Ад идет с нами (СИ) - Гедеон. Страница 25

– Усиление, хефе, – на немой вопрос Рама пояснил дежурных. – Капитан Нэйв объявил, сказал – по вашему приказу.

– Всё верно, – одобрил Костас, довольный расторопностью контразведчика.

Признаться, поначалу Рам ожидал, что “белая кость армии” в лице Нэйва встанет в позу оскорблённой невинности, едва услышит предложение заняться делами не по профилю. Даже когда капитан дал согласие, китежец всё равно подспудно ожидал если не саботажа, то откровенного пренебрежения к работе. И был приятно удивлён энтузиазмом и компетентностью гефестианца. По крайней мере – по мнению Рама, – с сельхозпроблемами Нэйв справлялся куда лучше, чем сам полковник.

В кабинете Костас застал милую для сердца военного человека рабочую обстановку. Идиллийка – к облегчению Рама, – отсутствовала, а контрразведчик и успевшая принять душ и переодеться Дана занимались очередной проблемой.

– Что такое “кумкват”, не в курсе? – поинтересовался Нэйв у Ракши.

Оба напоминали вампиров из популярных ужастиков: бледные, осунувшиеся, с красными от недосыпа глазами.

– Тебе доступ в поисковую сеть закрыли? – раздражённо поинтересовалась Дана.

Судя по открытой голокарте города с отметками сети патрулей, баррикад на перекрёстках и белыми обозначениями автоматических грузовиков, Ракша пыталась встроить поставки сельхозпродукции в новые городские реалии. Но её взгляд то и дело останавливался, и Костас догадался, что дочь тоже снова и снова возвращается к пережитому утром.

– Уже хамим старшему по званию? – устало пошутил Костас, отметивший неформальный стиль общения своих помощников.

Ответом ему были два взгляда, яснее ясного указавшие полковнику маршрут, которым его с удовольствием бы отправили вслух, не существуй в армии такой вещи, как “субординация”.

– Уставное обращение снижает информативность и бессмысленно удлиняет сообщение, – сухо отозвался Грэм. – При всём уважении, сэр, но мы с лейтенантом Дёминой пытаемся разгрести хренов завал, а не занимаемся строевой подготовкой с подходом-отходом к старшему по званию.

– Аминь, – добавила Ракша.

– Так деликатно меня ещё никто нахрен не посылал, – хмыкнул Костас. – Что по обстановке?

– Тихо, – Грэм чёркнул стилом в планшете.

Костас, мельком взглянув на экран, узрел там список наименований продуктов сельского хозяйства и пищевой промышленности с пояснениями к ним.

– В городе траур, – продолжал контрразведчик. – Ничего подобного – даже в меньших масштабах, – здесь никогда не случалось, за всю историю. В жилые районы хоть не суйся – тут же депресняк схлопочешь. Я туда только киборгов отрядил – людей эмпатия тут же выводит из строя. Для пробы отправил патруль тиаматцев с фамильярами – проняло даже зверьё. Лейтенант Дёмина проработала маршрут для траурных процессий, вдоль него тоже выставили киборгов и роботов. Бейджинцев с эдемцами отправил в усиление штрафникам, акадийский батальон – к космопорту, полностью его оцепить на всякий пожарный. Здесь только гефестианцы с китежцами, но… я бы не рекомендовал без крайней нужды подпускать их близко к местным.

Костас даже не стал возражать: уж на что способны эмпаты, он прочувствовал на собственной шкуре.

– А в остальном?

– Задница настолько глубокая, что даже эхо слышно, – устало сообщила Ракша. – Тут несколько десятков видов растительности, и у каждого свои особенности хранения и транспортировки. Мы забили первые попавшиеся склады под завязку, а теперь оказывается, что только в них можно хранить какие-то там ягоды коджи. Часть складов попали в закрытые для гражданских зоны, но при этом обслуживать их может только идиллийский персонал. Они там вручную что-то проверяют, перебирают, просушивают. Самое хреновое в том, что для проверки каждого утверждения, что “иначе нельзя” мне приходится вникать в статьи по всей этой растительной тряхомундии и будь я проклята, если понимаю хоть половину. Если бы не предписание из штаба, требующем сохранить “ценные продовольственные ресурсы”, я бы развернула их в сторону доминионцев. Пусть мучат врага своими нормами хранения и транспортировки.

