Ночь на Ивана Купала, или попала, так попала! (СИ) - Скор Элен. Страница 40

Быстро набрав скорость, полетели в сторону серых холмов.

* * *

Прилетев в Каменку, сразу отправились в знакомый уже амбар.

Попросила позвать старосту, мол, разговор есть.

Пахом заглянул в дверь через пару минут. Увидев нас с Матвеем, вошёл. Попросила его присесть. Затем, по памяти, стараясь слово в слово, перессказала Зареченскую легенду о чёрной ведьме и парне медведе.

Пахом долго молчал, что-то обдумывая. Затем поднял на меня глаза и сказал:

— Я расскажу, то, что сам знаю. Было это давно, я ещё совсем маленьким да шальным медвежонком был, потому меня не особо посвящали. Да мне и самому не очень интересно было. Я тогда со сверстниками больше в холмах на охоте пропадал.

Он немного помолчал, видимо вспоминая те давние времена.

— В те времена медведиц уже очень мало стало рождаться. Каждая на вес золота. Их берегли, охраняли. Именно от них рождались самые сильные воины. Потому стали тогда брать жён из обычных человеческих женщин. Уважения к ним особого не было. Нет, их не били, не калечили, просто их мнение никого не интересовало. Старый глава клана жил по старым законами привычкам. И был у него старший сын, который должен был его заменить. Сосватана ему была чёрная медведица из далёкого леса. У главы клана жена должна сильная быть, род продолжить.

Он словно замолчал. Видно было, что ему трудно всё это мне рассказывать.

— Да полюбил тот парень обычную девушку, жившую в лесу, недалеко от деревни. Отказался он от предложенной отцом невесты. А у того гордыня взыграла. Будущий глава клана на человечке решил жениться. Не бывать этому! Девчёнку ту вместе с домиком решили сжечь. Никто тогда и не знал, что она чёрная ведьма. Никто не снизошёл, через гордость свою переступить, узнать кто такая. Даже в избушку не заглянули, шум внутри услышали, дверь бревном подпёрли и подожгли. А парень тот с ней в избушке оказался. Брат мой старший….

Вот это поворот. Как всё тесно переплелось.

— Когда дом загорелся, брат пытался дверь выбить, да не смог. Наши же поняв, что он там, подойти уже не смогли, огонь сильно разгорелся. Говорят, за секунду, до того, как крыша обрушилась, услышали они женский голос. Я дословно не помню, это стариков поспрошать нужно. Но точно говорилось, что пока мы к своим жёнам уважение не проявим, детей рождаться у нас не будет. Что женщины только по своей воле в наш род войти смогут. И что однажды придёт белая медведица и приведёт того, кто сумеет исправить ошибки, нашей гордыней совершённые.

Он опять посмотрел на меня и продолжил.

— Отец, когда понял что натворил, ушёл в холмы и не вернулся. Пришлось мне быстро взрослеть и брать всё в свои руки. Уже через десяток лет мы поняли, что детей рождается всё меньше и меньше. А те, кто тот дом жёг, один за другим, очень быстро ушли из жизни от неизвестной нам болезни. Словно сгорели изнутри. Я запретил воровать или покупать себе жён. Всё только по обоюдному согласию. И теперь жён мы своих бережём и уважаем. А вот белых медведей не бывает. Нет ни одного упоминания. Только сказки. Потому то на Дарёнку никто и подумать не мог. Окрас у зверя можно увидеть, только когда он первый раз обернётся.

Мы немного помолчали, думая о своём.

— Я постараюсь всё исправить. Я уже заметила, что от моего зелья аура у вас светлеет, значит мне работать легче будет. Только вот думаю, чисто по человечески нужно узнать имя той ведьмочки и попросить у неё и Вашего брата прощение, за то, что предки ваши сотворили. Ну и в жертву что-то принести, подарок какой.

Пахом кивнул головой и сорвался с места. Не успела за ним закрыться дверь, как в амбар пожаловали мои первые пациенты.

Осмотрев все три пары и молодых ребят оборотней, осталась очень довольна. Беременности протекают отлично. У парней аура светлая, то есть коричневая, без изъянов.

Закончив, вышла из амбара и увидела, что на площади, перед домом старосты, собралась видимо вся деревня. Пахом только что закончил говорить. Услышала только его последние слова:

— Так пожертвуем же своей кровью, во имя прощения.

