Истории Эписа. Некромант (СИ) - Липатова Софья. Страница 49

Я люблю тебя, сынок.

Старейший резко развел руки в стороны, а я подавилась собственным криком. Шок. Безмолвная смилостивилась надо мной. В ту же секунду, как Старейший разорвал кокон энергии, я потеряла сознание. Будто со стороны я видела, как Старейший вдавливал каким-то свечением рваные ошметки тусклой энергии в мою грудь.

Серый туман стоял перед глазами, обволакивая все мое существо.

Как же тепло.

Очнувшись, резко села на каменном полу. Тело болело, будто меня били. Я потянулась, разминая затекшие мышцы. Сколько я была у Безмолвной? Раны на руках уже начали затягиваться, а кожа на губах потрескалась. Жутко хотелось пить. Старейший вошел незаметно, внимательно разглядывая меня.

— Приветствую тебя, Дочь. Ты приняла Дары.

Кивнув, я смотрела на свои побелевшие руки. Пальцы тряслись, а тело плохо слушалось.

Получилось?

Но почему тогда внутри ничего не изменилось?

Безмолвная, что произошло?

Прохлада морга на этот раз не помогала привести мысли в порядок. Прислонившись к стене и запрокинув голову назад, я лишь ждала, когда все закончиться. Да и о каком порядке могла идти речь? Что все они сейчас собирались найти? Подсказку?

Да куда уже. Разобрались, все. Кажется теперь я понимала, почему обычно главный герой ничего и никому не рассказывает. Чтобы не видеть вот этот бестолковый цирк вокруг. Но когда это могло остановить спасителя всея и всех Эрика Крейна? Не мне же стать главным героем, правда?

Какое же чувство вины жило в тебе, Осирис, если ты так старательно пытался загладить то, что сделал? Это оно убивало тебя, сжигая изнутри? Отсюда выбросы и рваные ошметки энергии? Почему сейчас меня так злят эти бестолковые попытки найти другой выход?

Ты смирилась с этим, Валери?

Предназначение Рабоса, Воина — это вечное сражение. Неужели я сама ищу смерти, не найдя ее там, где она ждала всех нас? Тогда дурой была я, а не все они. Но… Разве сейчас больше всего на свете мне не хотелось жить?

Взяв в руки подсохший уже бутерброд, я пыталась не подавиться. Кажется, что слюны не осталось. Еда не лезла, но нужно было хоть что-то запихнуть в себя. Странно было в Башне Смотрящих есть что-то, кроме бесконечного кофе и сыра. Шоколадная паста, намазанная на хлеб, хоть как-то смазала его. Наконец, кусок проскочил в горло.

Запив сладкое чаем, я снова обернулась на Георга.

Доктор Смерти суетился около тел. Сразу пять жертв порядком прибавили ему работы. Но мы оба прекрасно знали, что ничего нового он там не найдет. Я вздохнула и посмотрела на Крейна, сидящего у противоположной стены.

— Вел, — Эрик прищурился, — Книга Всевышнего — это шанс. Ты же нашла как-то дневник Безмолвной. Почему сейчас не попытаться?

Закатив глаза, я снова откинула голову назад.

— Коллеги, — голос Доктора смерти привлек внимание, — посмотрите сюда.

Взволнованные нотки. Осирис нервничал, щедро удобряя своими эмоциями все вокруг. Его лоб вспотел от перенапряжения, а очки-половинки снова сползли на нос. Пока я поднималась, Крейн уже стоял рядом с Георгом, рассматривая через огромную лупу что-то, высоко подняв к глазам.

Подойдя ближе, я, наконец, увидела, что привлекло столько внимания. Пальцы Георга тряслись, а глаза горели от предвкушения. Возможно он только что спас мою жизнь.

Железным пинцетом была зажата маленькая деревянная заноза с внутренней стороны колена Марил.

Мурашки дружной волной пробежали по всему телу. Я моргнула, не в силах поверить своим глазам. Поджав губы, повернулась, уперевшись взглядом в серые глаза Крейна.

Щепка.

Которой не могло быть в подземельях.

Композиция из тел встала перед глазами. Марил, лежащий посередине, широко раскинув руки, будто пытался обнять женщин, окружающих его. И нога, согнута в колене.

Конечно убийца понимал, что я не приду одна. Как я вообще могла подумать, что хоть на секунду мы имели преимущество перед ним? Но по каким-то неизвестным нам причинам, мертвый сам думал так. Что же уже было в наших руках, чего мы старательно не замечали?

Ведь щепка в руках Георга говорила об очень многом.

Для начала о том, что мертвое поторопилось.