– Ну и до кучи ряд мелких проблем с городскими службами: то им нужен пропуск на въезд в закрытую зону при космопорте для ремонта коммуникаций, то “скорая” проехать не может из-за баррикад, то бронетехника гидрант свернёт, – добавил Грэм. – В общем, кто как, а я уже начинаю тихо сходить с ума от этого дурдома.

Ракша погасила голограмму и потёрла красные от недосыпания глаза.

– Может имеет смысл вернуть часть старой администрации? – глядя в потолок задумчиво протянула она. – Зара, вроде, нормальная для чинуши. И сегодня справилась получше многих. Пусть предлагает проекты решений, а мы будем контролировать.

Костас посмотрел на неё, затем – на контрразведчика и понял, что если не предпримет каких-либо решительных шагов по снижению нагрузки на свой куцый штаб, то имеет все шансы вместе с помощниками загреметь в госпиталь с диагнозами “переутомление” и “нервный срыв”.

– А не получим диверсию? – Рам взглянул на контрразведчика.

– Будь у местных желание нам нагадить… – отозвался тот, – ...ещё ночью бы вырезали пьяных недоумков и с их оружием устроили нам веселье по полной. Ну а с этой зеленью… Думаю, что пару тонн гнилых кумкватов мы как-нибудь переживём. Сэр.

– Сейчас позвоню Заре, – наконец решился Рам. – Предложу вернуться.

– Надеюсь, согласится, – с надеждой отозвался Нэйв.

Он с хрустом потянулся и вылез из-за стола, объяснив:

– Спущусь в нашу тошниловку, пожрать наберу. Кому чего принести?

– Что угодно горячее, и не из пайка, пожалуйста, – попросила Ракша.

– Посмотрю, что там есть, – кивнул Грэм. – Но особых деликатесов не обещаю.

Дождавшись, когда за контрразведчиком закроется дверь, Рам повернулся к Ракше.

– Не очень наш “молчи-молчи” соответствует своей репутации бабника и бездельника, – сказал полковник, ища в терминале номер экс-мэра.

– Слухи на то и слухи, чтобы не соответствовать реальному положению дел, – пожала плечами Дана, закрыла глаза и с наслаждением улеглась на диван, свесив ноги с подлокотника. – Может оттоптал кому-то любимую мозоль и тот начал болтать всякое. Сам знаешь как оно бывает.

– Ага, – согласился Рам, усаживаясь за свой терминал.

Воцарилась тишина: Ракша наслаждалась минутами покоя, а Костас углубился в чтение пересланного с орбиты пакета информации.

Флот уходил дальше – громить вражескую сеть Врат, – оставляя Экспедиционный Корпус на самообеспечении, без связи с Союзом. И напоследок столичное начальство озаботилось очередной порцией сверхценных указаний для подчинённых.

Костас бегло просмотрел несколько архиценных указаний по поддержанию морального духа в полку и нормам свежих овощей в суточном рационе солдат, раздражённо фыркнул и перешёл к шифровке от контрразведки.

Уже само наличие этого документа вызывало вопросы: как правило, “молчи-молчи” варились в собственном котле, крайне редко снисходя до простых вояк. И в большинстве случаев ничего хорошего это не сулило.

Предвкушая очередной ушат неприятностей, Рам ввёл свой личный код и замер, озадаченно уставясь в короткие строчки сообщения.

– Бред какой-то, – вслух сказал он, перечитывая шифровку.

– Опять сверхважные изменения в форме одежды? – не открывая глаз поинтересовалась Ракша.

В ответ Рам молча развернул монитор так, чтобы девушка могла прочитать депешу. Та нехотя открыла глаза и вчиталась в текст под стандартной “шапкой” заголовка. По мере чтения глаза Дёминой открывались всё шире.

“Командиру сводного полка военной полиции полковнику Костасу Раму. Капитан Грэм Нэйв подозревается в нелояльности Союзу Первых. Приказываю: установить за капитаном Нэйвом постоянное наблюдение. При подозрении, либо установленном факте работы капитана Нэйва на спецслужбы противника заключить капитана Нэйва под стражу до возобновления сообщения с Союзом. В случае сопротивления со стороны капитана Нэйва применять летальные средства запрещается. Начальник особого отдела ВС СП генерал-полковник Р. Веллингтон”