Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 14

Правда, у Джози был только Итан, и она совсем недавно его усыновила, выйдя замуж за Джейка. Долгая история, которой она поделилась между встречами по планированию, но которая объясняла, почему она также только недавно взяла на себя сбор средств для Лиги.

Не говоря уже о том, что несколько других начинающих боксеров и их родители показались с братьями и сестрами.

Это означало, что толкотня не была непреодолимой, и день удался.

Я понятия не имела, что происходит, но знала, что мы заработали тысячи. Джози и Алисса сияли довольством уже около восьми часов, а сейчас были на седьмом небе.

Я тоже была там. Я чувствовала себя удивительно свободной, наблюдая, как моя старая жизнь выходит за дверь в руках людей, которые были рады заключить величайшую сделку, и которые будут наслаждаться моими вещами гораздо больше, чем я. И я чувствовала себя просто замечательно, делая это доброе дело для группы мальчиков, желающих научиться боксировать.

Но при вопросе Микки, оба эти чувства мгновенно улетучились.

— Они со своим отцом, — пробормотала я, переставляя на кухонном столе кое-что из наших товаров (ни один не был моим) для лучшей видимости.

— У тебя грандиозное мероприятие, а их отец не позволяет им показаться? — недоверчиво спросил Микки.

Я посмотрела на него.

Он перехватил мой взгляд и заметно вздрогнул.

Это означало, что он полностью прочитал мой взгляд.

Увидев это, я решила, что пришло время поделиться с Микки Донованом — моим привлекательным соседом, который не смотрел на меня так, как я на него, но даже если бы он и смотрел, то не заслуживал того, чтобы его обременяли такие, как я — кое-чем из того, почему он мог бы хотеть держаться подальше от своей соседки.

— Их отец будет недоволен, если они приедут, потому что он не хочет, чтобы наши дети находились рядом со мной. Но то, что Одена и Олимпии здесь нет — это не выбор их отца. Это их выбор. Мы с детьми не очень близки. Были. Сейчас больше нет. И это дело моих рук.

— Прости, детка, — пробормотал Микки, не сводя с меня глаз. — Это не мое дело. Не надо было ничего говорить.

Накануне вечером он мне честно признался.

Я ответила взаимностью.

— Не знаю, что сказать на это, потому что ты и прав, и неправ. Это стало бы твоим делом, потому что ты живешь через дорогу. Ты заметишь, что они бывают у меня нечасто, а когда они здесь, то делают все возможное, находя причины, чтобы уйти.

— Амелия, — мягко сказал он.

Я ждала большего, но это все, что он сказал.

С другой стороны, тут нечего было говорить.

И вообще, он говорил глазами. Он чувствовал мою боль. Он чувствовал, что будет, если его дети сделают то же самое.

И я могла прочитать эту муку в его глазах.

Видя отражения моих чувств в его глазах, я знала, почему все похоронила.

Потому что, если бы я этого не сделала, это поглотило бы меня так, что я перестала бы существовать.

Вот так.

Я истратила всю свою честность.

Поэтому я лишь пожала плечами.

— Что есть, то есть. Теперь я здесь. Посмотрим. А теперь, хочешь сэндвич? Мне доставили кое-что из «Wayfarer’S», и я не знаю, в курсе ли ты, но они прибыли полчаса назад. Они в холодильнике.

Он посмотрел на холодильник, будто знал, что мне нужно передохнуть от его пристального взгляда, прежде чем снова посмотреть на меня, его взгляд уже ничего не говорил, но был нежным.

— Я возьму, что мне нужно.

Я кивнула и отвернулась.

— Эми.

Я резко остановилась и оглянулась на него, зная, что в моем доме нет никого с таким именем, и вздрогнула, поняв, что он обращается ко мне. Неужели он забыл мое имя?

— Это, — заявил он, протягивая руку в сторону распродажи, которая теперь проходила в моей гостиной. — Ты хорошо поработала, детка, И ты должна знать, что мы это ценим.

Я позволила себе ощутить это прекрасное чувство в течение наносекунды. Потом пробормотала:

— Спасибо, — и отошла.

