Реабилитация. Путь к выздоровлению (ЛП) - Докукина Наталья. Страница 21
А вдруг Питер напишет мне?
Будто это единственное, о чем сейчас стоит беспокоиться. Хочу вытереть свой рот после поцелуев другого парня. Я полощу десны и язык Листерином, затем сплевываю и смотрю на появившееся синее пятно на боковой части раковины. Мои глаза путешествуют по фотографиям, которые я повесила на зеркало в ванной словно рамку. Питер и я на пляже в солнцезащитных очках и с бородами из песка. Питер и я уютно устроились на кровати его грузовика в открытом кинотеатре. Питер и я перед зимним балом всего два с половиной месяца назад. Я срываю эту последнюю карточку и пытаюсь что-то рассмотреть в его лице. Это была ночная вечеринка Розы. Когда мы совершили ошибку в ванной. Поврежденный презерватив, над которым я только посмеялась, в то время, как Питер занервничал. Было ли что-то, что я упустила до того, как все рухнуло? Его улыбка идеальна. Отработанная. Его руки обнимают меня в идеальной позе сбоку. Я не улыбаюсь. Мои глаза не смотрят в камеру.
Вот некоторые фотографии, которые так и остались никогда не сделанными:
Мы с Питером ссоримся по поводу того, сколько всего его мать не одобряла.
Питер и я, когда у нас закончились темы для разговоров.
Питер и я в клинике абортов.
Я больше не могу смотреть на его лицо. Я разрываю все фотографии с его изображением. Разрываю стопку на четвертинки, прежде чем выбросить их в унитаз. Унитаз, в котором только что была моя рвота после ночи, которую я не помню. И тогда мне становится невыносима мысль о том, что эти две вещи смешиваются вместе. Я достаю все разорванные фотографии из унитаза и раскладываю их на столешнице, чтобы они высохли.
Что со мной не так?
Я прошла через гораздо худшее, чем это. Намного хуже.
Пытаюсь позвонить Розе с городского телефона, но попадаю на ее голосовую почту. Смотрю на часы: 10:00 утра. Черт, опять. Я должна была встретиться с мисс Карен в восемь тридцать, чтобы получить дополнительную консультацию, которую она хотела провести со мной. В любом случае, мне пофиг.
Хватаю из кладовки ибупрофен. Там, где мы его держим. Как папа всегда хотел. Я помню его, сидящим на кухонном полу с бутылочкой, наполненной коктейлем из таблеток. И, чтобы проглотить эти таблетки, папе пришлось выпить пол-упаковки апельсинового сока залпом. Потом он хрустнул своими коленями и плечами и сказал мне не стареть. Я тоже глотаю апельсиновый сок, но не могу опуститься так сильно, как он. Это сжигает.
Долго принимаю горячий душ и пытаюсь поплакать, когда вода бьет по телу. Однако, никаких слез нет. Я пуста.
Завернувшись в полотенце, снова звоню Розе и снова попадаю на ее голосовую почту.
Начинаю звонить Делайле, но останавливаю себя. Боюсь, что она может рассказать о прошлой ночи. В этом деле мне нужна Роза.
Я действительно не знаю, что мне теперь делать.
И поэтому звоню своим бабушке и дедушке. Странный выбор, знаю. Но я скучаю по Элли и хочу выполнить свое обещание Мисс Карен устроить ужин. Обычный семейный ужин. Звучит как идеальное противоядие от всего этого безумия. Попадаю на автоответчик, что, должно быть, означает, что я единственный человек, оставшийся на этой планете.
— Привет? Кто-нибудь дома? Возьмите трубку, если вы там. Это Дженезис. Я хотела узнать, не хотите ли вы, ребята, прийти на ужин. Может, завтра вечером? Не знаю, что будет на ужин, но можно взять еду на вынос. Давненько это было… В любом случае, перезвоните мне… на домашний телефон.
Кто теперь?
Думаю о том, чтобы позвонить маме на работу, но в архиве очень слабый сигнал. Кроме того, не хочу ее напрягать.
Может, мне пойти в школу и поговорить с мисс Карен. Ей все равно, когда я появлюсь. Она живет, чтобы разговаривать с нами. Но, передумав, прихожу к мысли, что мне нужна помощь.
И у меня есть особый клочок бумаги, обещающий именно это.
— Алло? — его голос приглушен. Спящий.
Он прочищает горло.
— Алло? — повторяет он.
Я хочу повесить трубку. Но не делаю это.
— Привет.
— Кто это?
