Воспарить к небесам (ЛП) - Эшли Кристен. Страница 16

Мы держались друг за друга, когда она произнесла:

— Не могу выразить словами, сколько ты заработала для нас сегодня. Джейк сделал предварительный подсчет, Амелия, и мы потрясены результатом, но не удивлены, — она указала на опустевший дом, — учитывая твою щедрость. Эти деньги, несомненно, покроют стоимость новой экипировки плюс время в тренажерном зале, что всегда довольно существенно сказывалось на заполняемости спортзала. Но Джейк никогда даже не думал о том, чтобы распустить Лигу, и теперь, впервые, это не будет проблемой. Возможно, он даже сможет позволить себе устроить мальчикам поединки на лучшем ринге, с приличными местами для родителей, чего Лига никогда не могла сделать. Тебе следует прийти и посмотреть на мальчиков, когда начнется сезон, чтобы ты могла увидеть, что для них сделала и как им это нравится.

— Договорились.

Она улыбнулась.

Я улыбнулась в ответ.

Она тепло меня обняла и сказала:

— До свидания, Амелия, скоро увидимся.

— Очень скоро, Джози.

Она повернулась, чтобы уйти, а я подняла руку и помахала ей.

Она помахала в ответ.

Я убедилась, что она безопасно отправилась в путь, прежде чем закрыть и запереть дверь.

Я снова повернулась к комнате, и ощущение света полностью покинуло меня, когда пещерное пространство вдруг стало казаться не приглашением к созданию красоты, а тишиной после напряженного дня, сокрушительной пустотой, которую невозможно будет заполнить должным образом.

— Чистая палитра, — пробормотала я себе под нос, направляясь на кухню и обнаруживая, что моя последняя бутылка вина не продана.

Я открыла ее, налила в пластиковый стаканчик (у меня больше не было бокалов) и открыла холодильник.

Я уставилась на почти доеденные бутерброды и скривила губы.

Я даже не позавтракала, когда в такую рань все выстроились на улице. Все, на что у меня хватило времени — это проглотить маленький пакетик чипсов.

Но ничто из этого не выглядело привлекательным.

Я закрыла холодильник.

Я ненадолго задумалась, не написать ли детям, что распродажа прошла с огромным успехом. То, на что им было наплевать. Факт, который, если бы у меня действительно был аппетит, полностью бы его уничтожил.

Тогда я решила принять свою первую ванну с пеной в моей сказочной ванной комнате с видом на море, с пластиковым стаканом вина рядом, что моя мать никогда бы не сделала и на самом деле нашла бы отвратительным (начиная с ванны, в которой были окна, выходящие на море, хотя никаких соседей там не было, но определенно включая потребление вина из пластика).

Так я и сделала.

ГЛАВА 4

Опасная зона

На следующий день, не позволяя себе жалеть о том, что я иду по лужайке к дому Микки по причинам, отличным от тех, что я соседка, направляющаяся на барбекю, я шла по лужайке к дому Микки.

Я провела день, убирая тот минимум вещей, что остался от распродажи, и разбирая комнаты Одена и Олимпии. Поскольку они не воспользовались этой возможностью, я также просмотрела их вещи. Все, что какое-то время я на них не видела, или думала, что это может больше не подойти, или они ими не пользуются, я складывала в стопки с записками, спрашивая, могу ли я добавить это к следующей распродаже для Лиги.

Другими словами, я заняла себя, в основном, чтобы не думать о других вещах, однако это сработало лишь частично.

Это позволяло мне не думать о предстоящем отдыхе с Микки и его детьми.

Но заставляло думать о своих детях и о том, что они были для меня потеряны.

Я нашла в себе силы, закончила с комнатами детей, приняла душ и приготовилась, надев кое-что из одежды Фелиции Хэтуэй, которые я не продала (но только потому, что мне нужно было что-то носить).

Теперь я стояла у двери Микки.

Я сделала глубокий вдох, выдохнула и нажала кнопку звонка.

Я слышала, как он звенит внутри, и это был обычный звонок, не такой мягкий и необычный, как мой.

