Икс (ЛП) - Графтон Сью. Страница 44

— Что это такое? — спросила я, указав на столб.

Ответила женщина.

— Земля опустилась на девять метров. На верхнем плакате показано, где она была в 1925 году. На нижнем — куда она опустилась в 1977. Измерительная система не работает, так что двенадцать лет никто не измерял.

Я предположила, что она — его дочь, потому что у них были похожие черты и одинаковые ярко-голубые глаза.

Старик рассматривал мня с интересом. Я перевела взгляд на него.

— Вы говорите, что земля буквально провалилась на девять метров?

— Земля вряд ли поднимется, если только землетрясение не расколет ее пополам. Мой папа и папа моего папы обрабатывали эту долину с 1862 года. Моему деду было тринадцать, когда он впервые взялся за плуг. Младший мальчик из десяти. Они обрабатывали землю во время ужасной засухи 1880 года, и достаточно неплохо справились, насколько я слышал. В те дни здесь был рай на земле, и казалось, этому не будет конца.

Потом пришло правительство и предложило провести воду вон оттуда, сверху, сюда и дальше. Они называли это Государственный Водный Проект. Скорее, Стоячая Вода, если хотите знать мое мнение. Хорошо для роста. Хорошо для контроля за наводнениями. Они построили канал Дельта-Мендота на севере, Фрайант-Керн канал и калифорнийский акведук. Регулирование и орошение. Вода течет. Вода уходит. Снова приходит засуха, и воды нет.

— Папа, хватит. Леди не хочет слушать твое бормотание о конце света.

— Вообще-то, я бы хотела послушать, что он хочет сказать.

— Раньше грунтовой воды было много. Вода стекала с ледников высокой Сьерры. Дождь и еще дождь, и реки были полными. Сто пятьдесят лет назад воду отвели Народной плотиной из Кингз Ривер. Керн Ривер тоже отвели. Снова пришла засуха и воду тоже снова отрезали. Здешние фермеры были вынуждены обновлять старые помпы и копать новые колодцы. Никто не думал о последствиях. Но верхний водоносный слой истощился, и глубокий истощился. Земля провалилась, когда нечему стало ее держать. Девять метров, это факт.

— Уплотнение, вот как это называется, но это все одно и то же, — добавила дочь.

Я протянула ей два доллара, и она положила две связки спаржи в коричневый бумажный пакет.

— Откуда вы? — спросила она.

— Из Санта Терезы.

— А куда едете?

— В Бернинг Оукс.

— Я была там однажды. Не в восторге. Может быть, увидимся, когда поедете обратно.

— Всегда возможно.

Через тридцать минут я въезжала в Бернинг Оукс, где на щите было указано население: 6623 человека. Кто-то приписал внизу маленькими буквами “плюс-минус”.

Этот район раньше был известен своими запасами нефти и газа и даже теперь поставлял нефть. Еще местные рабочие места поставлял Исправительный институт — частная тюрьма с низким уровнем охраны. Сам город оказался больше, чем я представляла, покрывая 38 квадратных километров.

Я проехала двадцать кварталов в ширину и восемнадцать в длину, осматривая город. Там была единственная католическая церковь, Святой Елизаветы, построенная в стиле старых калифорнийских миссий, которые представляют собой беспорядочно построенные одноэтжные оштукатуренные здания, соединенные под зигзагообразной красной черепичной крышей. Все остальные церкви были аванпостами непопулярных религий.

Видимо, добрые граждане Бернинг Оукс не придерживались баптизма, методизма и пресвитерианства.

Жилые улицы были пять полос в ширину, так же щедро, как и проспекты, пересекающие центр. Домовладельцы, похоже, предпочитали заборы из простых или крашеных досок и аккуратные проезды, куда выставлялись мусорные баки. В придачу к трем паркам с мобильными домами, там были еще одноэтажные каркасные и оштукатуренные дома скромных пропорций.

Местами росли высокие пальмы, лохматые перечные деревья и опунции и стояли телеграфные столбы, удерживающие провода над головой.

