Академия пяти дорог - Ингвар Лара. Страница 39

— Роах, а кто такая Серена?

Хорошо, что здесь было многолюдно, и я не любила оставаться с графом наедине, когда он терял самообладание. Услышав это имя, Роах вздрогнул, ничто не выдало его эмоций, кроме того, что температура вокруг резко опустилась на несколько градусов.

— Моя покойная жена, — сказал он холодно. — Мне было двадцать, когда я женился на ней. Тогда я думал лишь о своей карьере, а она была дочерью богатого аристократа.

— И что с ней стало?

— Она покончила жизнь самоубийством, не вынеся моего равнодушия, — сказал Роах. Он снова стал похож на себя, на того себя, который без зазрения совести купил меня в школе Танцующих леди, как козу на рынке, который мешал мне сдать экзамен в Военную академию. Этот холод, начинающий было пропадать, испугал меня. Не самая приятная беседа во время танца.

— Где ты успела услышать про Серену, котенок?

— Неважно, — сказала я, решив, что лучше ему не знать о нашей приватной беседе с Тавром.

— Любознательность — полезная черта, — сказал он скорее себе, чем мне. И прежде чем он окончательно замкнулся в себе, я, ведомая внезапным порывом, прикоснулась ладонью к его лицу. Музыка уже прекратилась, я стояла и смотрела в его ледяные глаза:

— Прошлое остается в прошлом.

Ветер взметнул листья вокруг нас. У графа прошлое было не самое безупречное. Но когда человек выбирается из ямы — ему нужно только поаплодировать. Он увидел что-то в моих глазах, что заставило его улыбнуться, но вдруг улыбка померкла.

— Сюда идет Тавр. Танцуй, леди, — отдал он мне приказ. А сам отошел к королю. И встал по правую руку от него ледяным изваянием. Старик выглядел отрешенным, сейчас я могла заметить, как он кривит губы, пытаясь не выдать того, что ему больно. Интересно, что за недуг терзает нашего короля… сомневаюсь, что его убивает подагра.

Принц поклонился мне. Истинный джентльмен. Затем подал мне руку, приглашая на танец. Он касался меня слишком интимно, на грани дозволенного.

— Держитесь подальше, — прошипела я сквозь зубы. — Я не желаю вызывать ревность у моего жениха.

Принц рассмеялся, его смех звучал тысячей колокольчиков, но просьбе он внял.

— Простите, Маримар. Ваше платье… лишает самообладания. Расскажете мне о себе? Мне любопытно, кто вы такая, что вы из себя представляете.

И снова этот взгляд, я едва не споткнулась, поглощенная светом его глаз. Вмиг моя тщательно продуманная стратегия стала разрушаться, и я начала говорить правду… или практически правду:

— Я всего лишь хотела отмыть свою кровь от позора. Мне хотелось быть кем-то, а не чьей-то собственностью, принадлежностью, — я говорила запинаясь, и только мастерство принца не давало мне споткнуться. Он вел меня так, что казалось, будто я прирожденная танцовщица, при этом мастерски направляя меня и тем самым обманывая весь двор. Роах, начни я так запинаться, просто схватил бы меня на руки.

Ветер дул все сильнее и сильнее, дамы удерживали подолы платьев, в изумлении уставившись на графа. В коконе, которым, как я позже поняла, окружил меня принц, было безопасно.

— Мне жаль, что вас постигла подобная судьба, Маримар. Но помолвку всегда можно расторгнуть, и если вам понадобится в этом мое содействие, я помогу, — он говорил серьезно, ни на минуту не поверив в то, что я могу любить Роаха.

— А если я действительно люблю графа? — спросила я.

— Моя подруга детства Серена любила его больше жизни. Я не хочу для вас той же судьбы, что для нее. Так что примите мою дружбу и мою помощь, пожалуйста. — Музыка стихла, принц отстранился, поклонился мне как равной. В моей душе затрепетало нечто теплое, но я не позволила этому чувству заполнить меня. Принц удалился, напоследок сжав мою ладонь своей теплой рукой, обещая поддержку.

