Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна. Страница 68

— Слушайте! — Костик с благоговением смотрит на свою полную чашку. — Что на самом деле случилось? Кто объяснит? Хозяин бизнес потерял? Я в инете ничего не нашел по этому поводу.

— Не могла его Сальмонелла так довести! — сокрушается Римма Викторовна. — Если Юрий Александрович с ней справлялся в одиночку, то для Александра Юрьевича с его-то охраной! Глупости, не верю!

— Зря не верите! — с какой-то горечью и растерянностью говорит Павла Борисовна, отхлебывая чай. — Началось всё с Сальмонеллы.

— Да ладно! — не верит Димка. — Она ругаться приходила или праздник заказывать?

— Сначала праздник заказывать, а потом ругаться, — вздыхает Павла Борисовна, с недоумением глядя на меня. — Всё, конечно, встанет на свои места, но будет ой как непросто вам, Нина.

— Мне? — нервно смеюсь я. — А причем здесь я?

Павла Борисовна отвечает на мой вопрос, произнеся слова, смысл которых я долго не могу понять. Вот каждое слово в отдельности понимаю, а вместе они не имеют никакого общего смысла.

— Сегодня Сальмонелла пришла заключать договор с нашим агентством на проведение праздника. Помолвки. Гены и Нины.

— Почему Нины? — ошарашенно спрашивает вместо меня Димка.

— Почему с Геной? — удивляется Дарья Владиленовна.

— Почему помолвка? — возмущается Римма Викторовна.

— Почему ты молчишь, Нинка? — поражается Костик.

Все смотрят на меня и требуют немедленного ответа. Восемь пар вопрошающих глаз. Неравнодушные родные лица друзей.

Сначала я молча перевариваю информацию, потом понимаю, что не переварю — подавлюсь.

— Я вчера была в мюзик-холле, — хрипло, потеряв от волнения голос, говорю я и вижу, как от недоумения вытягиваются лица окружающих. — То, о чем вы сейчас говорите, больше похоже на розыгрыш или водевиль. Даже если Сальмонелла — автор этой чудовищно смешной и нелепой идеи, я здесь ни при чем.

— Александр Юрьевич сначала тоже так решил и вежливо попросил Яну Львовну покинуть агентство или придумать другой заказ, но Яна Львовна была настойчива и показала Хозяину какую-то доверенность от тебя и какие-то письма, — Павла Борисовна вглядывается в мое лицо, словно ищет в его выражении ответы на все свои вопросы.

— Бред! Полный бред! — сомневаюсь я в реальности происходящего. — Какая доверенность…

Неожиданно вспоминаю.

— У Генки была от меня доверенность. Давно. Три года назад. Ее срок давно истек.

— На что? — спрашивает Костик. — На помолвку?

— Да какую помолвку? — искренне смеюсь я. — На действия от моего имени при передаче в музей книг моей прабабушки. Уникальные фолианты. Она просила передать их государству. Генка вызвался помочь. Я ему у нотариуса выписала доверенность на действия от моего имени, так как книги были моими по дарственной. И потом… По доверенности заключить помолвку нельзя. У нас такой процедуры в законе нет.

— Нет, — согласно кивает Павла Борисовна. — А письма?

— Вот письма — это, действительно, странно… — задумываюсь: нет у меня в памяти никаких воспоминаний под грифом "Гена и письма". — Я никогда не переписывалась с Геной. Может, пару открыток к дню его рождения подписала. Не больше.

— Чушь какая! — поправляет усы Денис Владиленович. — Неужели бы Нина нам не сказала о помолвке?

— Ниночка, не волнуйтесь, — бросается меня успокаивать Дарья Владиленовна. — Это недоразумение. Чья-то ошибка. Оплошность.

— Или злой умысел! — выдвигает новую версию Димка. — Нинка! Придави нас синонимами!

— Интрига, коварство, подвох, происки, — послушно выдаю я.

— Еще каверза и злонамеренность! — добавляет с доброй усмешкой Дарья Владиленовна.

— Только чьи? Муравьевых? — спрашивает Костик. — Так Нинку в невестки хочет, что придумала целый план?

— Сальмонелла может! — хохочет Димка.

Все смеются, вспоминая случаи, связанные с семейкой Муравьевых. Набирается с десяток, глупых и смешных. Всё чаще раздается смех. Вот кто-то уже просит Павла Денисовича принести шоколадное печенье.

