Грася (СИ) - Меллер Юлия Викторовна. Страница 38

— Да, спасибо, — поблагодарила она мужчину, а потом шагнула к дереву и, неожиданно всхлипнув от накативших чувств, обняла, погладила.

— Спасибо!

Мужчина, согласившийся проводить её, шёл быстро, а Грася, стараясь не отстать, спешно продумывала план как, не задерживая генерала, внятно выложить свою проблему. Блеять она больше не будет, значит надо бойко оттараторить, пока не выгнали. А ещё лучше — ошарашить, заинтересовать и тогда уже с подробностями всё рассказать!

Её провели в приёмную генерала, где военный тихонько доложил секретарю, что направил девушку сам господин Шар. Не сказать, что секретарь был доволен появлением поздней посетительницы, но доложил о ней и сразу пригласил в кабинет. Грася воспрянула духом и с важным видом проплыла к генералу. Вполне ещё крепенький мужчина, едва вступивший в завершающую полосу жизни, поднялся ей на встречу и с любопытством осматривал её. В глазах у него мелькнуло весёлое удивление. Конечно, он думал, что юная особа будет жаться в дверях, а тут она вплыла, как королева, и скорее из озорства, соизволила протянуть ручку генералу. Лэр-в Робус не растерялся, даже наоборот, забавно выгнул бровь и приветливо улыбнулся, склоняясь к тонкой кисти и едва касаясь её губами.

«А ничего такой, не зануда и не строит из себя ужасно занятого», — подумала Грася.

— Я к вам по важному делу, — присаживаясь, начала девушка.

Лэр-в с удовольствием разглядывал посетительницу. Забавная, с уникальным цветом глаз, одета как лэра, но не лэра. Юные лэры в этом возрасте стараются казаться опытными воинами, а не протягивают изящно ручки. Ему стало весело, и он ждал, чем удивит его нежданная гостья.

— Меня зовут Грассария Монте, — дверь в кабинет открылась, и секретарь внёс на подносе крошечный стаканчик с чаем и поставил его на столе.

«Как в театре», — подумала девушка, оценивая размер стаканчика и, поблагодарив, выпила одним глотком. Пить давно хотелось, и она радовалась рвению секретаря, пока горло не обожгло от крепости поданного «чая».

Генерал, который до этого задержался у стеллажей и вставлял туда папки, убранные со стола, замер, не успев поблагодарить помощника за принесённый ему крепкий напиток. Секретарь тоже замер, с изумлением глядя на гостью, которая выпучила глаза и, кажется, хотела сказать «спасибо», но вырвалось у неё только хриплое «спа..»

Мужчины переглянулись и с тревогой посмотрели на девушку. Та подозрительно глянула на пустой крохотный стаканчик и неожиданно с неописуемым удивлением спросила.

— Что за травы вы кладёте в чай? Меня за горло, будто клещами, схватило.

Мужчины таинственно улыбнулись друг другу, а генерал ответил:

— Это было моё вечернее лекарство, госпожа Грассария Монте.

— Лекарство, — повторила девушка, и румянец разлился по её лицу, — Ох, простите! То-то я думаю, что у меня голова расширяется, — чуть растерянно начала говорить она, часто моргая и пытаясь сосредоточиться.

— Расширяется? — переспросил генерал, с тревогой глядя на юную особу.

— Ну да, огромная такая, мысли все разбежались… А до этого так плотненько сидели в голове, что и не разберёшь с какой начинать, — словоохотливо принялась пояснять Грася, пытаясь одновременно вспомнить, с чего именно она хотела начать разговор.

— Лэр-в Робус, — тихонько обратил на себя внимание секретарь, — я вам сейчас ещё стопочку принесу, а девушку надо бы покормить. Это её, видимо, натощак так развезло.

Генерал вздохнул и, сочувственно посмотрев на гостью, на то, как она старается не показывать вида, что глаза у неё разъезжаются, снова улыбнулся.

— Госпожа Грассария Монте, у меня сегодня был тяжелый рабочий день.

Грася нахмурилась, поняв, что сейчас её и отсюда попрут, но генерал злым не казался и она, прикусив губу, решила дослушать.

— Так вот, я не успел поужинать. Не согласитесь вы рассказать о вашем деле за ужином. Здесь рядом хороший тихий ресторан, где никто не помешает вам изложить всё, что вы считаете нужным.

