Проклятый код (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич. Страница 36

После попытки людей уничтожить мой вид, люди какое-то время пытались отказаться от создания спаунов, но уже не могли больше без них обходиться. Короткая эра восхищения спаунами бесследно прошла, уступив место недоверию и подозрительности. Но полное отсутствие спаунов означало для человечества возврат в темные времена малоэффективной медицины, возврат к хирургии и хирургическим роботам, долгим научным исследованиям с большим коэффициентом ошибок и тупиков. Отказ от исследования дальнего космоса, а экспансия человечества в галактике уже началась. Репликанты, которые тоже были спаунами, были наделены уникальными свойствами, позволяющими им исследовать дальний космос и вести работы по терраформингу, создавая для людей пригодные условия жизни на других планетах. Многие из них, пытаясь тайно вернуться на Землю, были беспощадно уничтожены специальным отрядом полиции.

Также людям пришлось бы свернуть важные работы с человеческим геномом, а это грозило серьезным торможением исследований в области синтетической биологии, как следствие утрата контроля над ней, что создавало ряд серьезных опасностей для существования людей. Эволюция все чаще и чаще преподносила людям новые крайне опасные сюрпризы в виде мутировавших вирусов, устойчивых к антисептике бактерий и смертоносных грибковых заболеваний, которые ранее были неопасны.

Но люди нашли выход, как находили его всегда за время существования человеческой цивилизации. Они стали создавать спаунов без аниматида и не способных оставить после себя потомство, поэтому не способных составить конкуренцию их биологическому виду. Кроме этого они надежно подстраховались, устанавливая на биочипе нейромода нейронную перемычку, которую можно было разорвать дистанционно, что вызывало мгновенную смерть спауна. Таких спаунов прозвали «черными спаунами» из-за цвета перемычки, он была абсолютно черной. Набор чувств, входящих в комплект эмпатических способностей распространялся не на всех людей, поэтому отношение людей к черным спаунам было, как к машинам, к инструментам, которые можно создавать по заказу и так же утилизировать за ненадобностью, когда они больше не нужны. Но это было уже позже.

А тогда же, на торжестве, посвященном нашей с Мюриэл свадьбе, я познакомился с Альберто Гирландайо, мне удалось немного поговорить с ним о будущем, о жизни. Но, не смотря на столь оптимистическую тему, я в его глазах я видел глубокую печаль причина, которой мне так и осталась неизвестной. Я предполагаю, что он предвидел нашу судьбу и печальный конец своей жизни, а может быть, он видел еще что-то, знал некую истину недоступную ни нам, ни людям.

Это было как сон, состоявший из разрозненных обрывков.

Он появился среди пестрой толпы спаунов совершенно неожиданно, словно он всегда был среди приглашенных гостей. Никто даже не заметил небольшой реактивный самолет, незаметно опустившийся на большую площадку за домом.

Я лишь почувствовал невероятное фоновое возмущение, созданное нейромодами всех присутствующих спаунов. Это была смесь восхищения, ликования, уважения, трепетного ожидания. Я ни разу не видел представителей своего биологического вида пребывающих в таком сильном возбуждении. Впрочем, оно тут же сменилось, уступив место спокойствию. Внезапно толпа, разбитая на несколько беседующих между собой групп почтительно расступилась, они схлынули подобно волнам во время отлива, обнажая одинокий морской камень, торчащий из песка, и на открытом пространстве остался, стоять человек в черном костюме и белой рубашке. Трудно было по внешнему виду определить возраст этого человека. Он был худым, достаточно высоким, было видно, что он уже далеко немолодой, но в нем не было ничего старческого, что указывало на преклонный возраст, кроме густых седых волос, тщательно уложенных на правую сторону. Он стоял прямо, смотря перед собой. Большие серые глаза «выцветшие» от возраста, но без старческого помутнения роговицы, без характерной поволоки. Прямой тонкий нос и слегка без напряжения сжатые, в легкой усмешке губы. Кожа лица во множестве мелких морщин, но без пигментных пятен, красных сосудистых точек, покраснений, отечности. Было бы логичным предположить, что этот человек подвергся очень хорошей клеточной терапии омоложения. В его ДНК были внесены множества изменений позволивших ему, не смотря на свой возраст выглядеть так. Казалось, он хотел подчеркнуть свой возраст, но при этом не выглядеть немощным стариком.