Я остановилась на первой заправочной станции и обзавелась картой города, где были указаны местные достопримечательности. Там была библиотека, кинотеатр, четыре начальных школы, средняя школа, школа старших классов и общественный колледж. В придачу к нескольким супермаркетам, я отметила больницу, два магазина скобяных товаров, магазин корма для животных, музей сапог, кофейни, аптеки, шиномонтаж, три салона красоты, магазин тканей и магазин, торгующий атрибутами вестернов.

Я не могла понять, почему кто-либо мог захотеть жить здесь. С другой стороны, я не могла придумать, почему нет. Городок был чистым и ухоженным, там было больше неба над головой, чем сценических чудес на уровне земли.

Я предполагала, что когда Пит приезжал сюда прошлой весной, у него еще не было почтового пакета. Я не могла себе представить, как пакет попал к нему, если только он не встретился с отцом Ксавьером, и тот не передал пакет ему в руки.

Благодаря предварительной работе Пита, у меня была важная информация: имя и адрес священника и адрес отправителя в левом верхнем углу пакета.

Я поехала в библиотеку. Одноэтажное здание непонятного архитектурного стиля, наверное, было построено сразу после Второй мировой войны, когда в стране не хватало стали, и дома строили из чего попало.

Интерьер украшали огромные бумажные тюльпаны, расположенные ниже ряда окон под потолком, как будто цветы тянулись к свету. Пахло мучным клеем, который многие из нас любили есть в начальной школе. Группа приготовишек сидела на полу, скрестив ноги, а молодая женщина читала им книжку о медведе, который умел кататься на роликах.

Для этих малышей мир был полон чудес, и мишка на роликах был только одним из них.

Пенсионеры занимали удобные кресла вдоль дальней стены. Неудивительно, что остальное пространство было в основном занято рядами книжных полок, заполненных до отказа.

Я подошла к стойке, где библиотекарь сортировала книги и складывала в тележку, чтобы вернуть на полки.

Судя по именной табличке, ее звали Сэнди Клемпер. Кажется, она только что закончила институт; блондинка, немного за двадцать, в мятно-зеленом свитере поверх белой блузки и серо-зеленой твидовой юбке.

Она взглянула на меня с быстрой улыбкой.

— Могу я вам помочь?

— Я надеялась, что у вам есть справочники Хэйнс и Полк тридцатилетней давности. Я веду исследование о людях, которые жили здесь в конце пятидесятых — начале шестидесятых.

— У нас есть справочники, начиная с 1910. Генеалогия?

— Не совсем. Что-то подобное.

— Телефонные книги должны помочь. У нас есть газеты на микропленке, и вы можете взглянуть на записи о регистрации избирателей.

— Спасибо. Я буду иметь это в виду. Это только начало моего проекта, так что посмотрим, насколько мне повезет.

Она показала мне справочную секцию, где всю стену занимали полки с городскими справочниками, старыми телефонными книгами и историческими записями о заселении района.

— Дайте знать, если вам понадобится помощь, — сказала она и ушла, оставив меня работать.

Я нашла оба — и Хэйнс и Полк, за годы, которые меня интересовали: 1959, 1960 и 1961, вместе с телефонными книгами за эти же годы. Еще я взяла справочники за текущий год, чтобы проследить информацию.

Я надеялась найти кого-то, кто был знаком с Недом и Ленор в период до ее смерти. В разыскных делах сплетни — это как новенькая монетка. Если я смогу найти кого-то по данному адресу, кто жил там с 1961 года, мне очень повезет.

Я села за пустой стол и разложила свои книги. Начала со справочника Хэйнс за 1961 год и нашла по алфавитному указателю улицу Гленрок. Потом добралась до 400-х номеров домов. Жителями дома 461 были Элмер и Клара Дойл. Элмер владел бизнесом по чистке ковров. Клара была домохозяйкой. Я полистала справочник Полк за 1961 год и нашла по списку Дойлов, по тому же адресу и с номером телефона, который я записала.

Вернулась снова к Хэйнсу и записала фамилии соседей по обе стороны от Дойлов. Трой и Рут Сэлем в 459 и Тиволи Лафайет в 465. Поискала эти фамилии в телефонной книге за текущий год и нашла Клару Дойл, вдову, до сих пор живущую в доме 461. Ни Сэлемов, ни Лафайетов не было.