Образцовый самец (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 44

А суровый спецназовец-то, похоже, относится к тому типу людей, кого успокаивают прикосновения. Ну или ему просто нравится меня трогать.

Тому, что оба варианта устраивали меня одинаково, я уже даже не удивилась.

Мужчина опять задумчиво взъерошил мне волосы, зарывшись в них пальцами, поцеловал в висок.

— Зар, это что, выходит, нас дома посадят? Вот так вот просто?!

— Вась, не ерунди, — вздохнул он. — Такие дела ведут умные, серьёзные люди. Их не списывают на первых встречных, слишком дорого обходятся ошибки. Приговоришь не того — истинный виновник продолжит гадить. У меня хороший послужной список и характеристика, внутренники ДаРа знают, что такие люди просто так на преступления не идут, будут копать, выяснять, чем меня могли купить и купили ли.

— Тебя? Купить? Я, конечно, не так хорошо тебя знаю, но…

— Любого можно купить, не всегда за деньги.

— И чем могли подтолкнуть тебя к такому шагу? — всерьёз заинтересовалась я.

— Так сразу и не соображу, — пожал плечами полковник. — Но то я, а со стороны — разные варианты видятся. Женщина, например, могла подтолкнуть.

— У тебя отвратительное чувство юмора, я говорила? — уточнила хмуро.

Гаранин в ответ рассмеялся, но тактику сменил: вместо разговоров он просто меня поцеловал. И правильно сделал, это у негo выходило гораздо лучше шуток. Да и пользы от поцелуев оказалось больше, с ними удалось легко и быстро выкинуть из головы мрачные мысли.

Расставание с человеческой цивилизацией прошло легко и буднично. Я, конечно, не торжественных проводов и слёз ждала, а очередного подвоха и стрельбы, но — обошлось. Не знаю, как наши исследователи всё это организовали и что сказали аборигенам, но выпустили нас без каких-либо вопросов, даже про меня ничего не сказали, хотя охранники провожали очень странными взглядами.

Снаружи нас ждала уже знакомого вида машинка, за руль Манеско сел сам. На поляне, куда мы добрались минут через двадцать, нашлась автоматическая спускаемая капсула — крошечная, всего раза в три больше аборигенского наземного транспорта. Антрополог затолкал нас туда, явно стремясь поскорее отделаться, махнул на прощание рукой, и Гаранин задраил шлюз.

Внутри было тесно. Шесть сидений в три ряда, низкий потолoк, под которым даже я была вынуждена пригибаться. Перед передним рядом виднелся какой-то пульт, но через весь экран горела надпись «работает автопилот». Однако мы всё равно устроились там: полковник на всякий случай, чтобы успеть среагировать, а я втиснулась рядом с бронированным начбезом за компанию, мне так было спокойней.

Оглядываясь, я с наслаждением вдыхала безвкусный отфильтрованный воздух. Пальцы то и делo норовили ухватиться за какой-нибудь предмет обстановки, чтобы убедиться в реальности происходящего и ощутить, наконец, привычные материалы.

— Никак не могу поверить, что всё закончилось, — пробормотала негромко. — Долго они нас тут будут держать?

Ответить Гаранин не успел, приятный женский голос попросил активировать фиксирующие устройства и сообщил, что после этого будет проведена дезинфекция и дана команда на старт. Потом предупредил о перегрузках, велел сохранять спокойствие и заверил, что все системы работают в штатном режиме.

Впрочем, в кресла нас вжало несильно. Ощутимей, чем при старте на штатном челноке какого-нибудь большого космодрома, но не настолько, чтобы это нельзя было терпеть.

Тихий гул давил на уши.

— Зар, а… что будет теперь? — спросила напряжённо.

— Ты передумала? — усмехнулся он.

— Нет. Наверное, просто сложно поверить. Столько всего случилось, столько переживаний, и вдруг — такой тривиальный конец. Нам подогнали шлюпку, и мы спокойно в неё погрузились. Я готовилась к чему-то большему, и теперь… тревожно.

— Нормальный конец, — отмахнулся полковник. Пару секунд помолчал, потом вдруг отстегнул перчатку брони и взял меня за руку. — Не дёргaйся, Вась. Так всё и бывает при эвакуации с населённых, но неконтактных планет. Хотя иногда граждан союза приходится у аборигенов красть. Иногда отбивать. А потом — долго лечить. Мы с тобой очень удачно попали, поверь.

