По ту сторону двери (СИ) - Пёрышкина Лекса. Страница 14

Самое первое воспоминание в его жизни — это страж по имени Эрн, нашедший его в вымершем селении. Сколько не пытался Дэйо вспомнить, что было до этого — не мог, словно кто-то специально мешал ему вспоминать. А, по словам шептуна, выходило, что гибель целого селения была не случайной. Неприятное ощущение, будто им управляют, как детской игрушкой, не покидало его ни на миг. И кто эта Ярда, так жаждущая его видеть?

«Он не помнит прошлого». Да, действительно не помнит. Дэйо Хоки — это все, что он знает о себе, больше у него ничего нет. Только имя. Кто были его родители? Всегда ли он был слеп? Этого Дэйо не знал, не мог вспомнить.

«Не видит настоящего». Конечно, не видит, он же слепой. А если бы вдруг кто-то предложил ему каким-либо волшебным образом вернуть зрение, он бы, вероятно, отказался. Дэйо совсем не радовал этот мир, и смотреть на него не возникало ни малейшего желания. На деле же уши и нос совершенно спокойно заменяли ему глаза, не говоря уж о чутких пальцах. И благодаря всему этому «видел» он ничуть не хуже зрячих, а то и лучше.

«Не желает видеть будущее». А что там, в его будущем? Либо смерть, либо жизнь одинокого старого стража, а потом уже смерть. В любом случае, в его будущем нет совершенно ничего интересного, или хоть сколько-нибудь волнительного. Ему не за кого волноваться, и о нем волноваться никто не будет. Сэни волнуется? Но это же не в серьез. Это просто жалость к слепому калеке. Что молодой и красивой девушке делать рядом со слепым стражем? Он же никогда не сможет увидеть, какого цвета ее волосы и глаза. Да и само понятие о цветах для него весьма размыто. Он знает, что небо синее, но что такое «синее» — не имеет ни малейшего понятия, он же не видел никогда это синее небо. И красоту сновидицы он, конечно, оценил, но оценил по-своему. Для него она выглядела так: приятный запах весенних луговых трав, теплая нежная кожа, мелодичный голос и длинные шелковистые локоны волос. Как-то так он видел и мир: его мир был полон звуков, запахов и ощущений. И так будет всегда. Так какое будущее он не желает видеть, если его мир не меняется?

***

Девушка с утра до самого вечера прорыдала в коровнике, забившись в уголок. Она убежала туда сразу же, как только ушли вломившиеся в ее дом чужие стражи, прихватив с собой труп шептуна. Ей было страшно, очень страшно. Но, под вечер, Зиона собралась с силами и отправилась к начальнику стражи — Рэнсту.

Он встретил девушку не очень-то дружелюбно, но все же пригласил в дом. Зиона была удивлена, увидев тут свою младшую сестру.

— Живо иди домой! — крикнула она девочке — Тебе нечего ошиваться возле стражей!

Рэнст внимательно посмотрел на нервную девицу с опухшим от слез лицом и покрасневшими глазами, и спокойно ответил:

— Не кричи на Хиору, она больше не твоя сестра. Властью, данной мне главой селения, я забрал ее к себе в ученицы.

— Что вы сделали? — пораженно переспросила она.

— Забрал к себе в ученицы. И если ты пришла требовать ее обратно, то уходи. Повторяю, Хиора больше не твоя сестра, а будущий страж.

— Нет, я не за этим пришла. — Зиона сцепила дрожащие пальцы в замок — Я хочу сказать кое-что важное. Но при ней, — она неприязненно взглянула на Хиору, — говорить не буду. Если вы меня сейчас не выслушаете, то пожалеете.

Рэнст, конечно, удивился таким речам. Что такого важного она может ему сообщить? Но выслушать был обязан. Зиона, все же, дочь стража, а стражи никогда не оставляют без помощи семьи своих соратников.

— Хиора, тебе нужно сегодня обустроить свою комнату и хорошенько выспаться. К ужину я тебя позову.

— Слушаюсь, учитель. — четко, по-военному, ответила маленькая ведьма и вышла из комнаты. По лестнице дробно застучали бодрые детские ножки.

— Говори.

— В ту ночь, когда чужие стражи убили шептуна, я была там. Этот слепой, он говорил с тварью!

— Во-первых, у этого слепого есть имя. — перебил ее Рэнст — А во-вторых, не вижу в этом ничего ужасного. Шептун взял в заложники твою сестру. На его месте любой страж вел бы переговоры.