— Это, м-м-м, Дженезис. Из прошлой ночи.
— Дженезис! Черт, девочка, у тебя все в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Типа, с твоей кузиной?
Я ломаю голову над тем, о чем он может говорить. Но так как ничего не помню о том, как попала в свою собственную кровать, мыслей по этому поводу нет.
— Что?
— Я думал, она убьет меня, когда ворвалась сюда.
— Ворвалась куда? — Думай. Думай. Думай.
— Ко мне домой. Ты серьезно? А твоя подруга-фигуристка? Я был уверен, что этот парень хотел размозжить мне лицо
— К тебе домой?
— Ко мне домой.
— Я не ходила к тебе прошлой ночью.
— Что?
— Разве мы не были у Кендры?
Он смеется.
— О, черт. Я знал, что ты пьяна, но не думал, что настолько.
Я сломлена.
— Я была в твоей квартире?
— О, да.
Я была в квартире этого парня? Никогда не бывала в квартире парней. Даже не знаю, какой должна быть квартира мальчика. Но понимаю, что происходит, когда ты идешь к мальчику на квартиру. Моя подруга-фигуристка? Ворвалась?
— Мы э-э-э-э… — не могу закончить свое предложение. Не хочу знать. Хочу знать, но не хочу этого говорить.
— Вот блин, теперь я чувствую себя полным придурком.
Фрагменты:
1. Я была в квартире молодого человека.
2. Делайла ворвалась словно сирена воздушной тревоги.
3. Уилл попытался разбить ему лицо.
4. Потом я как-то вернулась домой.
Между №3 и №4 очень много пропущено. И в других местах тоже. Я просто хочу сделать перемотку назад. Чертовски хочу. Теперь меня никто не спасет.
И теперь Питер никогда не захочет снова быть вместе.
— Мы не остановились? На кухне?
— Да, типа, на секунду, а потом снова были поглощены друг другом.
Я действительно помню это. Притяжение. Не в состоянии остановиться.
— А еще ты оставила здесь свой телефон.
— Точно! — Возможно, это все-таки спасательное агентство.
— Вот блин, Дженезис, не могу поверить, что ты не помнишь свою кузину и всю эту драму. Прости. Думаю, ты нашла мою записку.
Дерьмо. Драма с Делайлой. Я крепко зажмуриваю глаза и пытаюсь получить изображение. Даже нечеткое. Но ничего не получается. Помню, как она сказала, что придет за мной, если я не вернусь через двадцать минут. Но больше ничего не помню. Я наливалась водкой, будто это могло спасти меня от себя самой. Что я наделала? Я превращаюсь в своего отца?
— Ты живешь рядом с вечеринкой?
— Тот же дом.
— Я могу вернуться?
— Конечно.
— За своим телефоном. — Не хочу, чтобы он думал, будто я напрашиваюсь на что-либо другое. Сопротивляйся тяге. При дневном свете притяжение, вероятно, даже не существует.
— Хорошо, тогда ты знаешь, где я живу. Хотя, наверное, не знаешь.
Голос у него низкий и ровный.
— Да. Нет.
— Я буду дома, но в четыре у меня занятия.
Это будет идеально. Туда и обратно. Без задержек.
— Тогда я могу прийти к тебе пораньше.
Он говорит мне свой адрес и рассказывает, как до него добраться. И теперь мне предстоит доехать до Бруклина на поезде, чтобы получить обратно свой дурацкий телефон и увидеть какого-то парня, секса с которым я не помню. Потому что теперь у меня такая жизнь. Сплю со случайными молодыми людьми, а потом моя кузина сходит с ума, а мои друзья пытаются избить его, хотя, вероятно, это была моя вина. Реально действующая модель существования в настоящий момент.
И какова была причина не заниматься сексом после аборта? Не помню, объяснили ли мне хоть одну. Поэтому у меня опять кровотечение? Что, если теперь я никогда не смогу иметь детей? В таком случае Питер не захочет меня. Я действительно очень-очень-очень надеюсь, что не испортила, на хрен, свою жизнь больше, чем она итак уже есть.
Звонит телефон, и я жду, когда включится автоответчик.
— Дженезис? Дженезис? Ты там? — Это моя бабушка. — Дженезис, ты только что звонила мне. Ты где? Ну ладно, хорошо, думаю, завтра звучит отлично. Джен? Возьми трубку, если ты дома. Ну ладно, хорошо, увидимся завтра, дорогая. Попробую позвонить на мобильный. А теперь пока.