Сапфировое пламя (ЛП) - Эндрюс Илона. Страница 41

— Нет, — не задумываясь, ответила она. — Прямо сейчас последнее, что он помнит, это как выходил из самолёта, и он так спокоен, что это граничит с ненормальностью. Я не знаю, как долго это продлится, но если его память и эмоции вернутся, я не хочу, чтобы он полез на другую крышу. Мне нужно будет быть рядом, чтобы успокоить его.

— Хорошо. — Это было её решение. — Далее нужно идентифицировать цель твоей матери. Мы знаем, что это мужчина, могущественный, и его смерть может наделать много шума. «Диатек» хочет его смерти, но не хочет накала страстей, который за этим последует.

Руна помотала головой.

— Нет версий. Мама не очень-то стремилась к общению. Иногда она не покидала дом неделями.

— Я посмотрела календарь мероприятий твоей матери. Последние десять лет стёрты. Что ты знаешь об Ассамблее Техаса?

Руна вздохнула.

— Только общедоступную информацию. Это законодательный орган, управляющий Домами Техаса. Каждый Дом обладает одним правом голоса. Если ты Превосходный или Значительный, ты имеешь право присутствовать на заседаниях, но только уполномоченный представитель Дома имеет право голосовать. Большинство людей не посещают заседаний, только если не случилось что-нибудь важное. Мама обычно ходила. Ей нравилось знать, что происходит в мире политики.

Я кивнула.

— В Ассамблее Техаса две основные фракции: Гражданское большинство и Стюарды. Гражданское большинство считает, что у Домов достаточно власти, и предлагает держаться особняком. Стюарды хотят править всеми и всем. Каждые три года Ассамблея избирает Спикера. Победившая партия получает Золотой Посох, а проигравшая — Серебряный. Девять лет назад, когда у власти было Гражданское большинство, Золотой Посох был вручён твоей матери.

Руна нахмурилась.

— Кажется, вспоминаю. Разве это не было большой церемонией? Она выносила посох и стучала им по полу в начале и конце каждого заседания Ассамблеи.

— Так и есть. Но также это означает, что она была знакома с большинством из членов Ассамблеи и знала все ключевые фигуры.

Руна застонала.

— Фактически это может быть любой член любого Дома в штате.

— Ага.

Политические подводные течения в Ассамблее были настолько сложными, что понадобился бы суперкомпьютер, чтобы разобраться с ними. Я записала всех, с кем Сигурни была у власти, начиная со Спикера Линуса Дункана. Ему я позвоню. Он был свидетелем образования нашего Дома. Скажет ли он мне что-нибудь — это был абсолютно другой вопрос.

Мы наблюдали, как бродит Тень. Арабелла до сих пор была неизвестно где, и меня грызла тревога. Моя сестра может о себе позаботиться, но банда киллеров «Диатек» — это не уличная шпана.

— Мой брат — эмоциональный зомби, моя сестра пропала, и я узнала, что мама была боевиком. — Руна вздохнула.

— Сочувствую.

— Я подозревала. Расчеты не сходились. Она не зарабатывала достаточно на судебно-медицинской экспертизе, чтобы оплатить наши счета. Это даже не покрывало мою учебу. Когда ты попросила меня проверить состояние ее банковских счетов, я вернулась к ее самым первым записям двенадцать лет назад. Знаешь, что я нашла? Солидные зачисления за работу консультантом. Сто тысяч. Двести тысяч. Одно было на полмиллиона. Полмиллиона, Каталина!

— Наверное, это был объект из высокой группы риска.

— В конце концов, она хорошо делала свою работу, не так ли? — Руна коротко усмехнулась. — Оплаты консультаций шли одна за другой, а затем восемь лет назад просто прекратились. Это было как раз в то время, когда она сказала мне, что хочет проводить больше времени с нами. Она видимо перестала «консультировать».

— Мне жаль, — повторила я.

— Я даже не могу задать ей вопросы. Я не могу спросить: «Как ты могла делать это?» или «О чем ты думала?». Поэтому вчера я поехала домой. Я разговаривала с пеплом, а затем расплакалась. Видно, я не справляюсь.

— Нет, — возразила я. — Ты хорошо держишься. Лучше, чем смогла бы я.

Руна помотала головой.

— Я просмотрела файлы на флешке. Я думала, может она была кем-то вроде Робин Гуда, который убивал только плохих людей. Нет. Она убивала всех, за кого ей платили.