Слушая, как он звенит, я позволила себе на пару секунд понадеяться, что семья Донован забыла о моем визите и, воспользовавшись моментом, отправилась в Диснейленд.

Эти надежды рухнули, когда дверь распахнулась настежь.

— Здрасьте, миз Хэтуэй! — улыбаясь мне, воскликнул Киллиан. Затем объявил: — Мы на кухне, — повернулся и пошел в дом.

Я восприняла это как приглашение следовать за ним, поэтому последовала, закрыв за собой дверь.

Я хотела потратить время, чтобы изучить дом Микки, но Киллиан двигался по короткому коридору к задней части дома с приличной скоростью, так что у меня не было шанса.

И все же я рассмотрела столько, сколько смогла. И с тем, что я увидела, я поняла, что либо Микки приложил немало усилий, чтобы сделать свой дом после развода домом для своих детей, либо он получил дом при разводе.

Было темно, но не из-за отсутствия окон, их было много, и не из-за обилия дерева и деревянных панелей, а из-за того, что у Микки на участке было много высоких деревьев, и многие из них росли близко к дому.

Внешний вид дома заставил меня думать, что внутри он будет кричать о прибрежном штате Мэн.

Я была слегка удивлена, что ошиблась.

Посмотрев налево, в гостиной, над каменным камином, я увидела красивый морской пейзаж со старомодной лодкой. Там же были одни из тех красочных стеклянных вещичек, что развешивали на стены в паутине веревок.

Вот и все.

Все остальное было обставлено удобной мягкой мебелью, что-то — из красивого твида (кресла), что-то — из потертой кожи (диван). Столы были уставлены всевозможными предметами — от старинного бейсбольного мяча, скрытого в стеклянном ящике, до бронзовых статуэток (двух, обе в стиле ар-деко, одна из них была похожа на ангела без крыльев, с раскинутыми руками и запрокинутой назад головой, словно воспаряющая к небесам, другая — на слона) и множество рамок с фотографиями самых разных эпох, от сепии до цветных.

Справа был длинный коридор, который, как я подозревала, вел в спальни и ванные комнаты.

Следуя за Киллианом, я увидела на стенах гостиной искусно развешанные рамки, в которых в основном были фотографии детей Микки, начиная с младенчества и до недавнего времени. Они чередовались с фотографиями того, что, на мой зачарованный взгляд, казалось Микки с младенчества до подросткового возраста и даже во взрослой жизни.

На них был Микки (возможно), лежащий в одном подгузнике на меховом коврике перед камином, задравший голову, и хихикающий на камеру. А еще Микки в униформе Малой Лиги, позирующий в кепке с битой на плече, с улыбкой, которая превратится из милой на этой фотографии до останавливающей сердце теперь.

И еще одна — Микки, лет тридцати пяти, прислонившийся к передней части пожарной машины.

Там также были вставленные в рамки произведения искусства, сделанные детской рукой, некоторые из них были подписаны «Эшлинг», другие — «Киллиан».

И, наконец, присутствовали и пустующие места, не соответствующие тщательному расположению рамок.

Пустые пространства, свидетельствующие о том, что это был дом семьи Донован, учитывая, что в какой-то момент они более чем вероятно были заполнены фотографиями жены Микки, возможно, их свадьбы, их совместными и семейными фото, но теперь они исчезли.

Я знала, как эти пустые пространства ощущаются в реальной жизни, поэтому к тому времени, когда я добралась до задней части дома, у меня на сердце было тяжело.

Пройдя через вход в гостиную, я сразу же получила возможность заглянуть в длинную большую комнату с открытой планировкой.

Справа была большая кухня с блестящими, привлекательными деревянными шкафами и гранитными столешницами, отделенная баром от гостиной слева, в которой была обустроена большая зона, выходящая на телевизор с плоским широким экраном, висящим на стене над другим, меньшим и менее формальным, каменным камином.

Это пространство тоже не было импозантным. Чисто семейная обстановка, с толстыми коврами на деревянных полах, привлекательным диваном с высокими спинками, из очень темно-фиолетового твила, массой подушек всевозможных размеров, разбросанных вокруг, и покрывалами — все для максимального отдыха.