Жук в Муравейнике (СИ) - Обава Дана. Страница 35

— Кому бы это понадобилось, — Лекс делает неловкое движение рукой, и его локоть сползает под стол. Чуть не вместе со своим хозяином. Поймав себя и более-менее выровнявшись, Лекс продолжает: — Паломе это нужно, но не она же это все устроила, да?

— Так нужно узнать кому, — настаиваю я.

Лекс упрямо мотает головой.

— Все равно, это моя вина. Ты сразу поняла, что это никакая не игра, — с трудом проговаривает он, — что так нас заставят сделать что-то мерзкое. А я… я нажал на кнопку.

— Случайность, что это был ты. Это могла бы быть я. Что бы ты тогда мне сказал?

Лекс зависает. Я наклоняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Судя по взгляду, какие-то процессы внутри его головы все-таки идут, но медленно и спотыкаясь.

— Я бы сказал, — наконец выдает он, — не пей! От этого только хуже.

Лекс чуть снова не соскальзывает под стол, и я понимаю, что на данный момент у нас проблема не только с муками совести, но и банально с передвижением. Не так уж далеко отбой, и надо каким-то образом отбуксировать Лекса до постели.

Я слабо себе представляю, что полагается делать в таких случаях. Редженс и Кейн, помнится, своего пьяного приятеля просто подняли и перенесли. Но я-то Лекса не подниму, да и расстояние не сравнить. А идти надо. Нас вот-вот вышвырнут отсюда, для чего в лучшем случае вызовут стражу, очень-очень недовольную стражу. Пытаюсь друга как-то растормошить.

— Ты чего от меня хочешь? — не выдержав, интересуется мой друг.

— Ты идти сможешь? — с надеждой спрашиваю я.

— Если бы в этом был какой-то смысл, — вздыхает Лекс.

— Он есть, — за шкирку вытягиваю его из-за стола.

— И какой же?

— Скажу, когда придем, — интригую я, продолжая тянуть его, теперь уже к выходу. В результате Лекс идет практически самостоятельно, я только выпрямляю особенно выраженные загогулины в его траектории. К учебке мы подходим как раз перед отбоем. Я очень стараюсь подвести его к шлюзу именно к этому времени, чтобы и правила не нарушить и ни на кого внутри не наткнуться.

В итоге все удается. Как только мы заходим во внутренние помещения, как раз выключают свет. Прекрасно. От шлюза я вполне смогу довести Лекса до моей каморки даже в кромешной тьме, и никто не увидит его в таком состоянии. Конечно, в отличие от стражей Лексу употреблять алкоголь можно, но забивать из-за него на работу и отдавать рабочий планшет на экзорцизм явно нет. Так что без внимания офицеров мы уж как-нибудь сейчас обойдемся.

Считая шаги я доволакиваю Лекса до входа в зал и вдруг слышу ужасное.

— Молодец, дальше мы сами! — неожиданно раздавшийся в темноте голос Кейна бьет как обухом по голове. Лекса вырывают у меня из рук, и я поспешно роюсь в кармане в поисках своего маленького фонарика. Когда слабенький лучик наконец освещает окрестности, вижу только как Редженс с Кейном удаляются от меня. Лекса Кейн преспокойно перекинул через плечо, как будто тот маленький свернутый в рулон коврик.

Ну вот, собственными руками им друга отдала! Не то чтобы у меня был особый выбор, куда его тащить, но все же.

Бегу за ними. Они же вваливаются в помещение, где у нас душевые расположены. Там уже стоит включенная лампа, так что эти господа явно подготовились. В одном из углов большой комнаты громоздкая чугунная ванна стояла всегда, но раньше она была наполнена всякими тазами и ковшиками и была прикрыта старой дырявой занавеской. Сейчас же занавеска отдернута, тазики горкой в стороне, а ванна до краев наполнена водой. Мне наверное только кажется, но от нее так и веет холодом.

Я еще было понадеялась, что они Лекса туда просто окунут и все. Тоже конечно приятного мало, но эти изверги не только свалили слегка дезориентированного друга в воду, но, закатав рукава, стали удерживать его там, прижимая его плечи к днищу. Меня это категорически не устраивает.

— Да что ж вы делаете, изверги! Отпустите его! — пищу я, пытаясь оттолкнуть Редженса, но это все равно что драться со стеной.

