Нарушая клятвы (СИ) - Шек Павел Александрович. Страница 7

Виера как-то говорила, что копьё смертоносней и опасней меча в умелых руках. В какой-то миг серебряный наконечник копья метнулся вперёд, проходя над атакой меча, и глубоко пронзил плечо женщины из старшего рода. Я видел, как острие вышло из лопатки. Меч выпал из ослабевшей руки, громко лязгнув о мрамор пола. Вырвав копьё Гуин крутанула им, ударив древком под колено сопернице, сбивая на пол. Тяжело дыша, она приставила острие к её горлу. Я в этот момент мог лишь надеяться, что она сделает правильный выбор. Я мог бы навязать ей этот выбор, но это бы его обесценило.

Поморщившись то ли от глубокой раны в боку, то ли от презрения, Гуин широко размахнулась копьём и одним точным ударом отсекла сопернице половину левого рога. Поражение! Гнев, злость и ярость охватили Угу, не только наблюдавшую за поединком, но и поддерживающую одну из участниц. Этот гнев выплеснулся наружу ярким желанием убить того, кто посмел оскорбить богиню. Можно не говорить, что собравшиеся асверы как губка впитали это чувство, устремив свои взгляды на Гуин. В этот самый момент появился я, встав между богиней, полудемонами, затаившимися на балконах, и молодой женщиной, получившей довольно серьёзные ранения.

Когда меня накрыло единое намерение всех собравшихся “Убить”, я почувствовал не страх, а странную эйфорию, как перед славной битвой. Я столкнулся лицом к лицу с Угой, почувствовав на себе одно единственное, но очень яркое желание. Поглощенный этим, я представлял себя морским причалом, о который разбиваются многометровые волны. Может быть поэтому не заметил появление Рикарды. Увидел только её сердитое лицо и кулак, прилетевший мне в челюсть. Меня никогда не била копытом лошадь в челюсть, но, думаю, ощущения будут именно такими. Мир взорвался яркими звёздами, которые медленно потухли, оставив после себя ноющую боль.

В который раз убеждаюсь, что быть целителем – неплохо, а иногда – полезно. Открыв глаза я уже не чувствовал сильной боли, тошнота и головокружение отошли на второй план. Пасмурный дневной свет, пробивающийся через большие окна, и звуки ливня – всё это навевало тоску и сонливость.

– Лучше бы я тебя вчера убила, – недовольный голос с соседней койки. Потребовалось несколько секунд чтобы понять, что говорит Гуин и явно не мне.

– Тебе просто повезло, – ещё один сердитый голос. Женщина из старшего рода.

– Твои слова только доказывают, что я сильнее даже в этом.

“Интересно, кто додумался положить их рядом друг с другом?” – подумал я.

– Цвет твоей победы – жёлтый, – язвительный и насмешливый тон. – Надеюсь, такой ты и останешься. Ненавижу тебя!

– Это взаимное чувство!

– Не знаю, кто из вас глупее, – в помещение вошла Рикарда. – Понять это можно только устроив соревнование. Но и в нём, я уверена, победит мужчина.

Рикарда прошла ко мне, посмотрела сверху-вниз хмуро.

– Что ты вчера устроил? – спросила она. – Скажи мне, что такого должно было произойти в твоей голове, чтобы?.. – она вдохнула и с шумом выдохнула через нос. – Ты обещал советоваться со мной. Я помню уже два обещания. Будет третье?

– Ничего такого, – я пожал плечами. – Хотел понять, почему Уга вчера была такой кровожадной. Настолько, что это отбивало у многих способность внятно мыслить.

– Ну и как, понял? – язвительно спросила она.

– Скорее, ещё больше запутался.

– Ты вчера устроил ритуал, призвал Великую мать и сам его грубо нарушил, когда влез между ней и жертвой. Ты в своём уме?! Я всегда знала, что у вас, мужчин, в голове всё устроено неправильно, и ты идеальный пример этого. Никогда не видела, чтобы Великая мать проявляла себя так сильно. В какой-то момент мне показалось, что она готова вот-вот войти в этот мир. И раз она тебя выбрала, ты должен помогать ей, исполнять её волю, а не мешать и не выкидывать нечто подобное. Убить тебя вчера не хотели лишь трое во всем этом здании. И скажи спасибо, что не пустили под нож!

– Четверо.

– Что?

– Мне показалось, что “в себе” оставались четверо.

