Когда устанет даже смерть (СИ) - Гедеон. Страница 38

И выбежал из подвала.

Шарон, покачиваясь на крюке, прислушивался к происходящему снаружи, а Эйнджела обшаривала взглядом подвал в поисках оружия. Увы, даже если бы оно нашлось, ей вряд ли хватило бы сил его поднять.

В раскрытую дверь доносился шум боя, но понять, кто с кем сражается и каков итог, не представлялось возможным.

Тут на глаза Эйнджеле попался коммуникатор Гуннара. Всего несколько минут назад она говорила по нему с сестрой, уверяя ту, что всё в порядке. Рано, выходит, радовалась.

Дрожащим пальцем она выбрала из списка номер Пич.

– Что там? — тихо выдохнула эмпат.

– Дерьмо, — коротко бросила хакер и отключилась.

В следующую секунду коммуникатор подвис и отключился. Не требовалось много ума, чтобы понять, что Пич уничтожает информацию на нём, как ранее поступила с её собственным. Лучшее доказательство, что дело плохо.

Казалось, прошла вечность, прежде чем на лестнице зазвучали шаги. Эмоции не походили на Гуннара, но Эйнджела до последнего надеялись, что это кто-то из его людей.

В подвал ворвались двое в сером городском камуфляже и бронежилетах. В лоб Эйнджеле уставился автоматный ствол, увенчанный толстой трубой глушителя.

— Чисто, – сообщил один из них.

По этому сигналу в подвал вошёл седовласый мужчина, одетый в серую форму охранника.

-- Халлек, – облегчённо выдохнул сенатор.

– А ты что, ожидал кого-то другого? – осведомился вошедший. – Снимите их.

Эмпат больше не питала иллюзий по поводу незнакомцев и своего будущего, а потому больше не сдерживалась.

Каждый в комнате в один миг ощутил парализующий страх, невероятную слабость и боль от многочисленных ран.

Уже не разрывающую на части боль, но и той, что не сумели снять обезболивающие, хватало, чтобы усилить страх.

Хлестнула короткая очередь, выбивая искры из боковой панели мясорубки – один из бойцов рефлекторно нажал на спуск. В металле появилась строчка круглых отверстий, и все, включая стрелка, попадали на пол.

– Что это? – заорал второй боец, не скрывая испуга.

Ствол его автомата ходил ходуном, словно стрелок был пьян.

Седовласый Халлек молча вырвал из его подсумка аптечку и подполз к эмпату. По мере его приближения чужеродный ужас нарастал. Халлек упрямо сжал челюсти, продолжая своё движение. Добравшись до девушки, он вынул из подсумка инъектор, большим пальцем выбрал нужный режим и ткнул иглу в ногу Эйнджелы. Навязанная эмпатом слабость усилилась, мужчинам нестерпимо захотелось спать, сознание спуталось и... Через пару секунд всё прекратилось.

Халлек облегчённо выдохнул и поднялся на ноги. За его спиной, сконфуженно переговариваясь, вставали боевики.

– Что это было? – поинтересовался один из них.

Кто именно – Халлек, стоя к ним спиной, не видел. Да это его и не волновало – полковнику было абсолютно плевать, какие имена носит его пушечное мясо.

– Знаменитая идиллийская эмпатия, – ответил он. – Снимите сенатора и господина полковника.

– Есть, – боевики отошли к висящим.

Наклонившись, полковник с любопытством вгляделся в лицо спящей девушки

– Значит, это и есть Лорэй...

– Да… Ох, осторожнее! – последнее восклицание сенатора относилось к бойцам, снявшим его с крюка.

– И ты не мог не поиграть, – хмыкнул Халлек. – Нетерпячка, да?

– Хотел допросить, – сенатор, морщась от боли, принялся растирать руки.

– Допросить… Мне хоть не ври...

– Ну так всем, связанным со станцией, провоцируют аллергию на “Болтуна”, – вяло оправдывался Шарон.

– А протестировать автодоком тебе религия не позволяет? – раздражённо бросил Халлек. – Рабам-то зачем аллергия?

Они вообще не должны покидать станцию.

Он достал автодоктор и приладил тот к руке Эйнджелы. Анализ занял меньше минуты и показал отсутствие аллергической реакции на “сыворотку правды”.

Халлек протянул руку:

– Дай “Болтуна”.

Один из бойцов тут же вложил в ладонь Шермана одноразовый шприц-тюбик белого цвета.