— Хватит, Мышь, не мешай воспитательному процессу, — с усмешкой говорит мой шинард. Одна радость — Лекс активно сопротивляется, так что офицеры теперь мокрые тоже.

— Вы его утопите! — рычу я.

— Притопим, — не соглашается Кейн, но все же вытаскивает голову Лекса из воды. Тот жутко откашливается.

— Ну что, давай оправдывайся, — предлагает Редженс.

Лекс что-то нечленораздельно сипит в ответ. Что конкретно неясно, но на покаяние или изложение причины загула это не тянет. Скорее он пытается сказать нечто, за что процесс притапливания могут повторить.

— Его девушка бросила, — перевожу я.

— Ристика? — с удивлением спрашивает Кейн. Судя по всему, то, что он время от времени делит ее с Лексом его ничуть не напрягает. Ристика спит с обоими: с Лексом для удовольствия, а с Кейном в надежде стать его акбратом, хотя последний в интимном плане груб и даже жесток. Но ее все устраивает, а значит, и остальных тоже.

— Нет, другая, — закусываю губу, очень надеюсь, он дальше расспрашивать не будет.

— Ну так и хрен с ней, подумаешь, — Кейн отвешивает Лексу воспитательный подзатыльник.

— А планшет где? — спрашивает Редженс.

— В ремонте, — снова отвечаю я, поскольку Лекс снова пытается булькнуть что-то невежливое. Но на этот раз еще очевиднее, что это не то, что он хотел сказать, так что Редженса это моментально выбешивает.

— Раз ты его переводчик, — он хватает меня за руку и тянет, так что я сразу же теряю равновесие и тоже плюхаюсь в воду.

Холодно! Мокро!

— Верните все, как было! — отдает приказание Редженс, вставая. Кейн, уходя, кидается в нас полотенцем, которое мы не успеваем словить, и оно почти все сразу же намокает в ванне.

На следующее утро Лекс выглядит на удивление бодро. После завтрака он следует за мной на склад, где сразу приглашает зайти в маленькую ванную.

— Ты в порядке? — спрашиваю с подозрением, как только он закрывает за нами дверь.

— Конечно, — отвечает он как ни в чем не бывало. Ладно, теперь буду знать, что для душевного здоровья друга его нужно просто ненадолго замочить в холодной воде. — Помнится, вчера ты предложила интересную идею.

Я только вздыхаю — не помню я никаких хороших идей. Теперь я с подозрением смотрю на черный маркер, который Лекс достал из кармана.

— Ты предлагала найти тех нехороших людей, которые организовали игру, — напоминает друг. — Из моего планшета они все нужное стерли, из твоего телефона, полагаю, тоже. Так что нам нужно теперь как можно скорее восстановить по памяти все, что касалось игры. Все детали, которые только вспомним. И у тебя тут такая хорошая стеночка, на ней все будет хорошо наглядно видно. К тебе же сюда никто не заходит?

— Кейн иногда заваливается, — возражаю я.

— Больше он не твой шинард, так что…

— Думаешь, его это остановит? — усмехаюсь.

— Думаю, да, — с улыбочкой говорит Лекс. — Полагаю, он отдал тебя Редженсу не просто так.

— А как? — крайне скептически смотрю на друга.

— Полагаю, Кейна вынудили это сделать, чтобы обезопасить тебя от него, поскольку он не всегда может контролировать свои эмоции, — выдает Лекс.

— Почему только меня тогда? — не вижу в этом всем смысла. — У него остаешься ты. А Ристика вообще рискует больше всех.

Лекс недовольно цокает языком и отводит взгляд.

— Но больше всего эмоций вызываешь у него именно ты, — говорит он.

— Вовсе нет! — с негодованием возражаю я.

— Я просто подслушал, как офицеры это обсуждали, — признается Лекс.

— Не понимаю, — ничего подобного я, пожалуй, не замечала, да и с чего бы вдруг?

Лекс пожимает плечами и снимает с маркера колпачок.

— Давай для начала вспомним все даты. Между некоторыми заданиями был большой перерыв, это может оказаться важным.

— Он точно стирается? — киваю я на маркер, это тоже кажется мне важным.

— Ну, смотри, — Лекс рисует маркером человечка на одной из кафельных плиток и тут же пытается стереть пальцем одну из его палочек-ножек. Ножка не стирается. — Э, надо бы какой-нибудь химии добавить, — сконфужено говорит он.