— Лечить? — растерялась я.

Полковник выразительно поcтучал пальцем по виску.

— И как, успешно?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Что же там с ними такое делают? — потрясённо пробормотала я.

— Ты правда хочешь знать? — Гаранин насмешливо вскинул брови.

— Нет, — поспешила заверить его. — Это был риторический вопрос. Лучше скажи, нас правда могут подозревать в попытке сдать «Чёрного лебедя» террористам? Ты не шутил?

— Вась, даже если будут подозревать, всё это не смертельно, — полковник поморщился. — Повторяю, в службе внутренних расследований ДаРа грамотные специалисты. Ну посидим немного в комфортабельных камерах, ну выпишут санкцию на нейросканирование, если будут сомнения. Штука противная, потом пару дней голова как чужая, но даже не больно — сканируют под наркозом.

— А тебя что, уже когда-то?.. — растерялась я.

— И неоднократно, — хмыкнул начбез. — Не ерунди, Вась.

Он ободряюще пожал мои пальцы, погладил запястье.

Ладно, будем считать, в этот раз полковник проявил неcвойственные себе ораторские таланты и сумел меня успокоить. Да и сильные пальцы, которые нежно поглаживали ладонь, очень помогали отвлечься от мрачных мыcлей.

ГЛАВА 12. Вопросы науки

На стыковочной палубе, вдоль которой тянулись ряды ведущих в капсулы шлюзов, нас встречала целая делегация во главе с капитаном, его можно было легко опознать по знакам различия на серой повседневной форме. Импозантный подтянутый мужчина достаточно преклонных лет с характерной для основной киронской расы зеленоватой кожей, я бы дала ему уже под сотню земных. Позади него полукругом стояло четверо мужчин заметно моложе и крепче. Вооружённых и бронированных, однако — без шлемов.

Кирон вместе с тремя своими колониями вступил в состав Союза давно и очень охотно, выходцев оттуда можно встретить где угодно. Это как раз тот случай, когда чужая цивилизация оказалась очень близка нашей — и моральнo,и биологически. Именно с её представителями заключалось пoдавляющее число межвидовых браков, причём совершенно полноценных: мы идеально совместимы, всех отличий — чуть иной фенотип.

Когда я вслед за Гараниным высунулась из низкого шлюза, с раздражённым шипением потирая свежую шишку на макушке, все присутствующие не спускали напряжённых взглядов с полковника, а тот словно их не замечал. Ободряюще улыбнулся мне, подал руку, помогая выбраться.

— Добро пожаловать на борт, — опомнившись, нарушил молчание капитан. — Алаути Акайя Аю, капитан корабля. Мне сообщили, что вы… не возражали против эвакуации?

— Мы за неё очень благодарны, — уверенно ответила я. — Местные… пугают.

— Странно, они вроде бы очень бережно относятся к женщинам, — удивлённо вскинул Алаути зеленовато-седые брови.

— Слишком бережно, — поморщилась я.

Капитан понимающе улыбнулся, потом опять посерьёзнел и обратился к Гаранину:

— Захар Львович, я надеюсь, что и в дальнейшем вы не будете возражать…

— Куда проследовать для помещения под домашний арест? — со вздохом перебил его полковник.

На этих словах капитан заметно расслабился и вновь повеселел.

— Нет необходимости, — заверил он. — Но я попросил бы вас сдать оружие и броню, не возражаете?

— Не возражаю.

— Этьен, — обратился киронец к одному из охранников, тот сделал полшага вперёд. — Примите, пожалуйста, с соблюдением всех формальностей.

Тот коротко кивнул, и Гаранин, заговорщицки подмигнув мне, отбыл в сопровождении эскорта из троих местных. Я проводила громыхающие ботинками фигуры напряжённым взглядом.

— Не беспокойтесь, ему ничего не грозит, — заверил меня капитан. — Пойдёмте, Василиса Аркадьевна, я покажу, где ваша каюта. Сейчас корабельных пять часов вечера, сутки у нас стандартные, распорядок — тоже. Жить по планетарным слишком неудобно. Или требуются более детальные пояснения?