«Да что ж это такое! — никак не могла понять Грася, почему она вдруг стала едва соображать. — Генерал говорит что-то, но как будто это иностранный язык. Поесть её зовёт или хочет избавиться от неё под предлогом?» На всякий случай она кивнула, главное, что её вроде не гонят.

Лэр-в улыбнулся и, выпив такой же стаканчик «чая», с удовольствием зажмурился, затем помог ей встать и повёл куда-то.

— Сейчас- госпожа Монте, начнёт отпускать. Это вас с непривычки так прихватило и повело. Мы пешочком дойдём до ресторана, там чуть посидим, покушаем, и всё будет хорошо, — говорил генерал с ней, как с маленькой. — А вы больше так незнакомое не хватайте.

Грася от ласкового тона расчувствовалась, и чуть было не расплакалась от осознания, какой чуткий и понимающий ей попался генерал. Но всё время помня о деле, она начала исповедоваться, слегка путаясь, но не отступая от главного.

— Понимаете, я сегодня была в тайном ведомстве и там всё рассказала, а он меня выгнал! Я понимаю, ему обидно, но проверить данные он мог?! Я же не просто так пришла, три трупа подряд и плюс четвёртый — это же серьёзно! Вот скажите мне, это стоит внимания ведомства?

Грася остановилась, отказываясь идти дальше, пока генерал не ответит на вопрос. Лэр-в поддерживая девушку, заглянул ей в глаза, отмечая, что действие алкоголя теряет свою силу, и подтвердил, что всё серьёзно.

А Грася торопливо рассказывала ему про Дайко, Яблокова, Нинель, про то, как она ходила и искала зацепки, про то, что везде видели лэру. Робус уже заказал еду, речь девушки утрачивала плавность, и она говорила всё резче, с обидой в голосе.

— Я вас понял, госпожа Грассария.

— Можно просто Грася, Грассарией меня называют, когда ругаются, — слегка смутившись, поправила девушка.

— Хорошо, Грася. Ничего не могу сказать вам сейчас по поводу того, что вы мне поведали. Всё это очень странно и неприятно. Я ведь правильно понимаю, что лэра эта всем известна, просто имя вам страшновато называть?

— Вы правы, но я её не боюсь, я ваши чувства берегу.

Генерал хмыкнул.

— Как же, думаете: «Пятно на безупречной репутации!», «Быть не может!» Можете не верить, я и сама не вижу смысла для неё в этих смертях, но факты! Понимаете, факты — это нечто весомое, от них не отмахнёшься, а они привязывают лэру к произошедшим смертям!

Лэр-в не только слушал девушку, но ещё и с большим вниманием наблюдал за её эмоциями, за жестами. Речь её была складной, как если бы она получила образование, но она совершенно не стеснялась показывать своё настроение. Пожалуй, в его жизни так же не стеснялась эмоций только одна особа, и та не была человеком. Лэр-ву Робусу стало грустно, и он неожиданно пожаловался:

— А знаете, у меня сегодня день рождения. Я целый день работал, думал, может кто-нибудь вспомнит, пошутит.

— День рождения? Я раньше тоже всегда ждала подарка на день рождения, но никто ничего… Никто не празднует, и я стала забывать, когда у меня у самой день рождения. А хотите, я вам подарю песенку?

— Давайте, — улыбнулся лэр-в.

— Жаль, я не взяла с собой лиоль, так бы…

— Лиоль? — уставился на девушку удивлённый генерал.

— Да. Я сегодня была у артефактора, Ильяны Ферокс, и она, представляете, подарила мне лиоль! И даже ни монетки не взяла. Чудесная лэра! Лиоль — удивительный инструмент, я только его в руки взяла, а он уже наигрывает мелодию, что у меня в голове.

Грася объясняла про лиоль, а лэр-в с неверием смотрел на девушку.

— Сейчас я вам спою, только не смейтесь, если сфальшивлю! Обещаете?

— Обещаю.

Девушка чуть прокашлялась, выпила водички и тихонько начала петь, только для них двоих:

От улыбки хмурый день светлей,

От улыбки в небе радуга проснется.

Поделись улыбкою своей,

И она к тебе не раз ещё вернется…

(Прим. авт.: муз. — В.Шаинский, сл. — М.Пляцковский)

Грася с удовольствием пела песенку, которую разучивала ещё в Зелёной крепости с детьми. Тогда один грустный мальчуган срочно нуждался в ободрении и девушка, не задумываясь, выдала ему песенку про улыбку. Едва успела потом записать.