Последний танец я также провела с графом, он больше ничего не говорил, отвесив только сухое «не увлекайся». И как я и ожидала, просто подхватил меня на руки, не давая ступням касаться земли. Последний танец был самым медленным и плавным. Он в каком-то смысле считался траурным, поскольку мы прощались с последним теплом, а День листопада знаменовал собой также начало цикла Смерти, который продлится до весны. Во время этого танца было принято мысленно прощаться с тем, что бы мы хотели потерять. Я пожелала больше никогда не общаться с Аделиной, расстаться с безденежьем семьи, пожелала, чтобы все мои беды и тревоги исчезли. Мужчина, который обнимал меня… с ним я расставаться пока не хотела, пусть он иногда и пугал и злил меня до чертиков. Все листья сорвались с деревьев и лежали разноцветным ковром у моих ног. Мы двигались в этом буйстве красок, ветряные вихри вокруг графа казались почти видимыми глазу.

Я услышала несколько смешков, аристократки, обсудившие платье до последней складочки в моей синей юбке, теперь гадали, чем же я смогла привлечь внимание графа и принца. Я показала им язык из-за спины Роаха. Пусть знают, что я слышу их ядовитые слова. Слышу и запоминаю.

Как только музыка стихла, Роах поблагодарил короля за гостеприимство, сказал, что его прекрасной невесте стало немного дурно, подхватил меня на руки и взлетел в небеса, наплевав на правила приличия. Вслед нам смотрели все без исключения гости. Их восхищенные и испуганные лица остались за пределами видимости в считаные секунда. Такая сила действительно могла напугать. Наверху мне быстро стало холодно, но я не решилась ничего сказать Роаху. Мы оказались в академии в рекордные сроки. Граф отпустил меня, пожелал доброй ночи и улетел. Интересно, куда это он…

Я чувствовала себя уставшей, очень замерзшей, но все же нашла в себе силы позаниматься магией воды. Налила воду в чашку и полночи пыжилась в попытках подвинуть ее. Безнадежно. Кроме разыгравшейся головной боли никаких изменений не последовало. Уснула я также в платье прямо на ковре. Со стороны города не смолкала громкая музыка, уличные гулянья были в самом разгаре.

Осенний цикл подходил к концу. Нас ждало месячное межсезонье, полное холодных осенних дождей, а потом затяжная снежная зима.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь. Непрерывно зевая, я распахнула ее, чтобы обнаружить на пороге Ану. Парень переминался с ноги на ногу, он выглядел заспанным и каким-то пришибленным.

— Что тебе надо? — рявкнула я. — Опять на яйца смотреть поведешь?

Маг огня был последним, кого я желала видеть. Ведь он мне действительно нравился, я даже представляла, как мы с ним будем путешествовать после окончания академии и что мы, может быть, даже поженимся когда-нибудь.

— Маримар… Доброе утро, — произнес он после того, как изучил дверной косяк вдоль и поперек. — Ниньо, наш куратор, приказала привести тебя, она сказала, что отныне по распоряжению ректора ты должна присутствовать на занятиях магов огня.

Я стремглав переоделась в форму академии, схватила тетрадь и пишущее перо и выбежала навстречу Ану. Несмотря на непогоду, он был одет в легкую рубашку, а от его кожи едва исходил пар. Я несколько раз чихнула, вчерашние полеты с Роахом сказались на моем здоровье.

— Отчего занятие проходит сегодня? Даже Эльдар освободил студентов после Дня листопада.

Вообще-то Эльдар сказал: «Отдыхайте, личинки, у вас потом на это будет мало времени».

— Ниньо считает, что пропуски недопустимы. Она строгая… Маримар, — Ану, до этого старательно разглядывающий свои ноги, вдруг поднял на меня взгляд сияющих зеленых глаз. — Я не хотел оскорбить тебя, тогда… Мне Укр вчера на празднике объяснил, что западные женщины очень болезненно воспринимают многоженство.

Я молчала, корпус академии казался все ближе и ближе. У нас многоженство существовало, была старшая жена, и еще могла быть младшая. Дети младшей жены все равно признавались бастардами, она не имела права появляться в обществе старшей и содержалась в отдельном доме. Сейчас все меньше мужчин заводило младших жен, предпочитая им более дешевую альтернативу в виде «квартала красных фонарей». Начинали строиться целые дома для развлечения аристократов, хорошо, что Аделина пока отказывалась отправлять туда всех своих воспитанниц. Я поежилась. Ану тем временем схватил меня за руку и, прежде чем я гневно отдернула ее, встал передо мной на колено.