Несмотря на всю продуманность и тщательность, он упустил, пусть крошечную, но все же деталь. Или пять тел было слишком много и он доверился своим потокам, когда очищал тела?

Как с браслетом.

Кожа Марила под коленом в том месте была слегка сжата и заноза, крошечная, размером с песчинку, чудом спряталась в такой неочевидной маленькой складке.

Мужчины смотрели на меня в ожидании. Георг придвинул ко мне пинцет, кивая. Безмолвная, пожалуйста. Пусть хоть кто-то касался ее. Хотя бы намек на след. Место, где держали тела. Убежище, где сейчас был Макс. Шанс на то, что он там.

Потянув поток, я коснулась щепки, обволакивая ее. Нить. Два следа. Один из которых был мне хорошо знаком. А второй, судя по всему, принадлежал мне. Безмолвная, это не могло быть правдой. Но даже самые большие гении допускают ошибки. Ведь однажды Чудовище все же было убито.

— Эрик, — я сглотнула ком, вставший в горле.

Кажется внутри прошлись наждачкой, потому что голос не поддавался. Где-то по ту сторону сознания, из другой жизни, до меня доносились завывания ледяного ветра за окном. Треск поленьев. Снег, который постоянно притаскивал с собой Крейн. Бочка, служившая мне ванной. Кажется я помнила каждую минуту, проведенную там.

— Землянка, Эрик. Наша землянка.

Крейн смотрел на меня, не отрывая взгляд. Всегда казалось, что он видит меня насквозь, но сейчас была в этом просто уверена. Он читал мои мысли еще до того момента, как губы выдавали слова. Но я все равно говорила. Не могла остановиться.

— Мертвый будет ждать нас в другом месте, — слова лились сами.

— Но его убежище в этот момент будет пусто, — Эрик продолжал предложения вместе со мной.

— Скорее всего, Макса он оставит там, — прищурилась, не до конца уверенная в своих словах.

— Потому что если что-то пойдет не так, он должен быть уверен, что его главный козырь в безопасности, — кивнула, на слова Крейна.

— Потому что оно думает, что у нас есть что-то, способное помешать ему.

Осирис Георг стоял, с восторгом глядя на нас. Доктор смерти отложил пинцет и, стащив перчатки, хлопал, как маленький ребенок, кажется даже немного подпрыгивая. Смутившись от нашего взгляда, Георг улыбнувшись, поправил на носу очки, тут же приобретая серьезный вид.

— Коллеги, ну какая еще радость может быть у Осириса в мои годы, — протерев лоб платком, Вильямс улыбнулся, — по-моему даже сахар подскочил. Эх, молодежь.

Мы засмеялись. Георг сначала пытался сохранить серьезное лицо но, не выдержав, согнулся вместе с нами.

Напряжение спадало.

Осталось лишь придумать, как будет лучше поступить.

Дверь в морг распахнулась, впуская разъяренную Осирис.

Елена Марил влетела, снося все на своем пути. Взлохмаченные волосы девушки торчали в разные стороны, придавая ее лицу бледности. Я проводила грустным взглядом остатки своего холодного чая, разливающегося липкой лужей по полу.

Что-то металлическое полетело мне в лицо. Лишь успев зажмуриться, я почувствовала, как маленькие частички осыпались на пол. Моргая, пыталась очистить глаза. Что это было?

— Подавись, манти! Ты пришла и весь мой Мир рухнул, Валери?! Кто тебя вообще ждал тут?! Зачем ты вернулась! — Елена кричала мне в лицо.

Капельки ее слюны долетали до моей кожи, обжигая ее, будто Осирис сейчас источала яд.

Хотя, так оно и было.

Руки потянулись ко мне, но я схватила ее запястье, сжимая пальцами. Я не нанесу никакого вреда. Почему-то перед Еленой Марил я ощущала виноватой себя больше всего.

Наверно, потому что действительно могла сделать то, чего желал каждый человек, потерявший близкого.

Лишь слегка дернув за поток, я сделала глоток. Совсем немного ее боли, терпкой и вяжущей рот. Обжигающей горло. Я не могла убрать это совсем. Но хоть немного затормозить то, что сейчас уничтожило девушку изнутри. Зрачки Елены расширились заполняя радужку. Девушка дернулась, но, почувствовала секундное облегчение, заколебалась. Да, наше тело слабо. Если мы находим что-то, дарующее облегчение — мы тут же тянемся к этому. Вот и сейчас Марил смирно стояла, ожидая продолжения. Перехватив кисть Елены удобнее, я потянула еще чуть-чуть. Второй глоток пошел легче, охотнее вливаясь в переполненный и без того резерв.