В реальном мире у воров не было чести, а среди киллеров не было Робин Гудов.

Она повернулась ко мне.

— Рагнар не должен ничего узнать. Он не поймет. Я могу отчасти обосновать это. Мы были в долгах, почти потеряли дом, мы бы голодали. Я не оправдываю ее, но все, что знала моя мама — это как быть матерью, женой и искусным отравителем. Она была великолепным киллером. Я даже не знаю, как она делала половину из того, что на флешке. Так что, я могу с этим справиться. У меня нет выбора. Но брату нельзя говорить. Пообещай мне.

— Обещаю, — сказала я.

Тень присела и помочилась на случайном месте.

Я похлопала в ладоши и напела высоким голосом:

— Хорошая девочка, хорошая девочка!

Руна посвистела и прокричала:

— Йухууу!

Тень поскребла задними лапами, пытаясь закопать асфальт, и зашагала прочь.

— Насчёт Алессандро, — сказала Руна. — Мне не следовало принимать решение работать с ним, не посоветовавшись сначала с тобой. Он был там, спросил меня, и я честно ответила. Мозг был не включен.

— Не беспокойся об этом. Я просто пыталась выдавить из него больше информации. Твоя мать наняла его убить того, кого наняли, чтобы убить ее. Он не отстанет, пока не уничтожит их, так что мы можем либо работать вместе, либо натыкаться друг на друга с непредсказуемыми последствиями.

Руна подняла брови.

— Ты уверена, что не хочешь натыкаться на него, хотя бы немножечко?

Я одарила ее Взглядом Смерти.

— Нет. Я узнала, что Алессандро обосновался через улицу, так что я раскурочила окно его машины, затем поднялась к себе в спальню и обнаружила его позирующим на моей постели, словно модель эротического постера.

— Он позировал на твоей постели? Он был голый?

— Нет. — Хотелось бы. — Но в руках он держал рамку с фотографией, которую я оставила на ночном столике.

Руна нахмурилась.

— Погоди, какую фотографию? Ту, розовую, в блестках и сердечках?

Я кивнула.

— Ага. Ту самую. Я забрала ее в свою комнату. Теперь он знает о моем детском помешательстве и дразнит меня.

— Дело дрянь, — сказала Руна.

«Дрянь» — это ещё мягко сказано.

— Посмотри на светлую сторону, — сказала Руна. — Если он переступит черту, я могу так отравить его, что кровь будет струиться из всех отверстий одновременно и продолжительно.

— Спасибо, буду иметь в виду.

— Ты наверно думаешь, что я чокнутая, — по лицу Руны скользнула улыбка. — Шучу в то время, как моя мать мертва, а сестра пропала. Возможно, это отчасти так, и если бы я была сама по себе, все могло быть иначе. Но у меня есть брат. Я стараюсь изо всех сил не поддаться чертовой панике. Пытаюсь сохранить надежду и оптимизм, притворяюсь, что все будет хорошо. Но я знаю, что ничего не в порядке, и иногда мне хочется орать просто до хрипоты.

Я обняла ее.

— Руна, ты не обязана ни мне, ни кому-либо ещё что-то объяснять или извиняться. С вами обоими произошли ужасные вещи, и ты делаешь всё, что необходимо, чтобы пройти через это. Если хочешь раздеться догола и танцевать на улице, разбрасывая в воздухе блёстки, никто и глазом не моргнет. Ты сама себе хозяйка.

Она расширила глаза.

Открылась дверь штаб-квартиры Рогана, и в свете уличных ламп показался Баг. Он был одет в чистую футболку цвета хаки и темные брюки. Лицо было вымыто, влажные волосы расчёсаны.

— Это сигнал к возвращению, — сказала я Руне. — Это Баг, специалист Рогана по видеонаблюдению, о котором я тебе рассказывала. Он не очень ладит с незнакомыми людьми.

— Без резких движений?

— Нет, с этим у него проблем нет. Просто не жди, что он будет разговорчив.

Руна была права. Жареная курица с лимоном пахла изумительно.

Вся семья, кроме Арабеллы, собралась на ужин. Она, наконец, зарядила свой телефон и ответила на мои семь смс: «Расслабься, я в порядке». Я составила красноречивый ответ, изобилующий нецензурными выражениями, отправила ей, но не дождалась реакции.