— Холодильник в агентстве? — осторожно спрашиваю я. И все замолкают, глядя на меня с сочувствием.

— Он немного рассержен, — аккуратно начинает Римма Викторовна.

— Без немного, — ворчит Павла Борисовна.

— Зато с "очень"! — констатирует Костик. — Он так орал на Прохора Васильевича, что стены дрожали.

— Что орал? По существу? — допытываюсь я.

— Что у нас не агентство, а проходной двор. Что Прохору можно доверить охранять только курятник. Что эту особу, ну, Сальмонеллу, и пускать нельзя было, — в подробностях докладывает Костик.

— Сначала всё было хорошо, — подключается Павла Борисовна. — Александр Юрьевич посмеялся над заказом Яны Львовны на помолвку. Доверенность даже читать не стал — передал юристам, те подтвердили, что подделка.

— А я говорила! — радуюсь я. — Это, видимо, та доверенность, что на книги была оформлена.

— Но потом Яна Львовна достала какие-то письма из сумочки. Александр Юрьевич ни брать, ни читать не хотел. Она сама начала что-то там зачитывать, а он аж почернел за пару секунд. Ее из кабинета выставил и… — Павла Борисовна вдруг замолкает.

— Что и? — испуганно переспрашиваю я, догадываясь, что ничем хорошим это не закончилось.

— И разнес кабинет, — спокойно заканчивает за племянницу Денис Владиленович.

— Правда разнес или это розыгрыш такой? — не верю я Римме Викторовне и даже Денису Владиленовичу.

— Правда, — вздыхает Павла Борисовна. — Я видела: две вазы напольные разбил, и гепарда больше нет.

Огромный керамический гепард стоял в кабинете Хозяина с незапамятных времен. На нем, между прочим, стояло клеймо английского королевского фарфорового двора.

— Да что за письма такие это были? — допрашивает меня Димка. — Вспоминай, старуха, пока тебя, как гепарда, на мелкие кусочки не покоцали.

Все снова молча смотрят на меня. Но теперь осуждающе.

— Ниночка не может быть в это замешена, — строго журит всех Дарья Владиленовна. — Я же говорю, каверза это.

— Значит, разберется Хозяин постепенно, — обнадеживающе говорит Римма Викторовна. — Остынет и разберется.

— А я уже говорила нашей Ниночке, что это весьма увлекательно — не уступать мужчине, — вдруг вспоминает Дарья Владиленовна и мечтательно улыбается чему-то своему.

— Ага! — ворчит Димка. — Он за поцелуи с Генкой из нее Муму сделал, чуть не утопил.

— И за платья с юбками если не жизнью, то здоровьем рисковала, — явно насмехается Костик.

— Предатели! — обзываюсь и обвиняю я. — Зачем всё рассказывать, людей шокировать?

— Ниночка! — ласково смеется Дарья Владиленовна. — Неужели вы думаете, что мы всё это сами не видим?

— Да уж! — улыбается мне материнской улыбкой Павла Борисовна. — Мы все только фон, декорация для развития ваших отношений.

— Каких отношений?! — обиженно кричу я. — Вы ничего не знаете! Тут такое! Я и половины честно рассказать не могу!

— И не надо! — поправляет усы Денис Владиленович. — Не наше это дело. Вы молодые, развлекайтесь.

— А Хозяин где сейчас? — спрашивает Димка. — Когда Нинку душить придет? Сегодня просто футбол с испанцами. Мы ее по очереди караулим или все вместе?

— Можешь сегодня свою очередь пропустить! — разрешает Павла Борисовна. — Сегодня Карповы на дежурстве.

— А где твой Дежурный, который Матвей? — вспоминает Димка. — Давайте на него Нинку сдадим. Ему в кайф будет.

— Он ренегат, как оказалось, — говорю я, сглатывая слезы благодарности. — Отступник и изменник.

— На Холодильника работает? — догадывается Димка.

— Нет. Не работает. Он просто самый настоящий друг, — честно говорю я. — И никогда ему дорогу не перейдет. Хотя до вчерашнего дня собирался. Поэтому и обзываюсь. Так… Для красного словца.

— Так где Хозяин? — не унимается Димка.

— Александр Юрьевич уехал, никто не знает куда, — докладывает Римма Викторовна. — Но и Николай, и Евгений здесь.

— Странно, — пожимает плечами Костик. — Это ж его личная охрана. Неужели опять к тебе приставил?