Затем он полоснул огромным ножом по ладони, в подставленный чугунок потекла алая густая струя.

Ну, всё, нам здесь больше делать нечего. Это семейные дела клана бурых медведей. Чужим здесь не место.

Мы с Матвеем потихоньку, огородами, ушли подальше и сев на метлу полетели домой. Позже узнаем, что у них из нашей затеи вышло.

* * *

Вернувшись из Каменки задумалась, чем заняться? Никита уехал к родителям, одной идти на спортивную площадку не хотелось. Идти в лабораторию, варить зелья не было настроения. После посещения деревни оборотней остался какой-то тяжёлый осадок, руки ни к чему не лежали.

Решила пойти в сад, посмотреть как там дела у луговицы. Там я раскрыла рот от восхищения. Первые посаженные черенки уже превратились в небольшие молодые деревца. На некоторых только открывались цветочные бутоны, другие роняли на землю лепестки, уступая место плодовой завязи. А кое где уже висели крошечные яблочки. Невероятное зрелище! Будто в саду одновременно меняются несколько весеннее — летних сезонов.

Сама не заметила, как присоединилась к Луговичке, рыхлившей грядку с редкими травами.

Поужинав вдвоём с Матвеем, принесла из кабинета купленную лампу, и с книгой присела на небольшой мягкий диванчик. Кот пристроившись рядом, положил голову мне на колени. Перебирая пальцами мягкую, шелковистую шерсть унеслась мыслями в страну, описываемую в книге.

Тихий семейный вечер. Я уже забыла, что так бывает!

Утром жизнь вошла в уже привычное русло: учёба, тренировки, зелья, опять тренировки и учёба.

На спортивной площадке теперь обитали несколько соломенных пугал. Мы с Никиткой метали ножи, затем фехтовали. Кот не забывал самолично считать количество отжиманий и приседаний.

Я научилась ставить защитный купол. И Никита бомбардировал меня многострадальной картошкой. Пулять в меня ножами он больше не рисковал.

Я превратила в артефакты ещё пару безделушек, в том числе серебряное кольцо для Никиты. Пришлось повозиться, но оно того стоило. Кикимору решили больше не беспокоить. Проверим на медведях оборотнях. Они ведь тоже серебро не долюбливают.

В таком режиме прошло три дня, пока у калитки не появился глава клана бурых медведей.

Пахом сел на лавочку, поставленную за забором специально для посетителей. Присела рядом. Посидели, помолчали. Затем мужчина начал свой рассказ.

— По твоему совету ведьма, решил я просить прощения у безвинно загубленных душ брата моего старшего и невесты его. За вину клана нашего, решено было кровью расплатится. Каждый мужчина в селе принёс в жертву толику крови своей. Женщины наряд свадебный да украшения собрали. Отправился я с сыном моим Тарасом и ещё парой помощников, к месту тому проклятому. Земля там до сих пор выжженной стояла, ни травинки не проросло, хоть столько лет прошло. Встали мы на колени, повинились за зло, сотворённое нашими предками. Наряд свадебный прикопали и пожарище то кровью своей окропили. Рассказал я брату своему старшему, как мы теперь живём, как друг друга и женщин своих почитаем. Только я рассказ закончил, как из под земли вздох послышался. А потом посветлела земля вокруг и прям на глазах зелёной травкой покрываться стала. И вскоре не осталось даже намёка на пожарище. Птицы в кустах запели, мураши в траве зашуршали, жизнью всё задышало. Простил нас брат с невестою своей.

Глянула я своим колдовским зрением на ауру его. Хоть нити все переплетены, перепутаны, черноты больше не было. Сошло проклятье. Только последствия всё равно исправлять нужно.

Договорились, что завтра прилечу, нити править буду.

В результате в Каменке провозилась целых два дня. Моя метла привозила меня полностью обессиленную. Никитка под руки меня до спальни провожал. Зато состояние наше прибавилось ещё на несколько золотых монет. И на уважение целой деревни оборотней.

Перед тем, как отправится домой, посмотрела на провожающую меня группу самых ярых моих почитателей. Состоящей из трёх милых пар, две из которых уже ожидали малышей. Быстренько просканировала здоровье мамочек и вдруг среди розовых нитей ауры третей девушки увидела маленького белого плюшевого медвежонка. Улыбнулась ей и сказала: