Книга Кораблей. Чародеи (СИ) - Медянская Наталия. Страница 58

Но, очевидно, сам Судия был сегодня на стороне своих служителей: менестрелька, поморгав длинными ресницами, снова непостижимым образом стала хрупкой маленькой девочкой. Ее огромные зеленые глаза постепенно наливались слезами, готовыми вот-вот потечь через край и зазмеиться блестящими дорожками по розовым щечкам. Красивые, точно изгиб лука, губы слегка подрагивали, а изящные пальцы беспокойно комкали край зеленой шелковой рубахи. Клаудиа, глядя на менестрельку, вероятно, тоже прониклась общим состоянием и жалобно всхлипнула.

— Ну, да… — вымученно улыбнулся легат, пожав плечами, — как видишь. Вернулся.

— Вижу… — страдальчески прошептала Сандра. Прохромала в кухню и неловко уселась на скамью в другом конце стола, двумя руками держась за изящную резную трость, на которую опиралась при ходьбе. Одна из девушек-кухарок поставила перед ней огромную кружку, размерами больше похожую на кувшин. Рыжая отставила трость и, обхватив ладонями расписные бока глиняного великана, трогательно сложила губы трубочкой и стала дуть на содержимое, потупив глаза.

Леди Блэкмунд тихонько выдохнула с облегчением. Интересно, каким ветром занесло на кухню Сандру, продолжала размышлять советница, отщипывая от грозди неожиданно крупный и почти прозрачный золотистый виноград. Талька, конечно, всегда умела по каким-то только ей видимым признакам вычислить, где в данный момент находится один из братцев элвилин, в зависимости от того, кому из них в очередной раз отдавала предпочтение. Однако сейчас, скорее всего, до рыжей просто дошли слухи, что приехал Алиелор, и именно это обстоятельство сыграло им на руку. Хельга припомнила фразу, которую любил повторять ее отец, в философском расположении духа обсуждая политику: «Если кто-то говорит: я вижу лошадь, то половина народа тоже тут же видит лошадь, даже если это осел». Размышления леди Блэкмунд прервало осторожное девичье покашливание.

— Князь Сианн, — это Клаудиа отважно потянула эйп Леденваля за рукав. Легат поморщился, но все же смолчал и вопросительно посмотрел на повариху.

— Так как же Элвин, а? Почему он не приехал?

Со стороны сидевшей мышкой Тальки послышался странный звук, точно кошка в молоко чихнула. Клаудиа резко обернулась, однако менестрелька все так же скромно продолжала сидеть, уткнувшись в кружку. Повариха снова переключила все свое внимание на Торуса и, кажется, решила не сходить с места, пока не услышит ответа.

— Видишь ли, — принялся вдохновенно врать легат, серебряной ложкой гоняя кусок огурца по широкой тарелке. — Элвин — он боец. А нам сейчас необходим каждый, кто умеет держать в руках лук и стрелы. Он ехал с нами из Сатвера, однако посреди дороги я велел ему присоединиться к одному из дозорных отрядов. Так что скоро его не жди. Сама понимаешь — время сейчас неспокойное, а долг каждого элвилин — принести Твиллегу как можно больше пользы. Вот видишь, Сандра, — Торус торжественно ткнул длинным пальцем в зардевшуюся, точно роза, рыжую, — она свой долг выполнила. И я теперь уверен, что князь Мадре окажет ей доверие и…

— Да уже оказал, — фыркнула Клаудиа, тряхнув косами. — Назначил ее писарем, ну, и поручения всякие выполнять. И теперь мы свадьбы точно не дождемся… Да-да! — повариха грозно глянула на менестрельку, — вас, между прочим, Виолет обыскалась! А вы тут киселя попиваете…

— Я… да я… — Талька брякнула кружкой по столу так, что зазвенела посуда, — я тут от ордальонского плена отойти зашла на минуточку, а меня сразу обвиняют в том, что я ленюсь! А я и не ленюсь вовсе, я, между прочим, раненая! И не только телесно, но и в самое сердце! Злая ты! И вообще, иди и занимайся своим делом, а не указывай другим, как они должны работу выполнять!

Клаудиа поджала губы, однако промолчала и медленно поднялась со скамьи. Поправив чепчик, пошла к своей корзине и, пошебуршав там, снова принялась за чистку лука, бормоча себе под нос, что будь она тоже княжеской дочкой — кое-кто у нее обязательно узнал бы, почем фунт лиха.

— Кстати, — Хельга окинула заинтересованным взглядом вытянутую вперед конечность менестрельки, обутую в мягкий зеленый сапожок, — а что у вас с ногой?

Сандра Талька угрюмо покосилась на советницу, но все же коротко бросила:

— Это все Торус.

Ложка легата со звоном ударила по тарелке, а отскочивший огурец влетел в корзинку Клаудии, взметнув вверх луковую шелуху.

— Правда? — советница заинтересованно покосилась на эйп Леденваля и медовым голоском уточнила: — Это, кажется, ваш брат, да, Алиелор?

— Правда-правда, — мрачно подтвердила менестрелька, — редкостная сволочь. Мучитель и предатель. Вы знаете, что такое «сатверский сапог», леди?

— Меня зовут Флора, — советница мило улыбнулась рыжей, от церемониальных поклонов на сей раз воздержавшись. — Я невеста князя Сианна.

— Я так и знала… — страстно прошептала Талька и белыми зубками прикусила нижнюю губу. — Ты считаешь его примером для подражания… Отдаешь ему всю силу своей истерзанной души… Посвящаешь все свои баллады, а он даже не может набраться смелости сказать в лицо, что женится…

— Это ты об отце? — Торусу, кажется, все же удалось взять себя в руки, и даже ярость, сверкавшую в зеленых глазах, при желании можно было расценить как волнение.

— Нет, — Талька выпрямилась, опершись на трость, и гордо вскинула подбородок. — Я, пожалуй, пойду. И займусь тем, для чего действительно предназначена — устраивать праздник жизни для других…

— Ну, зачем же так спешить, милая, — эйп Леденваль проворно вскочил с места и, подхватив рыжую под локоток, снова утянул к столу, усадив между собой и Хельгой. До советницы донесся легкий запах: несмотря на свой лихой мальчишеский вид, рыжая все же пользовалась духами. Пахло от Тальки оригинально — яркий и свежий аромат хвои слегка разбавляли сладкие ноты болотной орхидеи. Торус внезапно помрачнел, громко чихнул и деловито продолжил:

— Мы с леди Флорой просто жаждем услышать последние новости Твиллега, а кто лучше, чем помощник князя, может удовлетворить наше любопытство? И, потом, пусть это прозвучит странно, но я все же волнуюсь за тебя, — Торус бросил быстрый взгляд в сторону советницы и, убедившись, что та с интересом рассматривает собственную ладонь, суетливо погладил Тальку по плечу.

— Правда? — рыжая подняла на легата распахнутые глаза и пару раз моргнула.

— Ну, да, а что тут странного? Каждый князь обязан заботиться о своем народе, ведь верно? А ты… ты — менестрель. Душа, воспринимающая мир через музыку — она тонкая и ранимая, кому, как не мне, знать об этом?

Хельга выразительно кашлянула, и легат, криво усмехнувшись, перевел разговор на более животрепещущую тему:

— Скажи, Сандра, а с чего это отец решил так поспешно жениться?

— Ну, я точно не знаю… — Сандра Талька смущенно поддернула рукава зеленой шелковой рубашки. — Мы ведь с Аррайдой только в Сатвере познакомились. Я туда из Вениссы попала… Проездом, да…

Тут рыжая, очевидно, вспомнив что-то, сурово свела к переносице тонкие брови и покачала головой.

— Вообще-то, это может быть потому, что они ребенка ждут, вот.

Торус дернулся, точно ему шилом в бок ткнули, и чуть не сшиб со стола блюдо с остатками трапезы.

— О… Это замечательно, — с кислым видом произнес он и, резко поднявшись, стал разливать по кубкам терпко пахнущее густое вино.

— Да-да, — кивнула Талька, искоса наблюдая, как мелко подрагивают держащие бутыль руки легата, — я вас так понимаю… Ведь вы, Сианн, как добрый ордалианин, должны наверняка испытывать те же чувства, что и я. Разврат — это самая наипаскуднейшая из страстей. А узнать о своем отце, что он, будучи невенчанным, предается греху сладострастия, конечно, тяжело.

Сзади что-то яростно загремело: кажется, это Клаудиа выражала свое отношение то ли к князевой дочке, то ли к ситуации в целом, — Хельга не обернулась. Советница с возмущением смотрела, как Сандра приподнимается со скамьи, как тонкая загорелая рука менестрельки мягко скользит к рукам Торуса, удерживающим бутылку, и, коснувшись пальцев легата, останавливается на изящном горлышке из темно-синего стекла.