешает. Ну, и за знакомство!

Симуран громко фыркнул: по счастью, фыркал он, не как дракон -- без дыма или пламени:

-- А что, у вас никакого другого обезболивающего нет?

-- Ну, у меня лично только бинты, мазь и осенний мед, -- заглядывая в кувшин, вздохнул Сианн. -- На самом дне.

-- А это спрос на него большой, -- сдала птица черноволосого.

-- Просто бинты и мазь годятся только для наружного применения, а мед -- и наружу и внутрь. Да, явно не хватит на четверых...

-- Я не пью, -- оскорбился симуран.

-- Все равно не хватит.

-- И что будешь делать? -- поинтересовался Мадре, присаживаясь на подлокотник моего кресла.

-- Загляну под кровать, -- хмыкнул Сианн. -- Ты же не думаешь, что я тут умираю от жажды?

Через минуту он вылез куда более пыльный, но с еще одним кувшином:

-- Увы, это последний.

Я засмеялась. Пыль и паутина на бутылках свидетельствует о высоком качестве вина. А на молодом мевретте?

-- А кружки у тебя есть? -- спросил Мадре.

-- А зачем они?

Мадре вздохнул. Похоже, он присутствовал при зарождении новой элвилинской традиции -- хлестать мед из горла. Потом в голову закралась нехорошая мысль, что в замке завелись темные личности, зарабатывающие на распродаже имущества, родовых луков, к примеру, и он подозрительно спросил:

-- Кстати. А где нынче Темулли и ее юный друг?

-- Это те самые, что утром с луком по лесу бегали? -- птица зевнула, продемонстрировав впечатляющий ряд зубов. -- Таким из себя старинным? Как я понимаю, лук был ваш? Ну разве можно так сердиться на детей?

Мадре, махнув рукой на приличия, сделал из кувшина большой глоток и протянул кувшин мне:

-- Если б вы узнали их получше, господин симуран, то вы бы... Кстати... А они вам как оплата, не подойдут? Ну, в качестве слуг там, или, банально, -- жертв?

-- Фи! -- крылатый замотал головой и поморщился. -- Ну у вас и фантазия! А я ещё Алёру не верил... К чему они мне? Охотиться-то я могу и сам...

Он тихонько фыркнул, покосился на старшего мевретта и негромко поинтересовался:

-- Кстати, может, объясните ещё раз насчет этих полетов?

Сианн взглянул на отца и тоже отхлебнул из кувшина.

-- Я же говорил, -- назидательно сказал он птице, -- что ты все проспал и не слушал. Тебе нужно слетать в Сатвер и найти там Элвина. Улучить минутку и уволочь его оттуда так, чтобы никто не опомнился. Но, учти, он может запросто девицей прикинуться, с этого станется, -- и Сианн сделал еще глоток.

-- Угу, -- симуран только что не заплясал на месте. -- "Разыскивается опасный элвилинский шпион! Особые приметы: за ним гоняется дикий зубастый птиц", -- он фыркнул. И замолчал, должно быть, размышляя: сильно ли он смахивает на дикого птица. Наличие зубов сомнения не вызывало.

-- Ну, вроде того. Просто ты -- единственный, кто может его теперь оттуда вытащить, -- Сианн замолчал. Похоже, говорить о делах ему не хотелось. Если уж главный мевретт вон в кои-то веки отдыхает от службы, то чем он хуже?