Кайа. Повторная жизнь (СИ) - Иванов Александр Анатольевич. Страница 19

Лисица хитрая. Кажется она «нутром почуяла», что я что-то скрываю. Что-то интересное для нее.

— Кайа, — начинает, осторожно, следователь, — расскажи, что по-твоему случилось сегодня в школе?

— Наш класс, как и все прочие помещения школы, оборудован видеокамерами. Мне нечего добавить к тому, что вы и сами можете увидеть на записях, — отвечаю я.

Следователь не ожидал такого ответа от малолетки. Задумался.

Психолог пьет предложенный ей чай и внимательно наблюдает за мной. Лисица.

— Ладно, — продолжает следователь, — а что ты можешь сказать о нападавшем. Он твой одноклассник. В каких вы были с ним отношениях?

— Господин следователь, наверняка у вас уже имеется заключение врачей о моей ситуации, — говорю я и смотрю на того.

Кивнул.

— Тогда вы знаете, — продолжаю я, — что у меня есть некоторые проблемы с воспоминаниями. Так что, того, что было ДО определенных событий я не помню. А после, никаких отношений у меня с этим парнем не было. Мы не общались. Но он, кажется, меня невзлюбил.

— Почему? — спрашивает следователь.

— Я не знаю, вам лучше узнать у него самого.

— Понятно, — отвечает следователь, — я так и сделаю.

— Свидетели утверждают, что причиной его неадекватного поведения могла послужить твоя насмешка над ним….- он не договорил, его перебила адвокат:

— Моя подзащитная — жертва. Не заставляйте ее думать, будто она несет ответственность за этот чудовищный случай. Тем более, на основе непроверенных слухов!

Психолог так же высказалась против подобных вопросов.

— Ничего страшного, — говорю я, — чтобы расставить все точки над ё, я отвечу на ваш вопрос.

— После того, как стали известны результаты наших экзаменов, ко мне обратился этот ученик. Негодуя, что по его мнению, я украла его Первое место. Он пафосно сказал очень смешную фразу, которая вызвала у меня приступ смеха. Я не смеялась над ним, я смеялась над тем, что он сказал.

— Ясно, — говорит следователь.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — продолжаю я, — и мне хотелось бы пойти отдохнуть. Если у вас ко мне больше нет вопросов, то я вас покину.

— Нет, пока что вопросов больше нет.

— Окей, тогда прощаюсь со всеми вами, — говорю я, имея ввиду наших гостей.

И выхожу из гостиной.

— Подожди, — окликает меня психолог, — если ты не против я бы хотела с тобой еще пообщаться. Позже. Оставишь мне свой номер телефона?

Широко улыбаясь, она выжидательно смотрит на меня.

— Окей, — отвечаю я, несмотря на то, что общаться с ней мне больше не хочется, — у вас есть визитка?

Та протягивает мне свою визитку и я набираю указанный на ней номер. После чего ухожу к себе.

— Какая интересная девочка, — сама себе говорит психолог.

Вечером того же дня. В кабинете «отца».

Постучавшись, вхожу.

Сажусь на диванчик, у стены.

«Отец» внимательно смотрит на меня и спрашивает:

— Ты в порядке?

— Ага, — отвечаю я, — все окей.

— Я хотела поговорить о своей просьбе. Мы вчера об этом говорили, помнишь?

— Да, — отвечает тот.

— Я хочу уйти из своей школы. И поcтупить в Московский Императорский Лицей.

После моих слов повисла тишина. Прервав которую, «отец» сказал. Потирая виски.

— Я тебе обещал, что исполню твое желание, которое мне по силам исполнить. Говоря это, я думал, что ты попросишь то, чего обычно хотят девушки твоего возраста. Украшения. Косметику. Поездку на заграничный курорт.

— А вместо этого ты просишь у меня разрешения бросить вызов одному из трех сильнейших средних учебных заведения Империи. Я на тебя смотрю и совсем не узнаю свою дочь, — пожаловался «отец».

— Я сама себя порой не узнаю, — с улыбкой отвечаю ему я.

— Ты знаешь, что это заведение для самых талантливых учеников империи? Оно бесплатно. Со всей страны едут желающие учиться там. Ты хоть представляешь, какой конкурс там на одно место?