Рикарда покраснела от злости и потянула руки с явным намерением придушить меня.

– Простите, – виновато сказала я. – Я действительно был не прав.

Она остановилась в сантиметре от моей шеи, раздумывая душить меня или нет.

– Ладно, – в итоге сказала она. – Но ты будешь должен мне услугу.

Рикарда выпрямилась, повернулась к притихшим женщинам.

– Что касается вас, то готовьте задницы для порки. Если он вас исцелит, то выпорю завтра, если не станет, на что я надеюсь, то недели через три, как только поправитесь. Тебя за то, что нарушила мой приказ не затевать ссоры и драки в гильдии. По-моему, я говорила об этом достаточно недвусмысленно, чтобы самая последняя дура поняла. Ну а тебя, – она посмотрела на Гуин, – за то, что не убила её сразу. Если бы не ты, ничего бы не произошло! В поединке надо убивать, а не побеждать. Свалилась на мою голову малолетняя дура. Сидела бы в лесу, как и все вы…

Окатив их кровожадным намерением хорошенько выпороть, она вышла из лечебного покоя.

– Интересно, кто меня раздевал? – задумчиво протянул я, приподняв одеяло. – И куда дели одежду?

Одежда обнаружилась под кроватью, аккуратно сложенная в плетеную корзину.

– Не подсматривайте, – сказал я женщинам.

– Нужен ты кому-то, – фыркнула Гуин. Она демонстративно отвернулась и уткнулась сердитым взглядом в соперницу.

– Кому-то да нужен, – не согласился я.

– Это правда, – в комнату вошла Эвита. До того, как я очнулся, они с Рикардой пили что-то успокоительное в кабинете старой травницы. – Рано утром приезжал человек из дворца, сказал, что Император требует к себе герцога Хока, с формулировкой “немедленно”. Хорошо, что он Рикарде на глаза не попался, а то обратно уползал бы без ног. А так ему просто дали по шее за излишнюю наглость и выкинули за ворота.

– Что же вы такие злобные, – хмыкнул я.

– Как говорят люди: “жизнь такая”, – она улыбнулась. – Как ты себя чувствуешь? У Рикарды рука тяжёлая – видела не раз.

– Голова гудит, а так всё хорошо.

Пока я одевался, Эвита на минуту вышла, чтобы дать какие-то указания своей помощнице, дежурившей в коридоре. Только сейчас заметил, что четвёртая койка, стоявшая ближе всего к двери, тоже занята. Кто-то спал там, укрывшись одеялом с головой. Я подошёл, поднял край одеяла. Диана открыла один глаз сонно и вопросительно посмотрела на меня.

– Не хотел будить, прости, – вернув одеяло обратно, я быстро отошёл на пару шагов назад. – Госпожа Эвита, Вы зачем оставили меня одного в комнате с тремя голыми женщинами! Могли бы бросить в каком-нибудь безопасном и уединённом чулане.

Гуин при этих словах подтянула до подбородка одеяло.

– Больше, чем вчера, тебя убить хотеть не будут, так что не переживай, – отмахнулась она, подходя ближе.

– А что с Дианой? – прошептал я, наклоняясь к ней.

– Пила с нами успокоительные травы полночи, – сказала она. – А тем, кто сюда приходит, одежда ни к чему. Мешает она выздоровлению, понятно?

– Раньше не мешала. Молчу, молчу. И что с ними делать? – я решил перевести тему, кивнув на женщин.

– А что хочешь, то и делай. Обе виноваты. Рикарда им всё-равно всыплет позже. Найя её зовут, – прочла Эвита намерение узнать имя.

Выражение лица женщины из старшего рода оставалось безразлично холодным, но вот в намерениях и мыслях был сумбур. Левый рог у неё был срезан наискосок, немного ниже середины. Кровотечение остановили не прижиганием, как я думал, а какой-то густой кашицей серого цвета. Сейчас она засохла, запечатав рану. На мой взгляд, по сравнению с травмой плеча, это была сущая ерунда, но она думала иначе. Полудемону проще было пожертвовать рукой, чем рогом. Сдвинув одеяло, посмотрел на отёк и посиневшее плечо. Копьё прошло навылет, и, для столь серьёзного ранения, всё выглядело не так страшно.

– Принесите пожалуйста стул, – вздохнул я, положив руку на плечо Найи. Работа предстояла серьёзная и утомительная. Пока ограничился средним исцелением, чтобы понаблюдать как пойдёт процесс заживления.