Проклятый код (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич. Страница 34

Впервые эффект Сияния у спаунов открыл великий гений, биолог, генетик, физик и астрофизик, химик Альберто Гирландайо. За свою разносторонность в научных познаниях он получил одно из своих многочисленных прозвищ «Леонардо Современности» — так окрестила его пресса и околонаучное комьюнити. С этим эффектом он столкнулся, когда участвовал в совместном проекте нескольких университетов и ряда биокомпаний спонсировавших исследования. Цель проекта фундаментальное изучение сложных органических молекул, найденных в космосе которые являлись строительными элементами жизни. Идея проекта родилась из утверждения, в котором была подвергнута сомнению «теория первичного органического бульона», автором которой был известный советский биолог Александр Опарин, так, как имела ряд существенных не состыковок в процессах, объясняющих самозарождение органической жизни на Земле. Обнаруженные в великоммножестве и разнообразии сложные органические молекулы в космосе, стали причиной заставившей Альберто Гирландайо и его коллег всерьез обратится к теории космической панспермии. Но они рассматривали ее, не обращаясь к фантастической роли инопланетян в этом процессе, и даже отставили в сторону претендентов на эту вакансию — кометы и метеориты. Они решили идти дальше и заглянуть глубже, считая, что органические «кирпичики» сложнейшего строения под названием органическая жизнь не просто по воле случая занесло на Землю в благоприятные условия. Гирландайо считал что звезды, являются не только вселенскими фабриками по производству всех элементов, начиная от гелия и заканчивая синтезом ядер тяжелых металлов. Он считал, что звезды наполняют вселенную органическим молекулами. Чаще всего в тот момент, когда они взрываются и выбрасывают в межзвездное пространство огромное количество газа содержащего в себе именно сложные органические молекулы. Он был уверен, что космос буквально наполнен жизнью.

Экспериментируя, были синтезированы сложные органические молекулы подобные тем, что были найдены в космосе, а также в экспериментах использовались оригинальные органические молекулы, найденные в самом космосе и попавшие в специальные ловушки, установленные на космических станциях. Они были принесены к Земле потоками галактического ветра, вызванного взрывами тех самых погибающих звезд, выбросивших в межзвездное пространство огромное количество различных веществ и среди них уже известные сложные органические молекулы. Они все использовались в экспериментах подобных знаменитым опытам Хэролда Юри и Стэнли Миллера, заключавшиеся в пропускании электрических разрядов, имитирующих молнии, сквозь смесь более простых молекул. Но если Юри и Миллер пытались доказать, что так можно добиться цепочки взаимопревращений молекул аммиака, воды, метана в более сложные. То Альберто Гирландайо и его коллеги хотели получить жизнь, а именно увидеть, как эти молекулы могут «собраться» в высокоорганизованные живые существа. Ничего не получалось до тех пор пока, не стало ясно что необходимо воздействие еще какой-то некой «силы». Так был открыт четвертый бозон получивший название vita-Е. Правда, это был не совсем типичный бозон с характерными для этих частиц свойствами, но по основным характеристикам он подходил для этого определения. Сам Альберто Гирландайо предпочитал называть его хромосомным лазером или хромосомным лучом. В прессе его сразу же окрестили «Перстом Божьим», чем вызывали крайнее раздражение самого Гирландайо. Установить источник его происхождения в космосе было невозможно. Поэтому великий ученый задался целью создать его источник здесь на Земле.

Но, так или иначе, это было невероятное открытие позволившее создать совершенно новую генерацию человеческого вида. Альберто Гирландайо пытаясь создать устойчивый источник, генерирующий поток фотонов, W- и Z-бозонов, глюонов и главное бозонов vita-Е обратился созданию управляющего центра, некий нейро-машинный симбиоз кибернетики и биологии помещенный в мозг человека. Так как человек представлял собой сложнейшую органическую субстанцию именно молекул «собравшихся в высокоорганизованное живое существо» и уже в силу своего природного происхождения, изначально, со своего зачатия, когда происходило образование хромосом, подвергся влиянию бозонов типа vita-Е.