— Да отец. В двух 9 классах, специализирующиеся на математике и информационных технологиях, есть 3 места. На данный момент количество заявок в эти классы составляет 26 штук. 27 будет с моей. Т. е. 9 человек на 1 место. Я посмотрела на сайте лицея, прежде, чем придти к тебе.

По информации в интернете, эта школа считается одной из трех самых известных и сильнейших школ Империи. И единственной из трех, находящейся в Москве. В ней училось огромное количество будущих известных ученых, государственных деятелей, высших командиров имперской Армии и Флота.

Представил себе, на секунду, Кайю в треуголке. В комзольчике военного образца. В начищенных сапогах. И со шпагой в руке.

Обрушивающую на голову презренным врагам Империи и Императора полки и батальоны отважной Армии Империи.

Но, во-первых, треуголки и камзолы уже давно вышли из военной моды.

А, во-вторых, на поле боя сейчас рулят не шпаги, а танковые клинья и ковровое бомбометание.

Да и вообще, я не милитарист. Тем более, что женщин в Армию не берут. Во всяком случае на командные посты. Так что карьеру в Армии я делать не стану.

— И ты надеешься занять одно из этих мест? — спрашивает «отец».

— Да, отец, — уверенно заявляю я.

— Ты просто безрассудная! Ты отдаешь себе отчет, насколько сложно пробиться в этот лицей? В те классы, о которых ты мне рассказала — особенно. Тем более девушке. Но поступить туда еще полбеды. Сама учеба в этом месте требует полной самоотдачи. До самого окончания. Я это знаю, ведь и сам окончил этот лицей. И видел, как ломаются люди, не справляясь с нагрузкой!

— Я справлюсь! — отвечаю я, сияя как начищенный самовар.

— Если ты не хочешь оставаться в своей школе и ищешь действительно сложную учебу, — постукивая по столу, говорит отец, — то почему бы тебе не поступить в московскую гимназию для девочек имени Екатерины Великой?

— По разным причинам, отец. — отвечаю ему, — впрочем, если я потерплю неудачу на испытаниях, то сделаю все так, как скажешь мне ты. Договорились?

— Ладно, — отвечает поразмыслив отец, — можешь попробовать. Все-равно тебя похоже не переубедить.

После чего «отец» открывает ящик своего письменного стола. И достает оттуда небольшую коробочку.

Симпатичную такую. В которых хранят ювелирку. Дорогую.

— Это тебе, — говорит отец, — посмотри что там.

С интересом беру ее в руки. Верчу, осматривая.

Маленькая коробочка закрывается на маленький замочек. Который открывается маленьким ключиком. Ключик прилагается.

Открываю ключиком замочек.

Внутри лежит пара серег. В виде искусно сделанного бутона розы. С бриллиантом в середине. И с изумрудной подвеской. Ловко приделанной к бутону. Идеально подходящих под цвет моих глаз.

Очень красивые.

Теперь их буду носить я, блин.

— Большое спасибо, папа! Они очень красивые! С радостью буду их носить! — беззастенчиво вру я.

В том смысле, что носить-то конечно буду. Потому, что я «папина дочка». Во всяком случае делаю все, чтобы так выглядело со стороны. У меня в ушах даже дырки для этого имеются. Вот только без особой радости.

— Папа, — восторженно говорю я, — я попрошу Марину помочь одеть мне их!

И уношусь из комнаты.

Я не умею серьги надевать. «Сыну моей матери» это было без надобности. До этого момента.

«Мачеха» выразила свой восторг по поводу серег. После чего, ловко нацепила мне их.

Я предстал перед «отцом», выражая щенячий восторг.

После. Поздняя ночь. Все спят. Кроме меня.

Сижу. Гляжу в зеркало. Кайе эти серьги действительно к лицу.

«Отец» также велел одевать кольца и цепочку с крестиком. Дабы дочь богатой и уважаемой семьи, т. е. я, выглядела соответствующе.

Эх, прощай моя мужественность.

Пойду-ка помяну ее.

На кухне, в баре, есть большое количество отличного на вид алкоголя.

Нашел там добротный виски. Судя по этикетке.

Воровато озираясь налил солидную порцию в бокал. Добавил льда.