Ночь упавшей звезды (СИ) - Медянская Наталия. Страница 21

Меня не отталкивали, мне не лгали, не бросали посреди дороги... не устраивали капризов и истерик... И хотя Одрин не сказал ни единого слова об этом, в каждом его взгляде и движении ощущалась любовь. Впервые за долгое-долгое время я почувствовала себя под защитой. Мне хотелось сказать ему об этом, но слова разбежались, словно шустрые зверьки, оставив легкий звон в голове. И тогда я просто прижала к щеке его ладонь.

Закрыв глаза, я почувствовала, как рука мевретта ласково перебирает мне волосы и, придвинувшись, положила голову ему на плечо. Услышала негромкий голос над своим ухом:

-- Как все-таки здорово, что тебя занесло именно сюда... Знаешь, у нас есть легенда, что когда звезды падают с неба, они не разбиваются, а остаются жить среди элвилин. Может, ты тоже оттуда? -- Одрин коснулся губами моего лба и шепнул: -- Я буду звать тебя "триллве"...

Мир поплыл и закружился снова... утопая в аромате озерных лилий, я прошептала:

-- Что ты... какая из меня звезда... я просто человек...

Показалось вдруг, что это не мир кружится, напоенный сладостью, а мы с Одрином, взявшись за руки, все быстрее и быстрее...

-- Я... хочу танцевать, -- сказала я.

Одрин положил руки мне на спину и медленно закружил. Кинув взгляд на подернутую рябью воду бассейна, я увидела отражение двух нечетких фигур, прильнувших друг у другу. И хотя тишину нарушал только легкий плеск воды, бившейся о бортик, фигуры в отражении двигались слаженно, словно слышали одну и ту же мелодию. Я почувствовала на своих волосах дыхание, и до меня донесся тихий голос:

-- Что же ты со мной делаешь, девочка?

-- Что ты делаешь со мной?.. -- эхом отозвалась я, приникая к нему, боясь, что волшебство закончится, и я останусь одна в холодной пустоте. Я вздрогнула, передернула плечами. И заплакала.

Элвилин остановился и утер рукой мои щеки:

-- Почему? -- спросил тихо.

Я потянула его длинную прядь цвета ковыля и вытерла ею глаза, насухо.

-- Это прошлое, Одрин. Ты ни в чем не виноват.

-- Какой смысл горевать о прошлом? -- он осторожно высвободил волосы из моих рук. -- Прошлого уже нет, а если что-то и осталось, я не позволю ему причинить тебе боль... Триллве...

"Триллве" -- я беззвучно повторила незнакомое слово и смутно припомнила, что где-то уже слышала его. Ах, да. Лазарет, разговор мевретта со Звингардом, коварно подслушанный мною.

-- Так Триллве -- это звезда? -- имя мне понравилось, и я тихо рассмеялась. -- А правда, что вы давали вещам имена когда-то, в начале времен, под звездами? Правда, сегодня дождь...

Я вспомнила выстывшие покои, наполненные плеском ливня.

-- У тебя там, видимо, все важные бумаги промокли... Зато кровь смоет с подоконника...

Нет, все же не стоило столько пить меду -- у меня теперь что на уме, то и на языке. И ноги подгибаются... О, тут кто-то так уютно сложил полотенца!

И я опустилась на них, увлекая Одрина за собой.

-- Триллве -- это падающая звезда, -- шепнул мевретт, -- вот примерно, как сейчас...

И он начал сосредоточенно выпутывать меня из полотенец... Пришлось ему помочь. И себя выпутать, и его тоже -- иначе было бы нечестно, верно? А потом я потянула его за плечи к себе, шепча, что замерзла.

Он с готовностью подчинился, прижав мои запястья к полу, и я охнула, почувствовав его губы на своей шее.

-- Плевал я на бумаги... -- откуда-то из наплывшего горячего тумана до меня донесся его глухой голос, и время опять сдвинулось очень нескоро.

Я облизала искусанные губы и тихо спросила:

-- А мед уже кончился?

Внезапно дверь тихо отворилась, и я через плечо Одрина увидела, что в термы тихо вошла Идринн. В одной руке она держала туфли, а другой -- распускала прическу.