*****

— Господи Иисусе, у тебя ничего не осталось, — объявила Алисса, стоя рядом со мной на лестничной площадке и глядя в мою гостиную.

Было три тридцать. Распродажа закончилась. Остальные вещи были сложены в коробки, и Джуниор с Джейком тут же их увезли, часть в «Гудвилл», часть — на склад для последующей возможной продажи.

Остальные находились в моем доме и наводили порядок.

Но убирать было особо нечего.

У меня остался диван. Торшер. Одна тумбочка (другая была продана, хотя и не продавалась).

У меня даже не осталось ни одного барного стула (они участвовали в распродаже).

Остальное стало историей.

Большинство мам начинающих боксеров исчезли. Несколько человек остались, включая Джози, Алиссу и их семьи (кроме Джейка и Джуниора, которые только что ушли, Коннер и Итан пошли с ними, чтобы помочь).

И Эшлинг была здесь. Микки находился снаружи, тащил с Киллианом к машине покупателя столик, который я не собиралась продавать, но он стал последним, что я продала.

— Это хорошо, чистая палитра, — ответила я, также осматривая пространство превратившееся в пещеру, и выглядящее так, будто там никто не жил.

Но все равно оно выглядело лучше, чем тогда, когда повсюду были сложены коробки.

И я была уверена, что однажды (скоро) оно будет выглядеть потрясающе.

— Чего? — переспросила Алисса, и я посмотрела на нее.

— Чистая палитра, — повторила я. — А теперь пришла пора наносить краски.

Она дьявольски ухмыльнулась.

— Тебе нужна помощь, сестра, я умею тратить деньги.

Я не была у нее дома. Я видела, как она одевалась. Она немного шла на риск (с волосами, макияжем и одеждой), и, по общему признанию, было нехорошо (но верно) сказать, почти пересекла черту образа потаскушки.

И все же мне хотелось, чтобы она помогла мне декорировать дом, потому что мне было все равно, какую черту она могла пересечь. Она мне очень нравилась.

— Я готова, когда ты будешь готова.

Ее улыбка стала взволнованной.

— Я знаю местного дизайнера интерьеров, который очень хорошо выполняет свою работу, — присоединилась к нашему разговору Джози, держа в руке банку пива и тряпку для вытирания пыли, хотя я понятия не имела, что она могла вытирать, так как я продала свой обеденный стол (который был выставлен на продажу), и она не находилась рядом с тумбочкой.

— Я хочу, чтобы все, что я здесь создам, станет отражением лишь меня, — осторожно ответила я, не желая ранить ее чувства и не делясь тем, что понятия не имею, кем я могу оказаться.

Она склонила голову набок, и ее губы изогнулись вверх.

— Значит, так тому и быть.

Алисса с воплем вскинула руки вверх:

— Девчачья декор-поездка по магазинам!

Скорее больше пятидесяти поездок. У меня был большой дом, и если не считать детских комнат, которые все еще оставались нетронутыми, теперь он был чистым листом.

При этой мысли, в то время как Алисса все еще держала руки в воздухе и праздновала, Джози перевела обеспокоенный взгляд на подругу.

— Амелия не захочет, чтобы ее дом выглядел как бордель.

Я шумно втянула воздух, думая о том, что это может значить, но еще больше о том, как это воспримет Алисса.

Я выдохнула, когда Алисса опустила руки, расхохоталась, позволив себе сделать это с самозабвением в течение нескольких мгновений, прежде чем, все еще смеясь, выдавить:

— Хочешь сказать, мой дом похож на бордель?

— Хочу сказать, что у тебя чересчур пестро и ярко, — ответила Джози.

— Каждая девушка знает, что свет — это все, — ответила Алисса.

— Согласна. Таким образом, те, кто обладает этой способностью, снабжают лампочками различных мощностей и фактуры, предлагая нам, разнообразные возможности освещения, — парировала Джози.

Алисса повернулась ко мне и ткнула большим пальцем в сторону Джози.

— Разве эта стерва не кайф?

Так и было.

Тем не менее, я не была уверена, как Джози отнесется к тому, что я разделяла это мнение с Алиссой, поэтому решила ничего не говорить.