Он поместил виртуальную квантовую матрицу способную сформировать структуру биочипа в зародыш человека, там, где должен был образоваться мозг. И через некоторое время с удивлением обнаружил, что произошло образование параллельной, невероятной по своим свойствам и возможностям, нервной системы в развивающимся организме человеческого плода. Квантовая матрица, вступая в симбиотический союз с формирующимся мозгом, становилась основой многослойного сложнейшего синтетического биочипа фрактального типа, вокруг которого постепенно формировалась сложнейшая структура — нейромод. Структура получила официальное упрощенное название, управляющее конектомное устройство. Альберто Гирландайо многократно отмечал ошибочность и неточность такого названия, но удивительно это название стало определяющим, и впоследствии даже сам первооткрыватель и создатель смирился с этим.

Первоначально это работа делалась медицинскими микроскопическими нанороботами с запрограммированным ядром из вируса бактериофага. Но потом по мере изучения бозона vita-Е операция, названная поneurological seminandum осуществлялась с помощью явления, самого хромосомного лазера, которым научились оперировать, преломляя его и изменяя его свойства, степень воздействия. Но, так и не зная источник его происхождения. Кумвитаи чаще называют его квантовым пинцетом, но и они толком не знают его происхождение, лишь могут пользоваться им, косвенно управляя его свойствами. Загадка, не разгаданная никем, кроме самого Альберто Гирландайо. Но тайну эту, он унес с собой, так и не открыв ее никому.

Это печальное событие произошло, когда люди разрушили главное дело его жизни.

Гирландайо проводил свои эксперименты на переоборудованном супертанкере типа «Batilus», гигантское морское судно длиной более четырехсот метров и шириной шестьдесят метров, названный «Горизонт Бигль», в честь одного очень известного корабля. Это был настоящий плавучий научный город, где собрались ученые со всего мира для проведения экспериментов запрещенных или имевших подзаконную интерпретацию — по тем или иным причинам невозможным в цивилизованном мире. Впоследствии по задумке Альберто Гирландайо его плавучий город должен был стать основой для появления на Земле новой страны — государства спаунов. Он даже арендовал на сто лет с последующим выкупом два острова во Французской Полинезии в самом сердце Тихого Океана. Откровения, связанные с открытием источника таинственного хромосомного лазера изменили Альберто Гирландайо. Он переосмыслил все основы мироздания, став грустным, замкнутым, малообщительным — избегал появления в общественных местах, откладывал процесс создания страны кумвитаев. Большую часть времени он проводил в кормовой части судна, спрятавшись ото всех, проводя время в размышлениях или, как он говорил в редкие минуты откровений со своими близкими, философских сомнениях. Его так и прозвали Великим старцем Тихого Океана.

Компания, принадлежавшая ему, и занятая исследованиями в области синтетической биологии, химии и генетики существовала сама по себе, он очень редко вмешивался в ее дела, доверяя управление ею нескольким спаунам из генерации первых «нерожденных». Он больше не вел работ по созданию и усовершенствованию спаунов. Его иногда навещал самый близкий его друг, один очень эксцентричный цифровой магнат по имени Джеф Хардифф. Они по несколько дней общались, уединившись в кормовых покоях Великого старца Тихого Океана. Потом Хардифф улетал, пряча свое лицо за полями широкополой ковбойской шляпы и тонированными стеклами реактивного самолета. Альберто Гирландайо подолгу стоял у борта, глядя как самолет с вертикальным взлетом медленно поднимался, а потом уносил его друга на континент. Его седые волосы, всегда тщательно уложенные трепал морской ветер, а в серых глазах была печаль вызванная одиночеством и грустью. Он мог так стоять часами, в строгом черном костюме и белой рубашке без галстука, смотря туда, где за горизонтом скрылся самолет, оставив за собой белую полосу. Потом молча уходил, лишь вежливо улыбаясь и кивая тем кого, встречал на своем пути.