При виде девушки, деловито шествующей к бассейну, все мое счастье смело ледяным ветром. Вот она, красавица, которой так не понравились моя внешность и мои манеры... Кто я для мевретта: прихоть, мимолетное увлечение... а вот эта благородная элвилин, скорее всего, его невеста и станет женой... Я прикусила повязку на ладони. Оставаться здесь больно, бежать глупо... Хотя... Я резко села и потянулась за одеждой, сделав вид, что присутствие красивой стройной брюнетки меня ничуть не задевает. Словно она -- предмет мебели.

Одрин недоуменно уставился на меня, обернулся и сел, попутно накинув кучу полотенец на меня и на себя. Нахмурился и, видимо, хотел, было, уже разораться, однако понял, что Идринн нас не замечает. Тут мед, видимо, все-таки дал о себе знать, и мевретта затряс беззвучный смех.

Прекрасная элвилин немного постояла, наморщив прелестное чело и задумчиво глядя на воду. Потом откинула за спину черные прямые волосы и отшвырнула туфли. Потянула шнуровку платья и повернулась в нашу сторону. Огромные синие глаза ее стали еще больше, Идринн на мгновение остолбенела.

-- Мевретт... это... это вы?!

-- А что, я так сильно изменился, мевретт Идринн? -- насмешливо спросил Мадре и, ухватив меня за запястье, строго спросил:

-- Куда это ты собралась?

-- Не хочу вам мешать, -- хрипло ответила я, вскакивая на ноги и пытаясь вырвать руку.

Идринн, сверля меня ледяным взглядом, произнесла возмущенно:

-- Да, сильно! Мевретт, вы... вы с НЕЙ?

-- Что я "с ней"? -- холодно взметнул брови Мадре, а потом по-хозяйски обхватил меня за талию и потянул вниз.

-- Отпустите меня! -- крикнула я непримиримо.

-- Отпустите ее! -- в один голос со мной завопила Идринн. -- Как вы можете, мевретт! В эти тревожные для всего нашего народа времена, в преддверии кровавой войны, когда мы бережем всякого элвилин и ненавидим каждого давнего, вы путаетесь с ней, с круглоухой женщиной! -- с каждым словом третий мевретт воодушевлялась все больше, голос ее звенел от гнева, а глаза прямо-таки метали молнии.

-- Этим вы оскорбляете память невинно убиенных в застенках наших братьев! Сколько их не вернулось домой? Сколько их осталось в земле? А сколько унеслось пеплом с костра? Не вы ли вчера говорили мне, что среди круглоухих для нас нет друзей? Не вы ли собирались вешать мевретта Сианна за предательство?

Она гневно тряхнула головой, нервные руки нащупали распущенную шнуровку на платье, и девица поспешно ухватилась за нее, перестав обличительно тыкать перстом.

Одрин побледнел от гнева и вскочил на ноги, то ли забыв, что совершенно раздет, то ли просто не придав этому значения:

-- Да как вы смеете, мевретт! Когда это я говорил вам, что среди давних для нас нет друзей? Выйдите в лес, дойдите до лагеря и увидите, что даже среди наших воинов есть люди. Да, грядет война, я не отрицаю. Но не мы ли накануне собирали совет, на котором говорилось, что войны хотят лишь инквизиция и ордальоны? Ах да, я забыл! -- он мстительно улыбнулся. -- Вы в это время соизволили немного вздремнуть. Эта женщина, -- он кивнул в мою сторону, -- не предатель и не враг! Вы же знаете мое отношение к предателям! Мгла, да я готов был повесить за связь с ордальонами собственного сына, но к счастью, мои подозрения не оправдались!

Тут Мадре соизволил обратить-таки внимание на пылающие всеми красками зари щеки Идринн, ухмыльнулся и поднял с пола полотенце. Не спеша обмотав его вокруг чресел, он, немного сбавив тон, повторил:

-- Она -- не предатель... Более того, я собираюсь сделать эту женщину своей женой и вам, мевретт, придется с этим смириться.

Я следила за ними, привстав на колени. Казалось, гроза ворвалась в это теплое помещение, куда более страшная, чем свирепствовала сейчас на улице, ломая сучья и выворачивая стволы. И при последнем всплеске -- когда мевретт заговорил о женитьбе, мне показалось, я ослышалась -- молния словно попала в меня.

-- Женой?! Да вы... вы... -- Идринн дрожащими пальцами зашнуровала завязки платья. Вдруг руки ее замерли. -- Постойте, ка... какого сына? -- она потрясенно уставилась на Мадре.