Пятый Посланник (СИ) - Пылаев Валерий. Страница 13

— Прибереги мудрые слова для Мастера Рави. — Я толкнул брата плечом и зашагал прочь. — Ему они нужнее, чем мне.

Гнев высушил слезы, но облегчения не принес. Лучше бы Ванада ударил меня — один раз, всей мощью своей Джаду. Тогда не пришлось бы тащиться к подножью Храма, как побитой собаке. Мне не место здесь. Мастер Рави держит уродца — самого бесполезного из братьев — из одной только жалости! Лучше умереть, чем жить вот так! Каждый день видеть, как Санджит, Ванада, Иши и Арджуна наращивают могущество, становясь воителями. Такими, что даже Мастер Рави уже скоро будет недостоин даже коснуться песка у их ног. А я навсегда останусь таким!

Обычным. Смертным. Медлительным, хрупким и неуклюжим.

— Что опечалило тебя, прекрасный юноша?

Тихий скрипучий голос едва не заставил меня подпрыгнуть на месте. То, что я сначала принял за кучу тряпья, принесенную ветром к подножью Храма, оказалось человеком. Но каким! Мне недавно исполнилось шестнадцать, но незнакомец едва доставал макушкой мне до середины груди, и к тому еще и был горбат. Наверняка уродец — не случайно же он натянул на голову капюшон, полностью скрывающий лицо. Нищий? Но откуда он здесь взялся?

— Кто ты? — спросил я.

— Всего лишь бедный странник. — Горбун с явным трудом поднялся на ноги. — Но даже такому, как я, видна твоя боль, Амрит.

— Откуда ты знаешь мое имя?!

— Мне известное многое. — Горбун сделал еще шаг вперед. — Ты — младший из братьев, познавших благодать Тримурти.

— Ты ошибаешься, бродяга, — вздохнул я. — Мне никакой благодати Создателя не досталось.

— Это так. Даже Тримурти не может быть бесконечно справедлив, — кивнул горбун. — Но таков порядок вещей. Он разделил Джаду — саму жизнь — на равные части. Четыре стихии — четыре покровителя — четыре брата. Младшему не досталось ничего.

— Ты пришел, чтобы издеваться над моей печалью? — проворчал я. — Тогда убирайся прочь, пока я не разозлился.

— Мне понятна твоя обида. — Горбун негромко засмеялся. — Ты ведь ничем не хуже своих могучих братьев. Разве ты виноват, что родился позже, чем они? А ведь мы с тобой так похожи…

— Мы? — Я сложил руки на груди. — Может, Тримурти и не подарил мне Джаду одной из стихий — я не горбатый уродец!

— Не суди по внешности. — Горбун будто и вовсе не обратил внимания на обидные слова. — Что бы ни говорил Мастер Рави, истинная сила не всегда прекрасна. Может, я и уродлив, но я покажу тебе могущество, которое не уступит Джаду твоих братьев… а может, и превзойдет их всех.

— Так кто же ты?! — воскликнул я. — Назови свое имя!

— Я — тот, чья власть простирается там, где даже Тримурти бессилен. — Горбун расправил плечи и как будто даже стал чуточку выше. — Такой же младший брат, как и ты, рожденный…

— Ты — Антака! — догадался я. — Губитель, чье дыхание гасит солнце! Антака Карающий…

Я отскочил и начертил ладонью перед собой круг — знак отрицания Темного. Как будто это могло защитить меня от самого Властителя Мира Мертвых. Того, кого обходит стороной даже могучий Индра.

— …Антака Неназываемый, Антака Темный, Владыка Преисподней… У меня много имен, — снова засмеялся горбун. — Но также меня называют Шиндже — Царь Смерти и Справедливости. Разве ты не знаешь — почему?

— Ты… ты Великий Судья! — кое-как выдавил я.

— Это так. — Антака сделал еще один шаг вперед. — И мне под силу исправить даже то, что не смог изменить сам Создатель Тримурти. Если пожелаешь, я сделаю тебя сильнейшим из братьев.

— Я не верю тебе! — Я попятился, выставив ладони. — В тебе нет Света, ты желаешь зла всему, чего касаются лучи солнца!

— Я желаю лишь справедливости. — Антака покачал головой. — Тримурти подарил смертным свою Джаду. Четырем братьев, обделив пятого. Я же подарю тебе свою.

— Нет! — Я зажмурился и тряхнул головой. — Мне не нужна твоя сила, Губитель!

— Я не желаю тебе зла, Амрит. — Антака пожал плечами. — Если ты не захочешь — я отыщу другого достойного воителя. Достаточно мудрого, чтобы понять — тень появляется лишь там, где зажигается свет. Я — лишь отражение могущества Тримурти и его сыновей.