– Вот и весь допрос, – сказал Халлек, показав тюбик сенатору. – Через максимум сорок минут спящая красавица проснётся и будет ласковая и податливая. Без всякого насилия.

Шарон лишь сморщился, будто хлебнул уксуса, но от комментария воздержался, предпочтя вместо этого спросить:

– А те? – и показал глазами на вход.

– Живых взять не удалось, – вздохнул Халлек. – А жаль…

Он подобрал коммуникатор Эйнджелы, но включить не смог: прибор оказался девственно чист, лишённый даже операционной системы.

– Принесите коммы погибших, – потребовал он у одного из бойцов, а затем посмотрел на Шарона. – Так, любитель допросов, что она хоть рассказать успела?

Сенатор презрительно сплюнул:

– В основном орала и умоляла отпустить. Чёртова эмпатия, впервые мне приходилось делать перерывы, чтобы передохнуть. Сказала, что в той заварушке с репликантами убили её сестру и она теперь мстит всем виновным.

– Одна? – на лице полковника скепсиса хватило бы на десятерых.

– Говорит, наняла хакера и пару наёмников в помощь. Комм пустой, так что насчёт хакера я верю.

– Шеф, – окликнул полковника вернувшийся боец, – коммуникаторы.

Увы, и тут Халлека ждало разочарование: каждый найденный прибор связи кто-то добротно вычистил, не оставив надежды определить связи группы.

– Не похоже на дилетантскую самодеятельность, – заключил полковник. – Как она вообще на тебя вышла?

Сенатор мотнул головой в сторону пьяно бормотавшего что-то сквозь сон Баны.

– Эд подцепил очередную бабёнку на маскараде. У меня было к нему срочное дело по теме обеспечения – сам знаешь, началось движение по Идиллии. Там наклёвывалась хорошая возможность задержать одну важную поставку и под это дело снять с должности неудобного человека. Ну, Бана и прихватил подружку. Сам знаешь, он если под новую юбку не залезет – считает, что день прожит зря. Я ещё подумал, что есть в ней что-то знакомое, но мало ли у меня знакомых...

Халлек только покачал головой, разглядывая валявшегося на полу героя-любовника. И взгляд его не предвещал ничего хорошего.

– Начинаю склоняться к мысли, что Бана будет куда полезней, если его кастрировать, – поделился он соображениями с

Шароном. – Сколько ему ни говори пользоваться бабами из проверенных списков – его всё тянет на подвиги и завоевания. Кобельеро хренов.

Полковник перевёл взгляд на Эйнджелу и присел на край разделочного стола:

– Ничего, скоро мы всё узнаем...

Планета Новый Плимут. Загородная дорога. Двадцатью минутами ранее

Автомобиль свернул на неприметное ответвление дороги. Если бы не знак, грозно извещающий о границе частных владений, поворот вообще можно было не заметить – так удачно его закрывала растительность.

– Уже решил, куда денешься, когда получим координаты станции? – Свитари искоса посмотрела на Грэма. – Не волнуйся, приказа на запись не было.

С того момента, как Гуннар дал ей перекинуться парой слов с Эйнджелой, девушка заметно успокоилась и даже немного повеселела.

– На фронт, – коротко отозвался Грэм. – Скоро отправка Экспедиционного Корпуса на помощь Консорциуму. А до отправки придётся пожить нервной жизнью, не высовывая без нужды нос из общаги.

– И с нами лучше не пересекайся, – предупредила Ри. – Мало ли что ещё прикажут... Хотя... Если мы сегодня получим координаты – Эйнджи подумывает завершить сотрудничество.

Грэму показалось, что в голосе девушки прозвучало сожаление.

– А ты против такого решения? – уточнил он.

Свитари неопределённо пожала плечами и провела пальцем по стеклу.

– Мне нравится. Мы наконец можем что-то изменить. У нас появились сила, ресурсы. Это приятно.

– А то, что ты сама – ресурс, не подумала? – хмыкнул Грэм. – Как и все мы в этой игре. Будет надо – спишут и не поморщатся. И вас самих, и тех, кто вам дорог. Как Карла. Так что Эйнджи права.

Он замолчал, глядя в окно на стену леса.

– Мы все – ресурс, – безжалостно припечатала Свитари. – Вопрос только в ценности и востребованности. Лучше быть хорошей убийцей, чем хорошей шлюхой.