Нарушая клятвы (СИ) - Шек Павел Александрович. Страница 6

– Просьбу, – поправила Рикарда. – Надеюсь, в этот раз он не задумал ничего такого...

* * *

Берси Хок, задумавший то самое

Никогда не считал себя вспыльчивым человеком, но в последнее время стал замечать, что стало сложно контролировать эмоции. Приходится прикладывать усилия чтобы не взорваться и не крушить всё вокруг. А когда успокоишься и подумаешь, получается, что проблема не стоила и выеденного яйца. И Великая мать сразу встаёт на мою сторону, подбрасывая дрова в костер злости. Я говорил на эту тему с Тали, но она могла помочь только советом. Чаще всего она повторяла, что лучший выход практически из любой ситуации – оставаться в стороне. Советовала смотреть на ситуацию со стороны. Оценивать её так, словно ты сторонний наблюдатель. Иногда это помогает, иногда – не очень.

Закончив со своей порцией, я не спешил уходить, допивая чай. Диана отлучилась на минуту чтобы принести ещё чайник с кипятком. Молодая пара тоже насытилась, но девушка не сдавалась, не желая оставлять в тарелке сочный кусочек мяса. Острый взгляд в затылок стал обжигающе горячим. Я специально не оборачивался, дожидаясь, когда к нам подойдут. Желание задеть и обидеть гостей ощущалось почти физически.

– Уродцы всё-таки добрались, – сзади послышался женский голос. – И уже одежду у кого-то стащили.

Гости перевели взгляд на говорившую, посмотрев поверх моего плеча. Казалось, что их подобное не задевает ни разу. Выражение лица Гуин как бы говорило: “Давай, скажи что-нибудь ещё – нам интересно послушать”. Это рассердило говорившую, которая наверняка покраснела от злости. Она что-то сказала на языке асверов. Несколько незнакомых слов резануло слух. Она выражала благодарность и вспоминала родителей пары. Если бы у Гуин под рукой было копьё, она бы его уже метнула в обидчицу. Её лицо похолодело, а глаза налились чёрным.

– Дочь рыбацкой жены и шелудивой дворняги, – прошипела Гуин. – Если ты умеешь не только языком молоть, докажи это. Пусть Великая мать нас рассудит в поединке.

– Убийство ребёнка не принесёт мне славы, – язвительно произнесла женщина.

– Я вижу страх на твоём лице, – улыбнулась или, скорее, оскалилась Гуин.

– Не принесёт славы, но доставит удовольствие, – добавила она. – На улице не слишком мокро для тебя?

Я встал, со скрипом отодвигая лавку, оказавшись как раз между женщинами.

– Через два часа, – громко сказал я, – в Высоком зале. Чтобы все, кто хочет посмотреть, смогли это сделать с балконов.

На мне скрестились кровожадные взгляды, говорящие, чтобы я не лез не в своё дело. Нарывавшаяся на драку женщина была из старшего рода. Высокая, правильно сложенная, в меру красивая с ровными длинными чёрными рожками. Видел её несколько раз в оперативных группах, работающих в городе.

– Через два часа, – в повисшей тишине повторил я. Наставил палец на представительницу старшего рода, опередив её. – И лучше тебе не сердить меня. Я не собираюсь мокнуть под проливным дождём.

– Так даже лучше, – пожала плечами женщина. Махнув рукой двум подружкам, направилась к выходу из столовой.

Окатив меня холодным взглядом, Гуин ушла следом. Я взял со стола две кружки и тоже направился к выходу. Пока мы шли к залу собраний, гул и шум голосов нарастал. Обстановка в гильдии постепенно начинала закипать от быстро распространяющихся новостей. У дверей в зал нас догнала Ивейн, непонятно как сумевшая точно определить, где я нахожусь.

– Побудь здесь, – сказал я ей, открывая одну из створок дверей. – Ближайшие два часа никого не пускай. Когда Вьера появится, пусть поможет.

– А что вообще происходит? – спросила она у меня, посмотрела на Диану.

– Потом расскажу, – я пропусти вперёд Диану с чайником в руках, вошёл следом. Внутри было ожидаемо тихо. Даже как-то слишком тихо. Ни лавок, ни стульев, лишь холодный мраморный пол.