Старик улыбнулся улыбкой, в которой было столько мягкости и доброты, что сердца многих стоящих вокруг наполнились волнительным ожиданием, такое ожидание мы испытываем в предчувствии чуда, и он сказал, обращаясь ко всем.

— Здравствуйте дети мои.

Вокруг стояла оглушающая тишина, все благоговейно смотря на него, молча поклонились в ответ. Кларк с Эвой вышли вперед, навстречу к нему. Он же в ответ широко раскинул руки, чтобы принять каждого из них в свои объятья.

— Создатель! Отец, ты пришел… — со слезами на глазах бросился к нему Кларк.

Альберто Гирландайо обнял его.

— Наконец-то я увидел тебя мой мальчик. Теперь ты уже сам Создатель. Теперь тебе есть чему учить меня.

Эва, стоявшая рядом, взяла его за руку и приложила ее к своим губам.

— Нет, — мягко протестуя, старик отвел свою руку, и нежно взяв ее за плечо, поцеловал Эву в лоб, — дочь моя, я должен целовать твои руки.

Кларк кивнул нам с Мюриэл.

Мы молча подошли.

— Это наш Создатель, наш Отец — Альберто Гирландайо, — сказал Кларк.

Старик в ответ погладил Мюриэл по волосам.

— Ты такая же красивая, как и твоя мать, — кивнул он, повернулся к Эве и весело сказал, — дочь моя, я горжусь тобой. Ты смогла превзойти все мои достижения. Ты создала самое прекрасное чудо, что я видел в своей жизни.

Эва улыбаясь, закрыла глаза, склонила голову и благодарно кивнула ему.

Он повернулся ко мне, внимательно посмотрел, протянул мне руку. Я коснулся, желая пожать ее, и тут же пришел в полное замешательство. Ведь я спаун, кумвитай, я должен был видеть перед собой и чувствовать живое существо, но я не видел ничего. Абсолютно ничего, словно передо мной не было человека. Я не видел жизни, я не чувствовал ее — это была пустота.

Потом я спросил у Кларка, почему видя пред собой Альберто Гирландайо и чувствуя тепло его руки, я ощутил перед собой абсолютную непостижимую пустоту, как будто передо мной ничего не было. Это был как странный сюрреалистический обман — я видел несуществующий в природе образ. Кларк долго в растерянности молчал, а потом неопределенно ответил.

— Странно, что ты увидел его таким. Вернее странно, что он показал тебе себя именно так. Потому что я его вижу, как обычное живое существо, — он задумчиво потер лоб, словно подбирал слова, в то же время не зная, что ответить, — Альберто, наш Создатель, человек реально существующий, здесь нет никаких фокусов, жульничества или обмана, но он перешел на некий другой уровень существования, непостижимый ни для кого уровень бытия. А может и небытия.

Я никак не мог понять, что хотел мне сказать Кларк, поэтому он сдался и в недоумении развел руками, а потом глядя прямо мне в глаза сказал.

— Никто его не видел таким, каким его видел ты. Я не могу постичь всех его замыслов. Он очень сильно изменился после того, как ему открылся источник хромосомного луча. И я теперь с трудом понимаю его.

И это была правда. Думаю, даже для самого Кларка были тайной замыслы Альберто Гирландайо, и он не мог истолковать образ действий своего Создателя в отношении меня. Так же как это осталось загадкой и для меня.

Но как бы то ни было, когда я пожал его руку, то почувствовал невероятный каскад сильнейших ощущений. Я почувствовал, как рассыпаюсь на самые маленькие частицы. Меня словно разобрали на молекулы и потом снова собрали. Я чувствовал это в одно мгновение, но при этом я оставался единым целым. Мой нейромод, чутко реагирующий на любую попытку нарушить мою целостность, никак не отреагировал на вторжение внутрь меня, внутрь моей второй сущности. Он молчал. Я не слышал его, и я был бессилен противостоять силе осуществившей эти манипуляции со мной.