— Да не в этом дело! — взвизгнула Зиона, теряя терпение — Дэйо Хоки и этот шептун были знакомы! Понимаете? Шептун его знал, понимаете? Знал его имя и знал его прошлое!

— И что? — не понял страж.

— Он сказал, что не может убить Дэйо Хоки, потому, что у него приказ не убивать его! Они, эти пришлые, заодно с тварями! Выгоните их немедленно! А лучше убейте!

— Зиона, ты в своем уме? Или смерть отца так сильно повлияла на твой разум?

— Вы мне не верите?

— Если быть честным, нет. Даже если Дэйо и шептун были знакомы, это еще не значит, что они сообщники. И потом, Дэйо убил его, выходит, убил своего сообщника. Если они были заодно, зачем ему было убивать шептуна?

— Для отвода глаз! — жарко возразила девушка.

— И оставив при этом в живых двух свидетелей: тебя и Хиору?

— Хиора — ведьма! Она тоже с ними заодно!

Рэнст был настолько растерян всей нелогичностью ситуации, что даже не знал, как успокоить девушку с ее буйным воображением.

— То, что Хиора ведьма, мы все знаем. У этой девочки великий дар, она станет лучшим стражем, чем любой из нас. Возможно, даже лучшим, чем Дэйо. А ты, милая, несешь чепуху. Если не забыла, то именно Дэйо Хоки и Сайк Джеро принесли нам знание о том, как нужно убивать этих тварей. До их прихода мы только и делали, что выживали, пугая врагов огнем.

— Но эта тварь, он не боялся огня!

— А ты где-нибудь видела, чтобы, например, дикие звери разжигали огонь или сидели возле него?

— При чем тут звери?! — от негодования Зиона вскочила со стула.

Рэнст устало потер виски и попытался объяснить:

— Удавы, крикуны, кроты — все они не носят одежды, не разговаривают, боятся огня. Это то же, что наши звери. Шептуны похожи на людей не только внешне. Разве этот не умел говорить? Или он был наг? Тогда отчего он должен был бояться огня?

— И вы еще называете себя стражами? — презрительно процедила Зиона — Вас так легко обдурить их уловками! Вы не желаете знать правды!

— А ты, значит, знаешь, что правда?

— Знаю. — она гордо вскинула подбородок — Правда это то, что сказала я. Вы еще вспомните меня. Вспомните, что я была права.

— Ты не в себе, Зиона. Думаю, что тебе нужно отдохнуть и поспать. Я понимаю, что ты пережила, ведь в твой дом вломилась тварь. Это просто нервное.

— Да пошли вы! Я расскажу правду людям! Я все расскажу!

***

— Послушай, Орс, твоя дочь еще не сосватана?

Мельник отрицательно покачал головой, он был раздражен, поскольку Арэя заявила, что, либо Дэйо Хоки, либо она навсегда останется старой девой. Разумеется, он рассердился и накричал на нее. Нужна она была этому Хоки, как лошади пятая нога! Но упертая девчонка объявила голодовку и заперлась в своей комнате.

— Нет, Гайер, она упорствует. Но я сказал ей, что если не выберет мужа сама, то выберу я.

Коневод, пригласивший мельника Орса на ужин, явно нервничал. Он краснел и бледнел, слишком сильно стискивая в пальцах вилку, и, наконец, Орс не выдержал:

— Послушай, Гайер, давай поговорим напрямую. — сказал он, откладывая столовые приборы — Зачем ты меня позвал? Ты же хочешь мне что-то сказать?

— Да, Орс, тут такое дело… мы с тобой с детства дружим, и я знаю, что ты человек суровый. Но только не гневись, прошу тебя. Дочка твоя, Арэя…

— Уж не собираешься ли ты просить ее руки? — подозрительно прищурился мельник.

Гайер помолчал, вздохнул и признался:

— Собираюсь.

— Ум за разум зашел? Хочешь, чтобы я дочку свою единственную за старого увальня выдал? Найди себе какую-нибудь вдову и женись еще раз, и будет тебе счастье. А то чего выдумал! Невинного ребенка в жены взять!

— Да не гневись! — испугался коневод — Не для себя прошу-то. Как мог подумать ты такое? Сын мой, Лантер, страдает по твоей Арэе. Отдай за него свою дочку, а? Клянусь, не обидим. Ни в чем отказа знать не будет. Лантер приемник мой, ему мое дело останется. Другие-то сыновья все охотники.