Выбрав тёмный угол недалеко от входа, мы расположились прямо на полу. Мне нужно было время чтобы подумать, сосредоточиться, чтобы почувствовать присутствие Великой матери. Не только рядом со мной – это было не сложно, а во всём здании. Диана тронула меня за плечо, прорвав мыльный пузырь, окруживший моё сознание. По ушам ударил резкий звук голосов, который уже через секунду стал чуть тише. Открыв глаза, я увидел магическую подставку, закипающий медный чайник, из носика которого поднималась струйка пара.

– Если бы это были не луговые травы, а кора зелёного курта, мы бы будить тебя не стали, – сказала Эвита. Она сидела рядом, постелив на мраморный пол толстую подстилку из войлока. Протянула мне кружку. – Поможет быстрее прийти в себя.

– Два часа прошло, – виновато сказала Ивейн. Она стояла позади меня. – Мы держали их сколько могли.

Балконы зала, поднимающиеся до третьего этажа, как всегда тонули в темноте. Но не нужно было видеть, чтобы понять, что они заполнены до отказа. Наверняка только на самом верху осталось немного свободного места для молодёжи, если их вообще пустили на такое мероприятие. С другой стороны зала три высокие женщины беседовали, поглядывая в нашу сторону. Одна из них показалась мне слишком дёрганной, даже в истинном обличии.

– Может она и уверена в своей победе, – неспешно сказала Эвита, – но решила, что тен’хкец не помешает.

– Боевые пилюли?

– Что за дурацкое название, – проворчала старая травница. – Люди вечно придумывают смешные названия для простых вещей. Да, это боевые травы. “Неспящие”, если тебе так интересно.

Значит, это был сине-зелёный шарик, размером с фалангу большого пальца. Не такая забористая штука, как маленькие бурые шарики “голодного остервенения”, как их называла Эвита. В любом случае, они увеличивали силу и реакцию, подстёгивая того, кто их принимал. Хорошее средство, если не считать побочного действия в виде долгой бессонницы, которая могла затянуться на целую неделю.

– А эта что жует? – спросил я, показывая взглядом на Гуин.

– Засушенную болотную ящерицу. Они ядовиты, но, если правильно извлечь внутренности и засушить, получается неплохой стимулятор. Когда дерешься насмерть, не стоит пренебрегать подобными вещами, даже если ты на голову сильней.

Если в руках представительницы старшего рода был стандартный меч гильдии асверов, то Гуин предпочла короткое копьё с приплюснутым обоюдоострым лезвием. Я прикинул, хватит ли им места, чтобы подраться, и не будем ли мы мешать. Обе соперницы пренебрегли доспехами, что мне не сильно понравилось.

– Ивейн, Виера, идите к двери и присмотрите за её подружками.

Гомон голосов с балконов начал нарастать. Приготовления, если они были, закончились, и соперницы вышли в центр зала.

– Изгои сделали что-то, за что их стоит ненавидеть, желая смерти? – спросил я. – Нарушили какую-то клятву? Убили кого-то?

– Нет, – Эвита покачала головой. – Бывает, что поселение просто не принимает кого-то, выплескивая на него ненависть, обвиняя в неудачах и несчастьях. Солидарная ненависть всех к одному несчастному. Такие уходят жить в Забытый лес. Бывает, что родители приводят в лес совсем маленьких детей, не заслуживающих подобной участи...

– Не пойму, – хмуро сказал я, – почему она хочет смерти того, кто нуждается в её покровительстве больше? Вы чувствуете это? – я повернулся к Эвите. – Присутствие Уги. Великая мать поддерживает ту, высокородную, придает ей силу, мужество и уверенность…

Меня отвлек звон оружия. Первую атаку я пропустил. Хотя я бы и не заметил её, даже если бы смотрел во все глаза. Это было слишком быстро. Серебряный росчерк меча и стремительная атака копьём. Они сражались в пятне света, которое не поднималось выше их голов. Но над молниеносной и утончённой фигурой женщины из старшего рода была не просто темнота. Там был непроглядный и холодный мрак, словно портал в другой мир. Тонкая грань, за которой пряталась тёмная богиня, подглядывая за нашим миром. В какой-то миг полоска серебряного меча настигла руку Гуин, и в воздух взвились несколько алых капель. Я почувствовал острый и дурманящий запах крови. Настолько сильный и насыщенный, как будто я стоял рядом с прудом, заполненным свежей кровью. Свет магических светильников померк, сгущая тьму. Я не мог уловить фигуры женщин, лишь образы, когда они замедлялись. Это уже не было похоже на поединок, это был ритуальный танец теней и росчерки серебряного света, которые их пронзали.