— Ты — сама Тьма!

— Тьма, Свет — какая разница? — рассмеялся Антака. — Джаду не имеет ни вкуса, ни цвета. Она разлита везде. И лишь воитель решает, чему он станет служить… Подумай, Амрит! Сколько славных подвигов ты сможешь совершить. Мастер Рави будет гордится тобой!

— Ты обманешь меня, Губитель! — Я сложил руки на груди. — Путь Тьмы — это путь лжи.

— Ты сам веришь этому? — негромко поинтересовался Антака. — Разве не меня называют Шиндже Справедливый? И разве не твой Мастер скрыл от тебя и твоих братьев, что Джаду делится не на четыре части? Что есть еще и пятая, Джаду Тьмы и Смерти? Он обманул тебя, Амрит — а я говорю правду.

— Это… это так, — пробормотал я, опуская голову. — Значит, Мастер соврал нам?

— Он лишь желал защитить вас всех от злобного Владыки Преисподней, — усмехнулся Антака. — Много ли вины в том, что боишься и ненавидишь того, кого ни разу не видел? Подумай, Амрит. Я не обещаю тебе легкого пути — но моя сила нужна этому мир ничуть не меньше славного могущества Создателя Тримурти. Если скажешь — я уйду… И понадобятся годы, чтобы отыскать того, кому подчинится дар, который я предлагаю тебе.

Я молчал. Неужели Мастер соврал мне? Неужели я действительно могу сравняться силой с братьями?.. Но какую цену потребует Губитель? Он мог бы разгневаться за отказ и убить меня одним касанием — но не стал ни угрожать, ни упрашивать… Антака просто немного постоял со мной рядом и, не дождавшись ответа, развернулся и заковылял прочь. Крохотный, горбатый и совершенно не страшный. Темный бог, которого боятся и ненавидят все. Такой же, как и я сам, младший из братьев.

— Стой! — крикнул я ему вслед. — Я… я согласен.

— Да будет так. — Антака развернулся и шагнул мне навстречу. — Мы скрепим наш договор. Дай руку, Амрит!

Мне вовсе не хотелось пожимать уродливую когтистую клешню, появившуюся из-под тряпья — неожиданно крупную и мощную для такого крохотного создания. Но отступать уже слишком поздно.

— Может быть немного больно. — Из-под капюшона сверкнули алые глаза Антаки. — Ничто не дается просто так, Амрит.

Мою руку будто засунули в огонь.

Глава 8

Я открыл глаза — и едва успел откатиться в сторону. Тяжелое лезвие вошло в землю в полудюйме от моей щеки. Меч из свертка преданно последовал за хозяином в короткий полет с дерева… и чуть не пробил мне голову насквозь. Ушибленные бок и спина явно намекали, что спать на ветвях — не лучшая идея, но куда сильнее болела рука.

— Вот дерьмо! — простонал я, разглядывая горящую огнем конечность.

Правую кисть будто сунули в жаровню с углями… или в ведро с кислотой. Боль снова прокатилась по коже чуть ли не до самого локтя, но выше уже не пошла. Зато принесла с собой то ли синяки, то ли ожоги. Там, где меня коснулась уродливая клешня древнего Темного божества, плоть сначала раздулась и покраснела, а потом начала стремительно темнеть, будто бы прямо под кожей проступал какой-то странный рисунок…

Меня? Клешня Темного божества?!

— Да что за хрень вообще творится?.. — Я кое-как поднялся на ноги. — Я что, спятил?

К жуткой боли в руке грозилась прибавиться еще и головная. Я почти полминуты убеждал в том, что я все еще Ричард Джеймс Коннери, инженер из Саннидейла, Сан-Франциско, а не шестнадцатилетний пацан по имени Амрит, заключивший сделку с местным аналогом Люцифера.

Значит, все-таки сон? Но до чего же реалистичный! И что-то подсказывало, что увидел я его неспроста… Иначе почему моя кожа буквально горит в тех местах, где руки парнишки коснулись пальцы Антаки-Губителя?

Боль понемногу уходила, ожоги на тыльной стороне ладони приобретали все более осмысленные очертания. Прямо на моих глазах на моей коже появлялась то ли ящерица, то ли змея…

Дракон! Не здоровенная тварь вроде Толкиеновского Смауга, а скорее что-то похожее на рисунки, которые я видел в Чайнатауне. Длинная зубастая морда, голова с рогами и вытянутое веретеном чешуйчатое тело, уходящее под куртку. Я закатал рукав и обнаружил, что зверюга вьется волной по всему предплечью почти до самого сгиба локтя. Дракона весь поблескивал, и только у кончика хвоста несколько чешуек почему-то оказались неокрашенными — сквозь тонкий контур рисунка просвечивала самая обычная кожа.